Натали Роджерс - Творческая связь. Исцеляющая сила экспрессивных искусств
2. Психологическая свобода.
3. Предложение стимулирующего и несущего в себе вызов опыта.
Перейдем теперь к рассмотрению этих условий.
Психологическая безопасность
Психологически безопасна та среда, в которой вы ощущаете свободу исследовать разные чувства, отклики и мысли, – это главное условие способности человека к творчеству. Такая среда обеспечивается принятием, эмпатией и помощью без осуждения.
Что значит принимать индивида в его безусловной ценности? Это значит выражать свою веру в то, что он ценен независимо от поведения, которое демонстрирует сейчас, и произносимых им слов. Вот два примера: подруга говорит, что чувствует стыд и вину за то, что солгала сестре. Для нее будет облегчением, если вы дадите понять, что понимаете ее чувства, что они реальны. В то же время вы можете выразить свою веру в нее как значимого человека. Такой ответ, как: «Я понимаю, как ужасно ты себя чувствуешь из-за того, что солгала, но я ценю твою дружбу независимо ни от чего», признает значимость вины и одновременно отмечает ценность дружбы.
Вот другой пример. Пока ребенок кричит и вопит, разливая краску или топая в ярости ногой, фасилитатор принимает эти чувства, несмотря на то что, возможно, ему придется наложить запрет на подобное поведение. Такая фраза, как: «Я знаю, ты очень зол, и это нормально! Однако рисовать краской можно только на бумаге», выражает принятие чувства и в то же время установление социально приемлемых пределов для поведения.
Принятие чувств человека – например, застенчивости в танце, смущения или страха при рисовании красками – в отличие от отвлечения от этих чувств, дает индивиду ощущение, что быть самим собой безопасно.
Обеспечение атмосферы, в которой отсутствует внешнее оценивание, тоже важно для создания безопасной среды. Мы живем и играем в обществе, где всегда присутствуют соревновательность, оценки и оценивание. На самом деле даже удивительно оказаться в среде, где всякого рода оценки и оценочные суждения сведены к минимуму или отсутствуют вообще. Это как выпустить птицу из клетки.
Особенно важно, чтобы фасилитатор не оценивал человека, когда тот экспериментирует и занимается самоисследованием с помощью экспрессивных художественных средств. Попадая в атмосферу безоценочности, индивид способен развивать свои внутренние критерии оценивания. Вместо того чтобы полагаться на стандарты и оценки авторитетного лица, он ценит собственные суждения.
Вы можете спросить: «Если я не собираюсь критиковать или оценивать работу моего клиента (или студента), как же мне тогда быть, как реагировать?» Ответ: реагировать нужно не оценивая. Конечно, граница между оценкой результата и реакцией на него тонка. Если мы присваиваем свои реакции на картину, стихотворение, танец или что-нибудь другое, мы даем отклик, а не оценку.
Под присвоением своих реакций на результат я подразумеваю то, что мы высказываемся от первого лица, например: «По-моему, это произведение… (скучное или берущее за душу)», или «Я воспринимаю эту картину как… (чувственную или унылую)», или «Когда я смотрю на эту скульптуру, я чувствую…». Утверждения подобного рода сильно отличаются от высказываний типа: «Ваше стихотворение неудачно», или «Ваша картина превосходна», или «Ваша скульптура уродлива». Последние утверждения – безоговорочные суждения. Однако, присваивая свои реакции, мы позволяем творцу произведения различать наши реакции и его собственную внутреннюю оценку.
Создание безопасной среды также включает подлинное эмпатическое понимание индивида. Слово эмпатия часто неверно понимается как симпатия. В словаре «эмпатия» определяется как «глубокое понимание, при котором чувства, мысли и мотивы одного индивида без труда постигаются другим». Симпатия, напротив, описывается как «отношение между людьми, при котором то, что влияет на одного, соответственно влияет и на другого». Такие слова, как сожаление и сострадание, предполагают скорее симпатию. Испытывать эмпатию – значит полностью понимать чувства другого без принятия их в себя, тогда как сочувствие предполагает принятие этих чувств, то есть сопереживание. Между этими двумя понятиями существует большая разница.
