Дэвид Чалмерс - Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории
Можно было бы предположить, что поскольку мой аргумент предполагает дуплицирование организации мозга, он устанавливает лишь слабую разновидность сильного ИИ, тесно увязанную с биологией. (При обсуждении возражения, называемого им «Симулятором мозга», Серл выказывает удивление тем обстоятельством, что сторонник ИИ выдвигает возражение, подразумевающее детальную симуляцию человеческой биологии.) Однако в таком случае мы недооценили бы силу этого аргумента. Программа симуляции мозга — это просто тонкий край нашего клина. Узнав, что одна программа может порождать ментальное даже при ее имплементации в духе Китайской комнаты, мы полностью нейтрализуем аргумент Серла, претендующий на универсальный характер: мы знаем, что демон и бумага в Китайской комнате действительно могут фундировать независимое сознание. И тогда мы открываем шлюзы для целого спектра программ, которые могли бы оказаться кандидатами на роль программ, порождающих сознательный опыт. Границы этого спектра — это открытый вопрос, но Китайская комната не является препятствием на этом пути.
Синтаксис и семантикаВторой аргумент, выдвинутый Серлом (Searle 1984), звучит так:
1. Компьютерная программа имеет синтаксический характер.
2. Синтаксис недостаточен для семантики.
3. Сознания семантичны.
4. Поэтому имплементации программы недостаточно для сознания.
Опять-таки, это выдвигается как аргумент об интенциональности, но он может рассматриваться и как аргумент о сознании. Серл считает, что главной разновидностью интенциональности является феноменологическая интенциональность, внутренне присущая сознанию.
Этот аргумент можно интерпретировать и критиковать разными способами, но главная его проблема состоит в том, что он не придает должного значения ключевой роли имплементации. Программы — это абстрактные вычислительные объекты, и они сугубо синтаксичны. Можно быть уверенным, что ни одна программа как таковая не может претендовать на наличие в ней ментального. Но имплементации программ — это конкретные системы с каузальной динамикой, и они не есть нечто сугубо синтаксичное. Имплементация имеет каузальный вес в реальном мире, и благодаря этому весу возникает сознание и интенциональность. Синтаксична программа; имплементация же имеет семантическое содержание.
Серл мог бы попробовать доказать, что и имплементации в определенном смысле синтаксичны — возможно, потому, что динамика имплементаций детерминируется формальными принципами. Однако «синтаксичность» имплементаций имеет смысл, никак не связанный с тем, в котором можно правдоподобно утверждать, что синтаксис недостаточен для семантики. Хотя тезис о том, что статичный набор абстрактных символов лишен внутренних семантических свойств, и может быть правдоподобным, гораздо менее очевидным кажется утверждение, что формально специфицированные каузальные процессы не могут фундировать ментальное.
Мы можем следующим образом спародировать этот аргумент:
1. Рецепты синтаксичны.
2. Синтаксис недостаточен для рассыпчатости.
3. Пирожные рассыпчаты.
4. Значит, имплементации рецепта недостаточно для пирожного.
В таком виде указанный дефект бросается в глаза. Аргумент не проводит различия между рецептами, являющимися синтаксическими объектами, и имплементациями рецептов, полноценными физическими системами в реальном мире. Вся работа, опять-таки, проделывается отношением имплементации, соотносящим области абстрактного и конкретного. Рецепт имплицитно специфицирует класс физических систем, которые могут рассматриваться как имплементации этого рецепта, и именно эти системы обладают такими характеристиками, как рассыпчатость. Аналогичным образом программа имплицитно специфицирует класс физических систем, которые могут рассматриваться в качестве ее имплементаций, и именно они порождают такие характеристики, как ментальное.
Симуляция — это всего лишь симуляцияОдно из популярных возражений против искусственного интеллекта (напр., Searle 1980; Hamad 1989) состоит в том, что симуляция феномена не тождественна его воспроизведению. К примеру, при компьютерной симуляции пищеварения никакая пища в действительности не переваривается. Симуляция урагана — это не настоящий ураган; при его симуляции на компьютере никто не промокает. При симуляции тепла реальное тепло не выделяется. Так почему же мы должны ожидать появления настоящего сознания при его симуляции? Почему мы должны ожидать, что именно в этом случае вычислительный процесс не просто симуляция, но и нечто реальное?
