В. Шлахтер - Психодинамика колдовства, или введение в паралогию.
Итак, стиль жизни воина, или человека силы: не поддаваться индуцированию, сделаться «прозрачным» для любого воздействия извне и, по возможности, не выполнять то, на что вас провоцируют; ни о чем не жалеть; принять на себя полную ответственность за собственные действия, за собственную жизнь.
Последнее чрезвычайно важно, ибо без этого у нас вообще не выйдет ничего. Каждую минуту, каждое мгновение нам приходится делать выбор: пойти – не пойти, сказать – не сказать, согласиться – не согласиться… И стоит нам хотя бы частично отказаться от ответственности за него, подсознательно переложить эту ответственность на нечто внешнее – или даже на какую-то собственную черту характера, какую-то свою субличность, – как нас тут же начинают одолевать бесплодные сожаления, тревоги, озабоченность, уныние, отнимая у нас жизненную силу.
И еще, в строгом соответствии с паралогическим принципом «Я делаю, значит, так надо», каждое свое решение воин принимает единожды и не расходует энергию на сомнения и терзания по поводу собственного же выбора (последнее, между прочим, свойственно всему роду человеческому). Это очень легко: вы принимаете решение и затем просто его выполняете, не задумываясь больше о том, насколько оно правильно.
Запомните, всего по капле за день наполняется чаша вашей жизни; но каждый день смерть отпивает из нее глоток; сделайте накопленную каплю больше глотка, и смерть никогда не сможет выпить чашу вашей жизни. Вдумайтесь в это, вспомните себя в различных ситуациях и раз и навсегда решите: стоит ли постоянно растрачивать драгоценную жизненную силу на то, на что она у вас уходит… Жить без выбора – это самый великий выбор.
В одной из своих книг Карлос Кастанеда пересказывает весьма интересную притчу, впрочем, не комментируя ее. Однако после того, что мы изложили в этой главе, она и не нуждается в особых комментариях. Один нищий индеец, каким-то образом оказавшийся в мексиканском городке, долго скитался по нему и буквально погибал от голода и жажды. Наконец, он встретил старика, который увел его в горы и там напоил и накормил. У старика был чудесный талисман, при помощи которою он мог вызывать волшебного оленя, дающего абсолютно верные советы, делающего точные предсказания, а главное, являющегося носителем духа, носителем силы. Но спасенного индейца больше заинтересовали тяжелые бутыли, которые старик почему-то все время старался спрятать, убрать подальше.
– Что у тебя в этих бутылях? – спросил нищий.
– Пища и вода, – ответил старик.
«Не может этого быть, – подумал индеец. – Иначе, отчего бы старик так ими дорожил – значительно больше, чем даже своим талисманом. Наверное, в бутылях – что-то исключительно ценное». И решил он отобрать у старика его таинственные бутыли.
– Не делай этого, – взмолился старик. – Возьми лучше мой талисман.
Но молодой индеец подхватил тяжелые бутыли и убежал. Отбежав от того места на значительное расстояние и оказавшись в одиночестве, нищий открыл бутыли. Как вы думаете, что там было? – Вот именно/обычная водя я незатейливая пища. В досаде индеец швырнул бутыли на высохшую и твердую, как камень, землю, отчего они разбилась. Вся вода, разумеется, вытекла, а пища смешалась С пылью и песком.
Оставим в стороне морально-этические принципы и посмотрим на действия этого нищего индейца исключительно с позиций целесообразности. Итак, разумно ли было разбивать бутыли, когда вокруг простиралась безводная пустыня, а наш герой еще недавно изрядно настрадался от голода и жажды? Конечно же, нет. Ну, выпил бы эту воду, в конце-то концов! Вероятно, так бы он и поступил, когда б не досада… Но этот человек не принял на себя ответственность за собственный выбор и был наказан за это досадой. А досада есть пустая растрата жизненной энергии, потеря какой-то части своих потенциальных возможностей.
Знайте, всякий раз, когда вы испытываете досаду, когда вас гложет сожаление о каких-то упущенных возможностях, вы бесцельно растрачиваете психическую энергию. А это значит, что вы не приняли на себя ответственность за собственные действия – последнее вообще характерно для логического мироощущения. Паралогия же предлагает вам рассуждать и чувствовать примерно по такой схеме: да, можно было бы поступить иначе, но, коли я поступил именно так, значит, это для чего-то нужно; раз я что-то делаю, то, каков бы ни был результат, иного мне не дано. Такова позиция человека силы, воина, мага или сканера. И суть ее очень проста: в любых жизненных ситуациях необходимо нести полную ответственность за все свои действия, за каждый свой выбор.
