Марина Москвина - Учись видеть. Уроки творческих взлетов
– писал он в своих ранних стихотворениях. Его детские стихи попали в интернет. Теперь серьезные психологи ломают головы над легкомысленной Серёниной песней «Какой я веселый мальчик, я мальчик веселый, какой я веселый мальчик, ужасный я весельчак, а папа такой угрюмый, мой папа, мой папа, и очень мрачная мама, мама родная моя, бабушка смотрит волком, учительница туча тучей, насупленный друг товарищ и дедушка – сыч сычом! А я ничего, я веселый, пою себе, и танцую…» – что это? Защитная реакция ребенка или его нежелание вникнуть в проблемы взрослых?..
– А как вы приобщали сына к чтению, поделитесь опытом?
Л. Т.: Вели тропами своей любви. Читали, читали все его детство вслух любимые свои книжки… А теперь Сергей стал издателем и выпускает книги для детей. Причем сразу начал с того, что сам любил в детстве. А ведь у нас дома хранятся издания с автографами Агнии Барто, Валентина Берестова, Геннадия Снегирева, Юрия Сотника, Юрия Коваля, художницы Татьяны Мавриной… Наших друзей писателей и художников. Так вот, Сережа придумал серию «Шедевры книжной иллюстрации – детям» – и выпустил с иллюстрациями Геннадия Спирина «Каштанку» Чехова и «Нос» Гоголя, русские сказки, нарисованные Анатолием Елисеевым, Борисом Диодоровым, «Алису» с иллюстрациями сказочницы Туве Янссон. Разные у него планы роятся в голове – то был в мастерской Евгения Монина, то у Льва Токмакова, звонил в Нью-Йорк Илье Кабакову, в Париж Эрику Булатову… Серьезный человек. А мы-то с Мариной мечтали, чтоб он стал клоуном или джазовым музыкантом.
– Существует ли рецепт человеческой радости от Марины Москвиной?
М. М.: Это мое ноу-хау: не вешать носа. У меня нос длинный, мне это страшно не к лицу. Время течет, и мне постепенно становятся понятны радости на более глубоком уровне существования, как в этом анекдоте:
«Ты начинаешь терять память», – сказал монах старцу.
«Ну да, – отвечал тот, – и притом так основательно, что получаю от этого немалую пользу: много раз я радуюсь одному и тому же, словно впервые».
Вредно не мечтать
Мария Третьякова
Интервью с Мариной Москвиной для «Российской газеты»
Марина Москвина возглавила жюри
детской литературной премии «Заветная мечта».
– Марина, какая книга, по вашему мнению, лучше всего учит любить жизнь?
Почему книга? Я вам назову россыпь! «Записки Пикквикского клуба» Диккенса, «Созвездие Козлотура» Искандера, «Поиски жанра», «Затоваренная бочкотара» Аксенова, «Вверх по лестнице ведущей вниз» Бел Кауфман (внучки Шолом-Алейхема), «Сэр Суер-Выер» Коваля, мой, например, «Роман с Луной»… И конечно, «Приключения Весли Джексона» Сарояна.
В этой важной для меня книге о том, как Весли становится писателем, он спрашивает у самого себя и у своего приятеля Виктора: «Кто я такой, чтобы писать? Имею ли я право на это? Хочу ли я быть писателем? Хочу ли отличаться от других и видеть вещи по-своему и запоминать то, что вижу, и писать обо всем без конца? И как это выйдет у меня: по-серьезному или я только смешное буду видеть во всем?» А Виктор Тоска ему отвечает: «Ты, главное, пиши о любви. Любовь – это единственная стоящая вещь. Повторяй без конца: “Люблю”. Расскажи им, Джексон, ради бога, о любви. Ни о чем другом не говори. Это единственное, о чем стоит рассказывать. Все на свете – ничто, только и есть, что любовь. Так расскажи им о ней!..»
– Сейчас кругом серость, слякоть, снега толком нет, солнца тоже, витаминов не хватает. И настроение оставляет желать лучшего. В это время проблемы кажутся особенно неразрешимыми, а мир – особенно жестоким и несправедливым. Наверное, при такой погоде легче всего потерять способность видеть и верить в чудеса. Как с этим бороться?
Бороться с нахлынувшей печалью, которая неизбежно приходит, когда природа напоминает нам о бренности бытия, – чисто западный подход к жизни. Ни один восточный человек (хотя бы в силу традиций) не станет рефлексировать по этому поводу. Разве что всплеском вдохновения. Великий поэт Басё на такой сезонной меланхолии основал поэтическую школу «хайкай». Он говорил: живите и творите в соответствии с глубинным непостоянством всех вещей. Покой, мягкость красок, печаль от необратимо исчезающего мгновения – это основные принципы в философии и поэзии Японии.
