Даниель Ранкур-Лаферриер - Психика Сталина: Психоаналитическое исследование

Daniel Rancour-Laferriere
Прогресс-Академия
1996

Психоаналитический портрет тирана
Введение
Глава 1 Личность и политика: некоторая предварительная психоаналитическая работа
Глава 2 Поверхностная структура души диктатора
Глава 3 Вопросы личного характера: мой сталинизм против сталинизма Сталина
Глава 4 «Битие определяет сознание»
Глава 5 Защищая идеализированное «Я»
Глава 6 Его лучшая защита
Глава 7 Побои детей в России
Глава 8 Особый интерес Сталина к ногам
Глава 9 Отождествление со множеством агрессоров
Глава 10 Его любимый агрессор
Глава 11 Взаимодействие механизмов защиты
Глава 12 Элемент гомосексуальности
Глава 13 Психическое расстройство и восстановление
Глава 14 Подводя итоги
Послесловие
Примечания
Литература

В зарубежной литературе имеется множество публикаций о Сталине. В последние годы такого рода исследования появились и в нашей стране. Ясно, что без знания всех перипетий борьбы за власть в постреволюционной России, механизмов возникновения культа личности и массового террора вряд ли возможно развитие подлинной демократии и осознание скрытых опасностей, которые подстерегают людей на тернистом пути обретения свободы, оборачивающейся подчас разгулом необузданных политических страстей, идейных амбиций, национальных притязаний и честолюбивых интересов. Другое дело, что после всплеска долгое время подавляемых эмоций и публицистического шквала информации, который обрушился на пробудившееся от спячки общественное сознание, многочисленные рассуждения о Сталине стали все чаще натыкаться на своеобразную аллергию и негативную ответную реакцию: ну сколько же можно муссировать одну и ту же тему! Поэтому отнюдь не исключаю, что, прочитав заголовок предлагаемой вниманию читателя книги, кто-то испытает, возможно, раздражение при одном только упоминании имени Сталина.
И все же я бы рекомендовал потенциальному читателю не поддаваться эмоциям и чувствам, негативным суждениям и преждевременным выводам, основанным на психологическом неприятии еще одной работы о Сталине.
Данная книга заслуживает того, чтобы ее внимательно прочитали, ибо рассмотрение портрета тирана ведется в ней с непривычных для отечественного читателя позиций. Должен отметить, что психоаналитическое исследование личности Сталина не столь частое явление даже за рубежом, где в общем-то существует разнообразная психоаналитическая литература, в том числе касающаяся изучения различных политических лидеров, как, например, работа В. Лангера «Психика Адольфа Гитлера» (1972). Поэтому, полагаю, читателю было бы полезно и интересно познакомиться еще с одной интерпретацией жизни и политической деятельности Сталина, до сих пор остающейся за пределами внимания отечественных биографов, историков, социологов.
Автор книги — Даниель Ранкур-Лаферриер (р. 1943), профессор русской литературы Калифорнийского университета в Дейвисе, один из видных специалистов США по изучению русской культуры методами психоанализа. Его перу принадлежат такие работы, как «Пять русских стихотворений» (1977), «Знак и субъект» (1978), «Из-под шинели Гоголя» (1982), «Знаки плоти» (1985 и 1992), «Пьер Безухов Толстого» (1993)[1]*.
Будучи студентом, Д. Ранкур-Лаферриер интересовался главным образом естественными науками, в частности биологией. Особенно его привлекали птицы, обитающие на территории бывшего СССР, в результате чего он начал изучать русский язык. В дальнейшем он поступил в аспирантуру на биологический факультет Гарвардского университета, но, разочаровавшись в биологии и естественных науках как таковых, решил получить гуманитарное образование и начал серьезно изучать русскую литературу. Перешел в Браунский университет, где специализировался по русской литературе и славянским языкам.
Во время обучения в аспирантуре Д. Ранкур-Лаферриер впервые обратился к психоаналитическим идеям, ибо был не удовлетворен тем, что преподававшие в университете профессора, много знавшие о писателях, в частности о Пушкине, Толстом и Достоевском, при изучении и трактовке литературных произведений не опирались на какую-либо фундаментальную теорию.
