Сергей Каменский - Древние знания – на службе современности. Ancient knowledge – to the service of today
«Обычно надежда – плохой проводник, хотя хороший попутчик». (Джордж Савил Галифакс)
«Ничто так не вредит, как возлагаемые надежды». (Марк Туллий Цицерон)
«Кого боги хотят погубить, того они объявляют подающим надежды». (Сирил Коннолли)
«Пока человек жив, он никогда не должен терять надежды». (Сенека)
«Часы, которые мы проводим среди счастливых надежд, гораздо приятнее тех, в которых мы наслаждаемся достижением цели». (Оливер Голдсмит)
«Долгая надежда слаще, чем скорый сюрприз». (Жан Поль (Иоганн Пауль Фридрих Рихтер))
«В сумасбродстве есть надежда, в заурядности – никакой». (Ралф Уолдо Эмерсон)
«Надежда – хорошая вещь, может быть даже самая лучшая на Земле. Надейтесь!» ([битая ссылка] Неизвестный автор)
«Ни один врач не знает лучше лекарства для усталого тела и души, как надежда». (Стефан Цвейг)
«Надежда – первый шаг на пути разочарования». ([битая ссылка] Неизв. автор)
«Мы надеемся приблизительно, зато боимся точно». (Поль Валери)
«Чем безрассуднее надежда, тем долговечнее». (Мария фон Эбнер-Эшенбах)
«Надежды юношей питают. Девушки же питаются более калорийно». (Тамара Клейман)
«Человек всегда надеется на то, что ему следовало бы вспомнить и вечно вспоминает то, на что ему следовало бы надеяться». (Серен Кьеркегор)
«Для оптимиста надежда умирает последней, чтобы воспрянуть из пепла первой». (Леонид С. Сухоруков)
Дальше еще несколько страниц – кому будет интересно. Одно замечание: это очень пестрая подборка – от ооочень разных людей и из непохожих эпох. Поэтому что-то среднее, результирующее такого сложного явления вывести нельзя. И чтобы не впасть в очередное заблуждение, все нужно взвешивать – как у нас уже принято – на тех же надежных весах вреда и пользы (или, если угодно, «весах духа»), проверенных временем. Пользуясь такими же надежными мерами. Но с аккуратными индивидуальными поправками (коррекцией) оценок на время, географию – и личностные, мировоззренческие характеристики каждого автора… см., например, мнения Ф. Бэкона, Ф. Ницше, П. Валери,…
Часть 19. От субьективности к обьективности. Методика перехода – и цена вопроса.
Может показаться, что эта тема совсем не ко времени: есть проблемы и поважнее. Мир сейчас на втором за многие тысячелетия (с гипотетического времени выхода людей из лесов на равнины) историческом переломе. Фактически, определяется его судьба – а точнее, судьба человеческого рода: выживет он или погибнет.
Но именно сквозь призму этой проблемы вопрос субьективности и обьективности стал еще более актуален.
Хотя явного социального запроса на раскрытие этой темы нет – проверял повсюду неоднократно, поверьте.
Почему так, показано в начале этой книги: в эти глубины нормальные люди cтараются не лазить…
Но ведь истинное, достоверное познание, как показывает вся история науки, начинается с четкого, исключающего разночтения, определения именно концептуальной основы (некоего эскиза теории) и исходных, базовых понятий. Тогда появляется система надежных опор или реперных точек, от которых можно постепенно двигаться дальше по этому пути. Более глубокое познание этого, казалось бы, частного, вопроса, может в какой-то мере способствовать решению многомерной проблемы глобального выживания.
Практически все люди периодически слышат такое ходовое обвинение: «Вы необьективны/ субьективны/ пристрастны». Или же: «Это ваша личная точка зрения?», И ответ: «Это моя (личная) точка зрения», и т.п. Можно и по-западному, субьективная.
И все понимают о чем речь. И что это вполне естественно для любого человека. Вообще, как точка зрения может быть безличной??? Поскольку любой человек существует как личность, его точка зрения или мнение субьективны по определению.
Но ведь за этими словами по умолчанию подразумевается более серьезное утверждение. То, что из вежливости редко произносится вслух, точное и глубинное: «Вы не совсем (или полностью) неправы». Обвинений-ярлыков в грубой форме, выражающих по сути то же, естественно, не рассматриваем. Также оставим мы в стороне понятие «официальная точка зрения». Очевидно, это озвученная, обнародованная точка зрения, согласованная в той или иной организации или человеческом сообществе между людьми, «принимающими решение», руководителями. Она может соответствовать обьективной реальности или полностью ей противоречить. Быть правдивой, истинной – или ошибочной, лицемерной, лживой. Это рассмотрено подробно в других частях цикла.
