Марион Ширран - Нажми на кнопку «Пауза». Уникальная методика управления собственной жизнью
«Не знаю почему, но я считал, что не делаю ничего плохого, – продолжает он. – Потом мы швыряли камни в воду и смотрели в открытое окно».
«Наши родственники вызвали полицию, думая, что мы могли бы получить награду, потому что мы сказали им, что нашли цепную пилу в кустарнике, и нам поверили. Однако в краске, разлитой на складе, обнаружили наши следы, и когда полиция приехала, в той же краске были и мои кроссовки». Для ребят это кончилось предупреждением, и еще их заставили написать письмо хозяину склада и извиниться лично.
В следующие два года в дело пошло спиртное. «Семья имела обыкновение в пятницу вечером выпивать вместе, для укрепления семейных отношений, – рассказывает Грэм дальше. – Поначалу я только слегка прикладывался, просто за компанию, чтобы не отрываться от остальных. Но потом утратил контроль над этими возлияниями».
Как-то раз, когда Грэм с другом слонялись по школе, ему предложили марихуану, и он попробовал. Он помнит, как кто-то говорил, что, если достаточно долго сидеть на каком-нибудь наркотике, потом захочется чего-нибудь посильнее. Лет в 15 он перешел на экстази, причем после вспышки суперактивности иногда попадал в больницу по «Скорой».
Он никоим образом не был профессиональным преступником, когда отважно кинулся в реку спасать тонущего. Это событие оказалось главным в его жизни, приведшим к приему у королевы и герцога Эдинбургского в Сандрингемском дворце, то был, пожалуй, момент наивысшей гордости для Грэма по крайней мере до сего дня.
«Я был с другом. Мы только что вышли с ночной дискотеки и переходили реку по мосту в Ярмуте, когда услышали крик. Мы смотрели, но так никого и не высмотрели, а потом услышали еще более громкий крик о помощи. Глянули вниз и увидели в воде человека.
Мой друг не умел плавать, но не могли же мы бросить этого парня там. Народу вокруг хватало, но никто ничего не делал. Парень едва держался за кабель. Я смотрел на поток и думал, что меня снесет. Но бросился в воду, ухватился за парня и за кабель, а затем изо всех сил потащил его на лестницу. Парень был здоровый, даже огромный. А я и теперь невелик ростом, а тогда был еще меньше; сам не понимаю, как сделал это. Но мне удалось затащить его на лестницу, и тут на помощь подбежал парамедик, оказавшийся поблизости. Потом приехала полиция, они записали мое имя, сказали мне «молодец» и отвезли домой».
А вот от человека, ради спасения которого он так рисковал в одной из самых опасных рек страны, Грэм не услышал даже словечка благодарности.
«Через месяц или около того пришло письмо с сообщением, что от норфолкской полиции мне положена награда за храбрость. Мой друг получил такое же письмо, и после этого у нас от девушек отбою не было! Потом мне прислали приглашение на прием в саду в Сандрингеме; помню, как гордилась этим бабуля».
«Те часы были лучшими в моей жизни. Было поразительно присутствовать там, находиться в шаге от королевы, здороваться за руку с герцогом Эдинбургским. Бабуля хранила то приглашение до самой смерти».
По преступной дорожке Грэм покатился, когда сестра уехала из дому и он связался с дурной компанией (он признает, что это так).
«Как правило, мы отправлялись в один из крупных загородных супермаркетов, и там кто-нибудь (например, мама подружки) украдет тележку, полную алкоголя, забросит ее в машину, а я увожу».
О компании, с которой он связывался все теснее, стало хорошо известно полиции.
«Мы начали угонять автомобили; тогда нюхнуть кокаину для нас было все равно что пропустить рюмку, – рассказывает Грэм. – Мы шли мимо машины, видели телефон и разбивали окно, чтобы взять его, а в результате угоняли ее и некоторое время катались по городу… В то время нам казалось, что это так здорово. И мы каждую ночь угоняли на короткое время очередную машину».
Компании необходимо было все больше и больше наркотиков, и потребность в деньгах привела к первой краже. «За следующий год мы угнали много машин и ограбили немало домов. Ну а дальше – больше, больше краж и неприятностей из-за драк».
«Нередко все напьются, кто-то сморозит глупость, другой заведется – и нас забирали в участок за драку друг с другом».
Однажды вечером Грэм с другом, оба пьяные, поехали кататься на машине матери его подружки. Друг не справился с управлением, машину занесло, ударило о бордюр и развернуло на встречную полосу. И все это произошло на очень опасном участке трассы. Потом они пытались вписаться в крутой поворот, но друг снова не справился с управлением, и они сорвались в кювет. Выскочили из него и в конце концов уткнулись в дерево.