Прочитав работу Фрейда «Толкование сновидений», он нашел для себя много полезного как в содержательном отношении, так и в методологическом плане. Это послужило толчком к изучению основополагающих трудов Фрейда и других психоаналитиков. Преподававшие в то время в университете профессора не только не интересовались Фрейдом, но и негативно относились к психоанализу. Исключение составлял, пожалуй, известный филолог и лингвист Роман Якобсон, читавший в те годы лекции в Браунском университете. Не встретив поддержки со стороны своего научного руководителя, Д. Ранкур-Лаферриер обратился к Р. Якобсону, который не возражал против использования психоаналитических идей в диссертации о творчестве Фета. Под руководством Р. Якобсона он написал диссертацию и в 1972 году получил докторскую степень в области славистики.
Позднее, во время преподавания в Тафском университете в Бостоне, Д. Ранкур-Лаферриер стал широко использовать психоаналитический подход к осмыслению произведений русской литературы. Однако в 1979 году он был уволен из Тафского университета, так как психоаналитические идеи не были популярны среди специалистов по славянским языкам и русской литературе. Переехав в Калифорнию, он стал преподавать в университете в Дейвисе, возглавив кружок прикладного психоанализа и опубликовав ряд статей и книг, посвященных психоаналитическому исследованию личности и художественных произведений. В 1989 году под его редакцией вышел сборник работ «Русская литература и психоанализ»[2], включающий в себя материалы, представленные на конференции по проблемам психоаналитического исследования литературы, проведенной в Калифорнийском университете в 1987 году.
Закончив работу над книгой «Знаки плоти», в середине 80-х годов Д. Ранкур-Лаферриер заинтересовался Сталиным как исторической фигурой. Ранее написанная книга не была связана с русской литературой. В ней обсуждалась проблематика человеческой сексуальности в свете эволюционного психоанализа. Теперь же он вновь обратился к русским сюжетам, что было сопряжено с обстоятельствами и переживаниями личного характера, о чем Д. Ранкур-Лаферриер сам поведал во время своего пребывания в России летом 1990 года. «В то время, — вспоминает он, — у меня были глубокие переживания, связанные с моим отцом. Обнаружилась некая внутренняя связь между моим личным отцом и «отцом народов». Воспоминания детства, строгость отца, мои страхи и переживания, некоторые параллели между тем, что Сталин бил своих детей (сталинская формула «битие определяет сознание»), и своеобразными отношениями в моей семье (я был старшим из одиннадцати детей) — все это предопределило мое желание написать книгу о Сталине». В результате в 1988[3] году появилась работа «Психика Сталина», с которой теперь познакомится и русскоязычный читатель.
Для того, кто возьмет в руки данную книгу и начнет ее перелистывать с целью определения жанра повествования, должен сразу же сделать пояснение. В ней речь не идет ни о хронике жизни Сталина, ни о его психобиографии. По выражению самого автора, это скорее попытка ответить на ряд вопросов, которые не возникают, как правило, перед исследователями, незнакомыми с психоанализом.
Как Сталин относился к тем, кто проявлял агрессивные чувства по отношению к нему, включая его собственного отца? Каков онтологический статус паранойи, мегаломании и нарциссизма человека, пребывающего в лоне советской культуры? Каково было отношение Сталина к женщинам и как он относился к гомосексуальности? Каковы психологические последствия его телесных дефектов? Почему он верил Гитлеру? Как и каким образом способности Сталина к ведению политических интриг сказались на становлении советского общества? Таковы, собственно говоря, основные вопросы, как они сформулированы в самом начале психоаналитического исследования.
На данные вопросы как раз и пытается ответить автор книги. При этом он исходит из того, что психоанализ не тождествен психиатрии и, следовательно, при психоаналитическом исследовании не столь важно, был ли Сталин здоровым человеком или страдал психическими расстройствами (так считают некоторые специалисты, в том числе и в нашей стране). Более важно понять, как, в силу каких психологических механизмов и в какой степени он перенес свои примитивные влечения, индивидуально-личностные амбиции и интересы на жизнь общества, предопределив тем самым его социально-экономическое, политическое и культурное развитие.