Напомню в очередной раз: вечное противоборство мнений, оценок и позиций в многоликом человеческом обществе происходит по законам, определенным в начале 20-го века двумя фундаментальными (метаматематика!) теоремами о неполноте Курта Геделя.
Если приложить их к нашей теме, их суть в утверждении обьективной неполноты и невозможности доказать истинность любых утверждений в пределах человеческого круга – он в теоремах именуется системой (любой), как и принято в точных науках. Для доказательства приходится привлекать ресурсы (в нашем случае, знания) внесистемные – т.е., находящиеся, по определению, вне этого круга.
Логично: а где же еще? Мы же здесь не рассматриваем никакие космические и теологические варианты – сразу ограничивая пространство возможных ответов или решений наличной совокупностью общечеловеческого знания. Но, конечно, не всего знания, а относящегося преимущественно к живой природе, природе человека и человеческого общества. Предложено – хотя это повсеместно и не принято – называть его человековедением. Задолго до того, как я об этом узнал, определял его как прикладную философию.
Почему же тогда так часты обвинения в том, что на поверку определяется обьективными законами человеческой и общественной природы? Правомерно ли от человека требовать невозможного? Или, все-таки можно избавиться от этой врожденной для природы человека субьективности? И какой ценой?
Возможно, хотя и чрезвычайно трудно – утверждает Платон. Это ясно видно из его «Мифа о пещере» – отрывок из которого приведен в разделе 5, где детально разобраны вопросы об истине, сущности вещей и т.д. Там же – ссылки для тех, кто предпочитает первоисточники.
Фактически, это концепция элитаризации личности. Она служит одной из основных опор философии Платона – и, в значительной части, всех разноликих течений западного идеализма до наших дней. В законченном виде она была сформулирована на основе его личного опыта: духовного пробуждения и восхождения к истине – на этом сходятся практически все его исследователи.
Процесс восхождения описан в законченном, и в целом (пусть только умозрительно) понятном виде. Но остается до сих пор непонятным – как это сделать, как повторить этот нелегкий путь?
Платон об этом не пишет ничего – что можно считать естественным, тем более для той эпохи.
Действительно, что это будет за элитарное знание, если его может получить просто так, прочитав, любой встречный-поперечный? До «либертэ-фратернитэ-эгалитэ» и, тем более, до нынешних глобальных уродств с передавливающими все моральные ценности некими абстрактными «правами (обще)человека» и «толерантностью» еще сколько веков оставалось.
Мы, как и ранее, исключаем из рассмотрения вмешательство любых внеприродных, высших, божественных сил: «…с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать…». Ведь человеку приходится все равно делать такие вещи самому – в лучшем случае, кто-то может в меру сил и умения помочь. Как, например, самому Платону – его учитель Сократ.
Один из наиболее вероятных путей духовного пробуждения и восхождения к истине как раз и описан в разделе 5: в виде комплексной гипотезы, которая в принципе поддается опытной проверке современным знанием. Точнее, наличным инструментарием экспериментальной психологии и нейропсихологии.
Ее краткая формулировка: Человеческая природа определяется тремя взаимозависимыми сущностями: биологической и – формирующимися на ее основе – социальной и духовной. Существенное для понимания гипотезы дополнение – см. далее.
Основные, узловые моменты описанных процессов по широкой совокупности (косвенных!) свидетельств и сопутствующей психологической симптоматике проверены и на личном опыте – так уж вышло. Поэтому предложенная гипотеза дополнена неким кратким исследовательским отчетом или, как в медицине, личной историей (пациента), “case history”.
Личная история – в рамках платоновского концепта
Года полтора я провел в достаточно глубокой депрессии в своей научной «келье» – по накопившимся сложностям жизни, естественным к старости для большинства людей на наших землях, и чрезвычайным обстоятельствам, связанным с родом занятий. Конкретно, исследованием с середины 80-х проблемы глобального выживания – тяжелой, с многими «профессиональными вредностями» работой. Детали, имеющие прямое отношение к нашей теме, рассмотрены в контексте дальнейшего изложения.
