Ирина Хакамада - Успех. Спрашиваете – отвечаю
Такой язык был им понятен. Так все разговаривают.
Никогда не забуду сцену, подсмотренную в середине 90 годов в приемной одного министерства. Представьте себе картину: за столом восседает помощник министра – эдакий прыщ, упивающийся собственной значимостью. В коридоре стоят и мнутся солидные мужчины: ни много ни мало – главы железных дорог. Час терпеливо ждут, другой. Наконец один не выдерживает и обращается к помощнику:
– Простите, вы не подскажете?..
– Н-ну? – тот даже не отрывается от бумаг.
– Гм… это… а нас сегодня кто-нибудь будет слушать..?
– Слушать?! – удивленно переспрашивает прыщ. – Слушать, соловьи вы наши! Еб##ть вас сегодня будут, а не слушать!
Поймите верно – я вовсе не призываю вас применять табуированную лексику сплошь и рядом: в быту, дружеских разговорах и на светских раутах. Используйте этот прием редко, но метко. Мое мнение такое: если люди увидят, что я не могу защитить себя, значит, я не смогу защитить и тех людей, которых за собой веду. Если женщина-политик или женщина-лидер даже интеллигентна и симпатична, это не должно мешать ей в определенных случаях вести себя жестко и непримиримо. Когда мне отчаянно необходимо переломить ход разговора, а вокруг сидят циничные, скептически настроенные мужики, я перехожу на их язык, и они начинают меня слышать. Знакомая лексика, но поданная в другой тональности, их цепляет.
Один профессиональный консультант был убежден, что женщина не может быть эффективным политиком. Поэтому он строго наказывал мне: «Никогда не повышайте голос. Никогда не давите. Вам хамят, а вы – интеллигентно, тонко и вежливо… Вам опять хамят, а вы опять такая интеллигентная-интеллигентная…»
Отсюда вывод: когда у вас появляется острая необходимость «крыть всех по матери» – делайте это интеллигентно.
KEYS
Главное – быть счастливым, а не быть первым при любых обстоятельствах.
Особое предупреждение: «вертикаль» требует терпения. Много терпения.
Женское признание занимает гораздо больше времени.
Когда у вас появляется острая необходимость «крыть всех по матери» – делайте это интеллигентно.
Coffee-break
Жизнь на вулкане
(путешествие в один из параллельных миров)
1
– Ты не доверяешь белым?
– Да.
– Куришь траву?
– Да.
– Стремишься в Африку?
– Да.
– Значит, ты Раста[7]…
Из разговора в единственном работающем ресторанчике на острове в несезонРазговор в маленьком помещении ресторанчика как-то очень естественно потянулся в сторону Раста. Мы только что приехали на самый дальний эолийский остров, где сто тысяч лет правит живой вулкан – высота полтора километра над водой, полтора километра под водой. За соседним столом шумели эмчеэсники, как на подбор красивые, мужественные, с голливудскими добрыми лицами. А в дверях что-то объяснял хозяйке странный человечек в шапке Раста с косичками. Она не понимала, пыталась перед его носом закрыть дверь. Эмчеэсник спас Раста: решительно встал из-за стола и чем-то ему помог.
Обстановка располагала: над вулканом – черный туман, внизу – черные скалы и черный песок, Млечный Путь светился так ярко, что действительно стал похож на рекламу шоколадки «Milky Way». Шумели люди, казалось, что мы на краю земли и последняя экспедиция человеческой цивилизации в военной форме МЧС Италии скоро покинет нас, прихватив заодно и человека – Раста. И мы останемся на вулкане одни…
В какой-то момент я действительно ощутила себя человеком Раста. Бросила белую цивилизацию, мечтала об Африке, а покурить траву… тоже не мешало. Я приехала на остров, в любимую страну очень маленьких людей, живущих в соответствии с правилами, прописанными не судом, правительством, полицией и т. д. Они живут по законам жизни вулкана, барахтаются на его боках, сваливаются, когда он сильно вздыхает, а потом опять заползают наверх, когда он дремлет. Назовем эту страну страной коротышек.
2
Миниатюризация – одно из направлений биологической эволюции некоторых больших групп, например клещей. При этом наблюдается уменьшение размеров и редукция некоторых органов, вплоть до сращивания.