В предыдущих главах, вследствие несовершенства нашего языка, мы были вынуждены достаточно часто употреблять слова «позиция», «принцип», «схема», которые могут быть неверно истолкованы, могут кого-то запутать. Чтобы исправить положение и окончательно прояснить свою позицию мы решили поскорее ознакомить вас еще с одним принципом паралогии, точнее, с фундаментальным антипринципом. Это – принцип тотальной беспринципности. Мы сформулировали его так: любое правило абсурдно уже потому, что это правило; любая схема мертва и ядовита; любой метод не применим. Избавьтесь от этого всего, и вы сможете жить.
Ну, во-первых, любые морально-этические, житейские, общественные и прочие правила, порядки, схемы и расписания суть превосходнейшие средства вашего индуцирования, ибо «работают» с максимальным постоянством и методичностью. «Работают», то есть кодируют вас, но никак не служат своим, так сказать, официальным целям. По существу, в отношении каждого из нас любые правила и схемы (в том числе и те, что изобретены нами самолично) играют роль отлично законсперированных и наглых вражеских агентов и диверсантов. Именно они организуют нам, по меньшей мере, половину всех трещин в наших сосудах жизни. Это – в буквальном смысле трещины, разломы между правилом и реальностью, между псевдодолгом и собственным устремлением, осознанным или нет, между тем, что положено, и тем, чего хочется, чего, как говорится, желает наша душа…
Во-вторых, любые схемы и методы мертвы уже потому, что оперируют константами, в то время как жизнь состоит из переменных величин и сущностей. Как мы уже говорили, логическая плоскость – это область ума. Причем последний действует в двоичной системе: да – нет, принять – отвергнуть, хорошо – плохо и т.д. и т.п. Паралогическому пространству принадлежит сфера подсознания, область тотального приятия, буддийской «таковости». Там нет рассуждений, оценок и сомнений, там существует только осознание и прямое действие.
Логика требует схем и законов. Любая религия, зародившись во мраке магического пространства и выплеснувшись на освещенную плоскость логики, имеет тенденцию быстро превращаться в собственный антипод – как правило, очень агрессивный и жесткий, когда дело касается защиты своих догм и принципов. Вспомните, как обошлись древние иудеи (между прочим, большие интеллектуалы и книжники) с одним своим соотечественником, чье имя не сходит с людских уст вот уже два тысячелетия. Приколотили гвоздями к кресту. А чего особенного он натворил? Ну, исцелил кого-то, кажется, даже воскресил, ну, пробежался разок по морской глади и не промочил ног, ну, превратил воду в вино… Так, не наоборот же, в конце-то концов. Даже суровый и в силу своей должности очень недоверчивый, очень придирчивый римлянин Пилат не сыскал на нем особой вины.
Между прочим, в ту пору и среди иудеев-ортодоксов не существовало единодушия. Все они были разделены на несколько течений и сект. Секты эти помаленьку конфликтовали между собой, но всякий раз находили компромисс. Да, и не так уж сложно это было, потому как все иудейские религиозные группировки, прочно обосновавшиеся в логическом мире, не слишком-то друг друга опасались, ибо по большому счету ничем друг от друга и не отличались.
Иное дело этот новый пророк. По сути, он предложил следующее: возлюбите-ка Бога больше, нежели самих себя, и возлюбите-ка ближних так же, как самих себя: и тогда -только при этих условиях! – можете делать все, что угодно все, что вам только заблагорассудится, и это будет хорошо. Никакие заповеди, никакие законы вам больше не потребуются.
Понимаете? Это уже не спор на логическом уровне, не схоластика. Заповеди Христа ориентированы не на сознание, а на внутренний магический мир человека. Они суть само тотальное приятие, «таковость» просветленных, выбор без выбора. Конечно же. Сын Человеческий хитрил, «ловя человеков» на уровне учения, философии, морали и уводя их туда, где все это просто не существует. Но иудейские святители его раскусили. В этом смысле паралогия – это тоже особенная хитрость, рациональный метод освобождения от гнета рационализма.
Теперь подумайте, может ли ортодокс-моралист любой религиозной окраски быть добрым? – Ну, конечно, нет, ибо им владеет мертвая догма, которая никогда ему этого не позволит. Вот и последователи распятого Христа, вроде бы, не грешили языческими способами истребления себе подобных, но не упускали случая подпалить какого-нибудь еретика на добром христианском костерке. Впрочем, манера общения с инакомыслящими – это уже дело вкуса.