Одно дело – эмпатически понимать и принимать человека сердцем и разумом, и совсем другое – точно передать это понимание человеку. Фасилитатор должен вербально ответить таким образом, чтобы клиент почувствовал себя понятым. Парафраз, отражение, отзеркаливание и активное слушание – вот те слова, которые описывают словесные отклики, демонстрирующие способность фасилитатора понимать. Часто эти слова истолковываются неправильно, и тогда фасилитатор становится похож на попугая. Ключ к эмпатии и пониманию – это истинное стремление точно понять как чувства, так и представления клиента. Мне особенно нравится такая метафора: откликаться на музыку так же, как и на слова. Это предполагает интуитивный и образный отклик, достигающий самых глубоких чувств и смыслов индивида. Клиент или человек, который пытается наладить контакт, – наш лучший учитель. Если он говорит: «Нет, это не совсем то, что я имею в виду», он ведь может и переформулировать свою мысль.
Психологическая свобода
Обсуждая психологическую свободу как внешнее условие творчества, Карл Роджерс говорит:
Предоставление индивиду учителем, родителем, терапевтом или другим фасилитирующим человеком полной свободы символического самовыражения способствует творчеству. Это позволение дает полную свободу думать, чувствовать, быть самому сокровенному, что у него есть. Оно способствует открытости, игривости и спонтанности обращения с образами, понятиями и значениями, что является неотъемлемой частью творчества.
Обратите внимание, что выше описывалась полная свобода символического выражения. Выражение чувств и импульсов в поведении не всегда свободно. Поведение в некоторой степени ограничивается обществом, и это правильно. Однако символическое выражение не подвержено таким ограничениям{2}.
Меня интересует акцент на слове «символическое». Экспрессивные искусства содержат идеальные средства для самовыражения посредством символов и метафор. Например, символическое выражение чувства ненависти по отношению к какому-либо человеку высвобождает сдерживаемые эмоции, не нанося вреда последнему. Рисование и лепка, в которых выражаются чувства, дают огромное облегчение и открывают новые перспективы. Символы тоже несут в себе послания, выходящие за пределы значений слов.
Вышеупомянутые принципы действенны для создания безопасной среды независимо от того, работаем мы или играем. Например, ими должны руководствоваться родители, создающие безопасную среду, способствующую укреплению их общения с детьми. Они также крайне эффективны в отношениях между учителем и учеником, отношениях пары и даже в деловом мире.
Предложение стимулирующего и несущего в себе вызов опыта
Третья категория внешних условий, способствующих творчеству в моей работе, – это предложение стимулирующего и несущего в себе вызов опыта. Психологическая безопасность и психологическая свобода создают почву и питательную среду для творчества, но в нее должны быть посеяны семена. Во время работы с отцом мне недоставало побуждающих переживаний, которые мотивировали бы и предоставляли бы людям время и пространство для вовлечения в процесс творчества. Мы можем сесть и поговорить о том, как быть творческими, но при этом не вовлекаемся в сам творческий процесс. Поскольку наша культура в значительной степени состоит из разного рода вербализаций, важно побуждать клиента или ученика, предлагая ему опыт, который бросает вызов. Тщательно спланированные опыты по самоисследованию, построенные так, чтобы вовлечь клиента в практику использования экспрессивных искусств (если он сам избрал такую возможность), помогают ему сосредоточиться на творчестве.
Большинство из нас пытались творить в небезопасной среде. Нам предлагали художественные материалы в классе или студии, где учитель говорил: есть правильный и неправильный способ творить. Мы танцевали или пели, после чего нас поправляли и оценивали. Другое дело – если человеку дается возможность исследовать и ставить эксперименты с разнообразными материалами в поддерживающем, неосуждающем пространстве. Такая установка позволяет быть аутентичным, заглядывать в себя глубоко, быть как ребенок.
Конечно, можно просто выложить материалы и сказать: «Действуйте!» Однако мы обнаружили, что полезно предлагать браться за такого рода проекты или упражнения, которые не предполагают верного и неверного результата, а стимулируют творческие токи. Следующая глава книги позволит вам начать такого рода эксперименты, а на протяжении всей книги вы найдете множество других подсказок относительно подобных упражнений.