Нет сомнений, что для многих свойств симуляция не является воспроизведением. Симулированное тепло — это не реальное тепло. Имеются, однако, и такие свойства, для которых симуляция есть воспроизведение. К примеру, симуляция системы с каузальной петлей есть система с каузальной петлей. Так что реальный вопрос состоит здесь в том, как отличить типы X, при которых симуляция X действительно есть X, от иных?
Ответ, как я полагаю, может быть таким: симуляция X оказывается X именно в тех случаях, когда свойство быть X является организационным инвариантом. Дефиниция организационного инварианта — такая же, как и раньше: свойство есть организационный инвариант, когда оно зависит только от функциональной организации фундирующей системы, а не от каких бы то ни было иных деталей. Вычислительная симуляция физической системы может ухватывать ее абстрактную каузальную организацию и гарантировать ее воспроизводимость при любой имплементации, вне зависимости от состава имплементирующей инстанции. Подобная имплементация будет в таком случае воспроизводить любые организационные инварианты изначальной системы, однако другие свойства будет утрачены.
Свойство быть ураганом не является организационным инвариантом, так как оно отчасти зависит от таких неорганизационных свойств, как скорость, форма и физических состав фундирующей системы (система с теми же каузальными взаимодействиями, очень медленно имплементированная на большом количестве бильярдных шаров, не была бы ураганом). Пищеварение и тепло сходным образом зависят от различных аспектов фундирующих физических субстратов, не являющихся всецело организационными. Мы могли бы постепенно заменять биологические компоненты пищеварительной системы — так, чтобы реакции, основанные на действии кислоты, заменялись каузально изоморфными взаимодействиями кусочков металла, и это уже не было бы пищеварением. Так что нам не стоит ожидать, что симуляция систем с этими свойствами сама будет обладать ими.
Но феноменальные свойства не таковы. Как я доказывал в главе 7, эти свойства представляют собой организационные инварианты. И если это так, то отсюда следует, что надлежащая симуляция системы с феноменальными свойствами сама будет обладать ими — благодаря воспроизведению высокодетализированной функциональной организации изначальной системы. Организационная инвариантность принципиально отличает сознание от других упомянутых свойств и открывает путь сильному ИИ.
5. Внешние возражения
По большей части меня интересовали внутренние возражения против сильного искусственного интеллекта, так как они наиболее значимы в контексте этой книги, однако я хотя бы упомяну некоторые внешние возражения. Я уже отмечал, что позиции противников внешних возражений против искусственного интеллекта изначально кажутся сильными: есть все основания считать, что законы физики, по крайней мере в их нынешнем понимании, вычислимы, и что человеческое поведение определяется физическими законами. Если так, то из этого следует, что вычислительная система может симулировать человеческое поведение. Тем не менее возражения время от времени выдвигаются, так что я кратко обсужу их.
Возражения от следования правиламВозможно, самое давнее внешнее возражение против ИИ состоит в том, что вычислительные системы всегда следуют правилам и поэтому неизбежно будут лишены ряда человеческих способностей, вроде креативности или гибкости. Во многих отношениях это самое слабое из внешних возражений, в частности из-за его явной нечеткости и неконкретности. В самом деле, на него можно легко ответить, сказав, в свою очередь, что на нейронном уровне человеческий мозг может быть вполне механичным и рефлекторным, но это никоим образом не препятствует креативности и гибкости на макроскопическом уровне. Конечно, оппонент опять-таки всегда может не согласиться с утверждением о механичности нейронного уровня, но в любом случае не видно хорошего аргумента в пользу тезиса о том, что вычислительная динамика на базовом каузальном уровне несовместима с креативностью и гибкостью на макроскопическом уровне.