Читателю, хотя бы в общих чертах знакомому со спецификой психоаналитического подхода к изучению личности и общества, не составляет труда понять направленность исследования, акцентирующего внимание на некоторых интимных сторонах жизни человека, являющегося объектом анализа. Для него не окажутся неожиданными, экстравагантными или шокирующими авторские рассуждения о сексуальных влечениях, агрессивных наклонностях или гомосексуальных фантазиях исследуемого лица. Для тех же, кто имеет весьма поверхностное, расхожее представление о психоанализе, подобный интерес к обычно не предаваемой огласке потаенной жизни человека может показаться излишним или, возможно, не имеющим отношения к объективному изучению взаимоотношений между личностью и обществом, психологическими процессами и политической деятельностью власть имущих.
Во избежание каких-либо недоразумений стоило бы, разумеется, обстоятельно наложить исходные положения психоанализа, с тем чтобы подготовить читателя к восприятию соответствующих суждений и выводов, содержащихся в работе Д. Ранкур-Лаферриера. Однако в ограниченных рамках вводной статьи нет возможности подробно остановиться на рассмотрении психологических идей, способствующих пониманию всех тонкостей и нюансов, связанных с психоаналитическим подходом к исследованию личности и общества, индивида и культуры. Интересующийся этими вопросами читатель может обратиться к классическим трудам З. Фрейда о психоанализе, за последние годы опубликованным в нашей стране массовыми тиражами. Напомню лишь некоторые основные положения психоанализа, позволяющие лучше понять содержательную часть книги Д. Ранкур-Лаферриера.
Согласно психоаналитическому учению З. Фрейда, определенную роль в развитии каждого индивида, общества и человечества играют бессознательные влечения и желания человека, основанные на «принципе удовольствия», в отличие от сознательных интенций, соотнесенных с требованиями окружающего мира и придерживающихся «принципа реальности». Сшибки между бессознательными влечениями человека и социальной реальностью, нравственными императивами культуры могут приводить к внутренним коллизиям и драмам, разыгрывающимся в глубинах человеческой психики. Острота внутрипсихических конфликтов сглаживается благодаря возникновению разнообразных психологических механизмов защиты, когда асоциальные влечения вытесняются из сознания индивида. Однако эти защитные механизмы создают лишь видимость разрешения внутрипсихических конфликтов, ибо часто люди отстраняются от действительности, погружаясь в созданный ими иллюзорный, фантастический мир и спасаясь от требований культуры «бегством в болезнь». Цель психоанализа — способствовать осознанию человеком своих бессознательных влечений. Для этого необходимо выявить закономерности функционирования бессознательных процессов, понять язык бессознательного и его символику, что возможно осуществить средствами толкования сновидений, выявлением смысла оговорок, ошибок, описок и иных «мелочей жизни», интерпретацией «свободных ассоциаций». В конечном счете психоаналитическое исследование бессознательного предполагает обращение к детско-родительским комплексам, сексуальным и агрессивным желаниям, проявляющимся на ранних стадиях развития ребенка и сказывающимся на образе жизни взрослого человека.
Пытаясь раскрыть особенности психики Сталина, Д. Ранкур-Лаферриер опирается на психоаналитические идеи. Его интересует не поверхностная структура психики тирана, рассмотренная в некоторых исследованиях, авторы которых выявляют такие черты Сталина, как его склонность к садизму и авторитаризму. Автор стремится проникнуть в бессознательные пласты психики и с этой целью обращается к рассмотрению детско-родительских взаимоотношений, имевших место в семье Джугашвили.