Нам надо быть очень внимательными ко всему, что подходит к нашим дверям. Сама я чуть что – горюю с огромным размахом. Но восхищаюсь мастерами жизни, которые понимают: когда хорошее настроение – все хорошо, и когда плохое настроение – тоже все хорошо.
– Ваши книги просто пропитаны какой-то невероятной энергией, чувствуется, что вы очарованы каждым мгновением. Мне всегда было интересно: любовь к жизни – это то, чему можно научиться, или это чувство дано свыше?
Раньше мне казалось, любовь к жизни – проще простого, ближе каждому из нас, чем дыхание, как может быть иначе? Но постепенно обнаружилось: любовь к жизни редко встречается среди взрослых людей. Бывает, с годами утрачиваются свежесть и привлекательность мира. А мы не хотим признаваться, что причина в нашем собственном взгляде. Древние мудрецы призывали каждого человека ветшать, становясь новым! А также научиться смотреть на мир глазами тех, кто больше не видит этот мир.
Для этого мы должны быть страшно бдительны. И по возможности, когда придет пора, услышать в хоре голосов, я повторяю, в многоголосье! – зов своего учителя. Неважно, присутствует он сейчас на Земле или нет.
Я тут прочитала англичанина Дугласа Хардинга: он вдруг обнаружил, что у него нет головы! И что в зеркале – совсем не он, а некто, кого видят другие, причем с определенного расстояния. Отойди они от тебя подальше, ты будешь считаться черточкой на горизонте, полети они в космос – ты станешь голубым земным шаром, а если приблизятся к тебе вплотную – что ты станешь такое? Ухо? А посмотрят на тебя в микроскоп? Клетка? А беспредельно увеличенный ты окажешься знаешь чем? Пустотой. Только не простой, а невероятно творческой, откуда происходит вся тьма вещей.
И это со всеми такая история! С каждым. Мы только формы единого созидательного пространства! И сад в окне – это ты, и озеро, и сосна, яблоко на ветке, случайный прохожий… Здесь нет ни мистики, ни романтики – один только чистый научный эксперимент.
Вот это понимание, кто мы такие на самом деле, – истинный источник любви к жизни и людям. Когда оно коснется нас, – это весть от мудрецов, – тогда каждый миг будет нести в себе очарование, а смерть станет лишь эпизодом в нашем бесконечном путешествии.
– А с чего началось ваше увлечение восточной философией?
Поскольку все мы более или менее древние существа и не первый раз посещаем эту планету, то всякий раз тянемся к тому, что и раньше помогало нашему росту и расцвету. Хотя моя мама мне сколько раз говорила: «Я не понимаю, Мариночка, как можно быть все время в нирване, когда другие – в рванине?..»
– Благодаря вам я начала читать Ошо. Конечно, он заставляет задуматься, под его воздействием начинаешь по-новому смотреть на свою жизнь, но следовать его советам невероятно сложно. А у вас получается?
Для нас, тех, кто принимает несуществующее за существующее, Ошо – это, конечно, подарок. Когда-то я многое готова была отдать за полуслепой ксерокс его бесед. А теперь он пришел к нам в прекрасных переводах, великолепных изданиях, фотографических альбомах. Каждое слово, даже пробел между слов этого мастера отзываются в сердце. Берем наугад: «Жизнь – это что-то невозможное. Ее не должно быть, но она есть. Только на планете Земля – такой маленькой, размером с пылинку, случилась жизнь. Поэтому истинная молитва одна: все время чувствовать благодарность Существованию».
Ошо чудовищно парадоксален, нелогичен, непоследователен, ход его бесед неописуем. Он поднимает тебя над непроглядными облаками мыслей, чтобы ты смог увидеть чистое небо существования. Для этого он изобретал разные маневры, в том числе радовал своих учеников отличными анекдотами. Например, как один человек продал соседу осла. А тот ни с места. Новый хозяин его толкал, пинал, ничего не помогает. А старый ослу – раз! – под нос горсть земли. И осел зашагал. «В чем секрет этого метода?» – удивился новый хозяин. «Не знаю, – ответил старый. – Но мне кажется, это меняет ход его мысли».
Ошо – не философия, а приключение, как путешествие в Гималаи. Забрало тебя за живое – вставай на крыло и лети.
– У каждого человека бывают такие дни, когда не хочется ничего делать и вообще кажется, что жизнь не удалась. Есть ли у вас какие-нибудь способы для поднятия настроения?
У-у! Я в этом деле собаку съела. Помните песенку Юрия Визбора «Наполним музыкой сердца, устроим праздники из буден…»? Там он так советует: «Страданье вылечить страданьем, а душу греть вином или огнем…» Второе: сел, отрешился, вдохнул поглубже в сердце свою печаль, а выдохнул – радость. Да еще отправил ее своему возлюбленному, или маме с папой, или всем людям нашей планеты. Глядишь, тебе тоже полегчает. Третье: претворите печаль в поэзию! Я так обычно и делаю («Когда уходит любовь… То начинается блюз»).