Из лекции профессора и фотографа А. Ланге. (Понятие «миниатюризация» ввел в большую науку его отец А. Б. Ланге)
Местные люди – очень маленькие, от силы метр шестьдесят сантиметров. Сильные, с огромными головами мужчины похожи на крабов, так как шея, что называется, «редуцировалась» в процессе эволюции, и голова срослась с грудью. Мужчины красивы, женщины – нет. Коротышки разной масти, бородатые, бритые, толстые и тонкие, деловито снуют на маленьких грузовичках, мопедиках и гольф-машинках по своим делам. Весь образ их жизни – классический образец эволюции жизни на вулкане.
…Идем по пустому острову. Никого. Машинки стоят вдоль домиков-кубиков, сложенных в разные конструкции – от больших вилл до крохотных ящиков. Домики белые, двери и ставни – синие, желтые, красные. Надо же выделяться на черной золе. Из-за почти игрушечных ворот – и это зимой! – просто вываливаются деревья, увитые оранжевыми мандаринами, апельсинами, желтыми лимонами, бугенвиллеями, и кое-где даже мелькают мелкие нарциссы. Шумит море, вдали торчит скала с белой трубой – маяком. Скала с маяком – брызг от взорвавшегося вулкана, младший брат острова.
Медленно идем дальше. Вот очередной кубик, очень элегантный – местное SPA. Огромная лохань из цемента; из крана течет вода из самого нутра вулкана градусов этак сорока пяти. Хозяин – модельер, может впустить, набрать лохань и чайку налить.
Среди деревьев на узкой улочке, по которой не пройдет даже маленький «Пежо», стоит мясная лавка. Магазин длинный, метров пять. Хозяин, маленький итальянец с красивым породистым лицом, молча смотрит на нас из-за разложенных котлет и сосисок всех видов и форм. Котлетки квадратные, круглые, плоские и пухлые, без хлеба, из одного мяса, мелко нарубленного, а не молотого в фарш. Тишина; аборигены держатся достойно и на расстоянии, трепаться не любят, но не мрачные. Скорее, задумчивые. Не понимая зачем (холодильник полный), покупаем котлеты и сосиски, объясняясь с продавцами на языке их начинки: «Хрю-хрю?» – «No». – «Бе-е – бе-е?! Берем. Грация».
Идем дальше. Проезжает на грузовике коротышка, везет большую беспородную псину, видно любимую. Люди маленькие, а собаки большие. Очень умные, у каждой свой хозяин, который их возит на своем транспортном средстве. Собак бездомных здесь нет. Впоследствии оказалось, что редко, но некоторые островитяне предпочитают и крошечных шпицев неясного происхождения.
Продвигаемся дальше, постепенно спускаясь к порту. Лабиринт крошечных улиц неожиданно заканчивается раскрывшимся панорамным видом плоской черной земли, серо-черной воды, мрачных облаков, застрявших на вершинах вулкана, и голубых лодок, разбросанных на берегу. Никого… Справа на очередном кубике одиноко вьется флаг с серпом и молотом, женщина за столом с фруктами и цветами ждет будущих членов восстановленной ячейки компартии. Почему-то захотелось записаться… Но как-то неудобно это делать без причин.
Прошли мимо пристани, к которой пришвартовался огромный паром из того, другого, прежнего мира. Коротышки снуют вокруг огромной пасти корабля, то забрасывая туда что-то, то выезжая оттуда на машинках. Паром кажется больше, чем весь остров.
Пошли дальше, минуя рабочую суету. Пустынный берег, beech-bar, никого. Картина из классического вестерна. Дневное затишье. Сели на ступеньки. Тихо. Проскочил мопедик с коротышкой и собакой. Остановился, собака деловито справила нужду, села в мопед, уехали… Эмчеэсники пробежали к грузовому вертолету, торчащему, как стрекоза, среди лодок. Собираются что-то перевозить со станции наблюдения за вулканом. Загрузка парома закончилась. Появляется Марио – самый красивый швартовщик. Лет семидесяти, крепкий, бородатый, а шевелюра!.. Ну просто потомок Нептуна. Уходит в дом.
Вдруг на грузовике с визгом проносится наш знакомый смешной Раста в шапке. Спешит на паром. Видно, понял, что попал не в Африку, чуть-чуть промахнулся. Успел.
Паром уходит, на пустой пристани три красные машинки ждут, когда поднимут якорь, а потом одна за другой, как после парада на Красной площади, разворачиваются и уезжают. Тихо. Порыв ветра, одна из лодок подлетела метров на десять и упала. Вулкан вздохнул… И снова все замерло. Появился Марио. Большой седой крабовидный красавец старик ведет на веревочке маленького грязно-серого шпица. Они чинно проходят мимо нас и удаляются в лабиринт кубиков. Я же говорила, бывают исключения. Ну все, и нам пора возвращаться…