Из двойственного отношения к отцу, который, будучи пьяным, нередко избивал сына и жену, и большей близости с матерью, безумно любившей Coco и зародившей в нем бессознательные чувства восхищения самим собой, выводятся многие особенности формирования у Сталина защитных механизмов, будь то проекция собственных страхов и агрессивных желаний на других людей (политических деятелей, включая Ленина, Бухарина и Троцкого, своих детей, многообразных «врагов народа*) или идентификация с агрессором, в частности с Гитлером.
Автор проводит параллели между реакцией маленького Coco, который, защищая свою мать от побоев пьяного отца, нередко хватался за нож, и смертью отца в пьяной драке от удара ножом. Детское желание смерти отца со стороны ребенка как бы воплотилось в реальной жизни, где нож как орудие убийства явился своеобразным символом, напоминавшим Coco о его вине.
Другим важным фактором, предопределившим политическое поведение Сталина, был страх, возникший в детстве на почве того, что отец часто избивал его и мать, пинал их сапогами. Страх быть битым сохранился у Сталина на всю жизнь, и его защитные реакции вылились в разнообразные формы, включая любовь к высоким сапогам, с помощью которых он в буквальном смысле пинал своих детей, или использование изощренных средств надругательства над людьми, где пинки имели метафорическое значение.
Наконец, будучи выходцем из низшего сословия и имея различные телесные дефекты (левая рука короче правой, два пальца на левой ступне соединены вместе, маленький рост, лицо в оспинах), он с детства испытывал чувство неполноценности, что также сказалось на формировании характера и психики тирана. Однако, как считает Д. Ранкур-Лаферриер, главным источником развития нарциссизма, тщеславия и социопатии у взрослого Сталина были все же не физические дефекты маленького Coco, a его отношения с родителями. В этом смысле автор книги разделяет скорее психоаналитические установки З Фрейда, нежели идеи индивидуальной психологии А. Адлера, согласно которым комплекс неполноценности, возникающий на почве телесных недостатков, является необходимым стимулом развития личности и формирования специфических черт характера взрослого человека.
Анализируя свои сновидения, возникшие в период работы над рукописью, Д. Ранкур-Лаферриер подчеркивает то обстоятельство, что явившийся во сне образ Сталина часто вызывал у него необъяснимое чувство страха, определенные ассоциации с отцом или разнообразные знаки его собственной идентификации с русским тираном. Но не мешают ли подобные субъективные переживания объективному анализу исторической личности? Не служат ли они помехой на пути непредвзятого исследования психики конкретного человека?
Автор книги считает, что субъективное вхождение в исследуемый материал не только не мешает, но, напротив, способствует изучению бессознательного. Согласно его взглядам, в работе по «реконструкции» внутрипсихических процессов изучаемой личности, в частности Сталина, исследователь обязан использовать свои собственные внутриличностные переживания точно так же, как он опирается на внешние, исторически зафиксированные данные, касающиеся фактов жизни конкретного лица. Наряду с архивными материалами и биографическими сведениями не менее важным источником информации служат собственные сновидения и фантазии, ибо, по выражению Д. Ранкур-Лаферриера, на бессознательном уровне мышления и действия «мы все сталинисты*, а так называемые патологические свойства Сталина в той или иной степени присущи каждому из нас. В этом смысле самоанализ выступает в качестве полезного средства исследования и лучшего понимания другой личности.
З Фрейд считал, что шутки, анекдоты, остроумные высказывания содержат богатый материал, способствующий лучшему пониманию содержания бессознательного. Д. Ранкур-Лаферриер также обращает внимание на этот пласт полезной для психоанализа информации и приводит в своей книге ряд анекдотов, вносящих дополнительные штрихи в раскрытие психологии Сталина. В частности, приводится шутка меньшевика И. Церетели о том, что Сталин с его грузинским акцентом говорил: «Битие определяет сознание*. Эта шутка обернулась впоследствии зловещей и кошмарной реальностью, когда метафорический эдиповский аспект «бития» (пьяный отец-сапожник бьет Coco, a взрослый Сталин, будучи отцом, бьет своих сыновей) обернулся массовыми репрессиями и гулаговским террором в стране («отец всех времен и народов» осуществляет политику избиения своих соотечественников).