«Огромный ветвистый сук прошел через боковое окно, зажав мои ноги в капкан. Чтобы его отпилить, понадобилось несколько часов, но я еще счастливо отделался, потому что дерево могло запросто перебить мне ноги».
«В результате меня обвинили во всем и отправили в колонию для малолетних преступников, – говорит Грэм. – Едва оказавшись там, я подрался с парнем, который плохо отозвался о моей матери. Он угрожал мне и однажды, когда я вышел из своей камеры, набросился на меня с двумя бритвами, глубоко полоснув по предплечью – там остался пятнадцатисантиметровый шрам. Я помню, как меня в наручниках везли в больницу. Разумеется, я не сказал, кто это сделал, поэтому меня просто перевели в другое крыло. Там я и отбыл оставшиеся семь месяцев, а потом отправился в Суд короны[7] для разбирательства».
Предупрежденный адвокатом, что ему грозит четыре-шесть лет тюрьмы, Грэм уже попрощался с родными. Удивительно, но судья дал подростку второй шанс и освободил его.
«Помню, как стоял там, – говорит Грэм. – Репортер и все присутствующие только головой трясли от злости. Потом, уже дома, помню – сидим с родными перед телевизором, смотрим новости, и как раз показывают репортаж обо мне: «18-летний Грэм Ходжес из Грейт-Ярмута был освобожден прямо в зале суда…» И выступают наши жертвы, и люди говорят, что мы грабили стариков, и я подумал: «О Боже. Если бы кто-то обокрал мою бабулю, я бы так же бесился».
К сожалению, Грэм тем вторым шансом не воспользовался: «Я продолжал болтаться со своей старой компашкой и за полгода совершил еще одну кражу и угнал машину. В это время я носил электронный браслет [используется для несовершеннолетних преступников, которым суд дал небольшие сроки, как последний шанс перед реальной отсидкой в тюрьме], и вскоре меня снова арестовали [в назначенное время меня не оказалось дома]».
На сей раз Грэм решил признаться «вчистую» во всем, что совершил. Его показания заняли около четырех часов и потрясли участвовавшего в допросе полицейского. «Мне пришлось припомнить каждую деталь, все свои «заходы» по домам – всё. Единственное, что я не сказал, – кто еще тогда был со мной, потому что после выхода из тюрьмы это навлекло бы на меня большие неприятности».
В суде его приговорили к 10-месячному заключению.
«Много меньше тех четырех лет, к которым я уже приготовился», – говорит Грэм. Во время второй отсидки в Норвичской колонии для несовершеннолетних он решился перевернуть свою жизнь. «Пока я там отсиживал, умер муж моей бабули, к которому я был очень привязан. Поскольку мы не были кровными родственниками, на похороны меня не отпустили. И я подумал: а ведь следующей вполне может быть бабуля. Она и вправду заменила мне мать, так мы были близки».
«Я сидел там и размышлял о том, что натворил, и о людях, которых так обидел. Теперь-то я понимаю все гораздо яснее, но задумался именно тогда. Ведь в тюрьме больше ничего не остается, кроме как размышлять».
«После отсидки мне пришлось убраться с моей улицы, потому что все, с кем я обычно болтался, жили поблизости, – рассказывает Грэм. – И я переехал к сестре. Переехать-то было просто, куда труднее оказалось распрощаться со старыми дружками. Ведь мы столько лет колобродили вместе. Но я распрощался со всеми. Не выходил из дому, ни с кем из них не встречался, даже не звонил. И до сих пор никак не общаюсь. Один из них вроде недавно ввязался в вооруженное ограбление, а другой только что отсидел четыре года за уличный грабеж».
Начать жизнь с чистого листа было совсем не просто. «Перестав попадать во всякие передряги, – продолжает Грэм, – я не избавился от внимания полиции. Бывало, иду по улице, подходит полицейский и давай рассматривать мои документы и допытываться, что да как».
Ну и, разумеется, Грэму понадобилась работа. В тюрьме он выучился на сварщика, проходил курс техники безопасности на стройплощадке и ИТ-администрирования. Все шло хорошо, пока из полиции не приходила справка о его судимостях. Большинство работодателей выясняло, за что он сидел, и на этом все заканчивалось.
В досье Грэма, между прочим, фигурируют еще около 2000 часов общественных работ, множество штрафов, лишение водительских прав, условные сроки – и это неполный список.