В работе Д. Ранкур-Лаферриера значительное внимание уделяется проведению параллелей между Гитлером и Сталиным. Отмечается, например, что тот и другой были диктаторами, требовали соблюдения железной дисциплины, имели имперские амбиции, коварно и беспощадно расправлялись со своими политическими друзьями и соперниками. Подчеркивается и то обстоятельство, что, несмотря на реальные факты жизни, свидетельствующие об интенсивной подготовке Германии к войне с СССР, Сталин верил Гитлеру. Автор объясняет это «слепой идентификацией с агрессором». Подобная идентификация с Гитлером привела Сталина к действиям, которые, по словам автора, значительно ослабили «экономическую и военную структуру Советского Союза».
Благодаря психоаналитическому методу исследования личности в книге выявляются те бессознательные мотивы политического поведения Сталина, которые далеко не всегда становятся в отечественной литературе объектом изучения и осмысления. Многие содержащиеся в ней соображения о роли психологических механизмов защиты в практической деятельности тирана являются интересными, нетривиальными, заслуживающими внимания. Они позволяют заглянуть в глубины человеческой психики и понять сложную динамику формирования психических процессов, оказывающих соответствующее воздействие на мышление и поведение личности, пришедшей к власти.
Работа Д. Ранкур-Лаферриера включает в себя обширный документальный материал, мало известный или вообще неизвестный отечественному читателю. Полагаю, что ознакомление с этим материалом позволит по-новому взглянуть на существо взаимоотношений, имевших место в свое время между Сталиным и Гитлером, тираном и его ближайшим окружением. Во всяком случае, непредвзятый читатель, несомненно, почерпнет из данной работы такую насыщенную, документально подтвержденную информацию, которая позволит ему самому сделать соответствующие сравнения и обобщения, не вписывающиеся в ранее навязанные ему моноидеологией штампы и клише.
Правда, не все авторские предположения и суждения могут быть восприняты как безупречно доказанные и документально подтвержденные. Не исключено, что у критически настроенного читателя могут возникнуть сомнения относительно истинности тех или иных положений, высказанных Д. Ранкур-Лаферриером в связи с раскованным обсуждением им некогда запретных в нашей стране тем. Так, например, размышления автора книги о возможных гомосексуальных наклонностях Сталина вряд ли вызовут одобрение у тех, кто до сих пор видит в нем некий идеал политического руководителя. И уж конечно, трудно рассчитывать на то, что приведенные в работе материалы, содержащие намеки на скрытую гомосексуальность Сталина, будут восприниматься каждым читателем вполне однозначно.
Впрочем, Д. Ранкур-Лаферриер и не претендует на провозглашение истины в последней инстанции. Более того, он открыто пишет о том, что при исследовании психики Сталина нередко приходится сталкиваться с ложной информацией, недостоверными биографическими источниками, различного рода измышлениями, заблуждениями, предвзятыми мнениями. Если же речь идет о сугубо интимных сторонах жизни политического деятеля, как, впрочем, и любого рядового человека, если объектом исследования становятся сексуальные ориентации конкретного лица, то вполне очевидно, что информация на этот счет является весьма ограниченной и, по сути дела, проблематичной. Не случайно автор книги подчеркивает, что никакие факты жизни Сталина исчерпывающе и полностью не подтверждают его реальной гомосексуальности. Кроме того, исторические данные свидетельствуют о том, что Сталин не только крайне отрицательно относился к гомосексуалистам, но и всячески способствовал тому, чтобы гомосексуализм в стране был объявлен противоправным явлением и подлежал строгому осуждению, вплоть до заключения в тюрьму тех, кого причисляли к гомосексуалистам. Но, как отмечал в свое время З Фрейд, такой активный протест против чего-то как раз и должен насторожить психоаналитика, стремящегося вскрыть и понять истинные мотивы, побудившие человека к тем или иным действиям.
Хотелось бы, чтобы читатель не с раздражением (если кому-то претит сам факт обсуждения гомосексуальной ориентации), а с пониманием отнесся к разделу в книге, посвященному анализу латентной гомосексуальности Сталина. С пониманием того, что психоаналитическое исследование личности предполагает изучение тех скрытых от сторонних наблюдателей аспектов жизнедеятельности человека, о которых обычно предпочитают умалчивать, считая их недостойными внимания, непристойными, неприличными. При этом следует иметь в виду, что Д. Ранкур-Лаферриер высказывает предположение о наличии у Сталина гомосексуальных интересов и, исходя из этого, осуществляет анализ взаимоотношений между Гитлером и русским тираном. «Все мы бисексуальны, — поясняет свою позицию Д. Ранкур-Лаферриер. — Тем самым в своей книге я хотел сказать, что Сталин был нормальным человеком и, как все нормальные люди, имел латентные гомосексуальные тенденции[4].
Думаю, читатель сам в состоянии по достоинству оценить содержащиеся в данной работе идеи, суждения, заключения. И мне вовсе не хотелось бы навязывать ему свое мнение. Каждый имеет право на собственное прочтение, понимание и толкование попавших в его поле зрения текстов. Важно только, чтобы за индивидуально-личностным отношением к прочитанному не искажалась, переоценивалась или, напротив, недооценивалась подлинная значимость тех или иных методов анализа, в частности психоаналитического метода исследования личности, с помощью которого действительно можно обнаружить важные пласты бессознательного в мышлении и действиях политических лидеров.
Что мы знаем о действии бессознательных сил, таящихся в глубинах человеческой психики? Обращаем ли внимание на социальное, коллективное бессознательное, обусловливающее многие политические процессы и вызывающее к жизни политические движения? Почему рациональные действия людей или групп неожиданно оборачиваются иррациональными отношениями между ними? Почему рациональные действия различных государств приводят к политическим последствиям, вызывающим взрыв иррациональных чувств, ненависти одного народа к другому, безотчетной подозрительности, усиливающегося недоверия и бессознательного страха?
Полагаю, что до тех пор, пока исследователи будут ориентироваться исключительно на рациональное поведение людей и не будут уделять должного внимания бессознательным мотивам политических действий, вряд ли возможно адекватное понимание происходящих в мире изменений и выявление продуктивных решений, способствующих устранению кризисных ситуаций. Думаю, что исследование политических процессов и структур может оказаться бесперспективным, если оно не будет включать в себя информацию о бессознательных мотивах мышления и действиях политических лидеров. Другое дело, что именно об этой сфере человеческой жизни наши знания являются весьма ограниченными, требующими серьезной и кропотливой работы по изучению специфической логики, особого языка и скрытой символики бессознательного, сопровождающих протекание политических процессов.
Здесь налицо сложный комплекс проблем, связанных, с одной стороны, с выявлением закономерностей возникновения и функционирования бессознательных структур в различных политических системах, а также защитных механизмов личности, а с другой — с учетом наших знаний об индивидуальном и коллективном бессознательном — о тонкостях и нюансах, сопряженных с проведением различий между рациональным и сознательным, иррациональным и бессознательным. Ясно одно: психоаналитический метод исследования личности и общества может внести посильный вклад в изучение бессознательного, скрытых мотивов принятия политических решений, иррациональных страстей и драм, бушующих и разыгрывающихся в сфере политики.
Предлагаемая читателю работа Д. Ранкур-Лаферриера — один из наглядных примеров того, как и в какой степени психоаналитические идеи могут быть использованы при раскрытии психики человека, некогда стоявшего на вершине политической власти и придавшего стране такое направление социально-экономического и культурного развития, которое дает о себе знать и по сей день, несмотря на все попытки коренного преобразования общества. Остается лишь пожелать, чтобы, вопреки возможному внутреннему сопротивлению, вызванному усталостью от повседневной жизни и неоднозначной, часто противоречивой реакцией на упоминание имени Сталина, читатель не только до конца прочитал данную книгу, но и осознал важность и необходимость понимания бессознательных процессов, протекающих как в недрах психики политических лидеров, так и в глубинах души каждого из нас.
Доктор философских наук Валерий Лейбин.