Роберт Силверберг - Бездна
«Он говорит серьезно?! Или же это какое-то шутовство, очередная проверка лояльности?» – молнией пронеслось в голове Вальбена.
– Вы в самом деле так считаете? – тихо спросил Лоулер.
– Черт бы меня побрал, если это не так.
Да, Делагард, несомненно, искренен. Он перепуган и дрожит. Прямо на глазах у Лоулера этот человек утрачивал главную цель и опору всей своей жизни. Происходило странное и озадачивающее раскаяние, чего Вальбен меньше всего ожидал, пытаясь разобраться в сложившейся ситуации.
– А как же насчет подводного города? – спросил Лоулер после долгой паузы.
– Вы думаете, он существует? – растерянно спросил Нид.
– Ни на мгновение не допускал подобной мысли. Но вы-то верили!
– Ни черта! Я слишком много выпил – вот и все. Мы уже проплыли третью часть пути вдоль береговой линии Лика и не увидели никаких его признаков. И потом… Если где-то здесь есть гравитационная воронка, значит, должно быть сильное течение у берегов, водоворот. Но где он, черт его дери?!
– Нид, вы у меня спрашиваете? Кажется, не я, а вы проявили себя ревностным защитником идеи о существовании города.
– О нем рассказывал Джолли.
– Он был сумасшедшим. Старик свихнулся, когда плыл вокруг Лика.
Делагард мрачно кивнул, соглашаясь. Его налитые кровью глаза медленно закрылись. На какое-то время Лоулеру показалось, что он прямо вот так, стоя, уснул. Но неожиданно Нид, не поднимая век, произнес:
– Я провел здесь всю ночь в одиночестве… размышляя и пытаясь найти практический выход из нашего положения. Конечно, для вас это звучит комично, так как вы считаете меня чокнутым… Но я не свихнулся, док. Совсем нет. Возможно, я делаю нечто такое, что может показаться другим безумием, но сам себя не считаю сумасшедшим. Я просто очень отличаюсь от всех вас. Вот вы… – здравомыслящий и осторожный человек, вы не любите рисковать, хотите жить, как живется, и не более того. В принципе, это правильно. В нашей Вселенной много людей, подобных вам, но много и подобных мне… Нам никогда не понять друг друга по-настоящему; правда, иногда мы оказываемся в одной ситуации – в таком случае, необходимо выбираться вместе независимо от разнополярных взглядов на жизнь… Эх, док! Я жил мечтой добраться сюда… Для меня это было ключом для решения всех проблем… И не просите у меня объяснений – все равно их не получите… Вот я – здесь! И вдруг начинаю понимать, что совершил ошибку. На Лике ничего для нас нет. Ничего!
– Писарро, – вспомнил Лоулер, – Кортес… Они бы, по крайней мере, вышли на берег, прежде чем повернуть.
– Не ловите меня на моих же заблуждениях! – почти закричал Делагард. – Я ведь пытаюсь найти то, что может нас объединить.
– Точно так же вы говорили мне о Писарро и Кортесе, когда я хотел найти с вами общий язык.
Делагард открыл глаза. Его взгляд был ужасен: зрачки светились, как угли, даже не светились, а сияли мучительной болью. Уголки губ Нида растянулись в жалком подобии улыбки.
– Да ладно, док. Чего только не скажет пьяный человек.
– Гм-м… Хорошо, хоть признались.
– А вы знаете, в чем моя ошибка, док? Я верил в собственный бред да и в россказни Джолли… Отец Квиллан тоже помог, напичкав меня всей этой ерундой о Лике Вод. Он сказал, что меня здесь ожидает поистине божественная власть. Не знаю, но именно так я истолковал его слова. И вот что получилось… Вот где мы оказались… и где почием в мире. Я простоял на мостике всю ночь, размышляя, как бы здесь строил космодром… Из чего? Как вообще можно провести в этом хаосе хотя бы полдня и не сойти с ума? Чем бы мы здесь питались? Смогли бы дышать или задохнулись от ядовитых выделений? Неудивительно, что джилли стараются держаться подальше от сего места. Здесь нельзя жить… Внезапно абсолютно все стало мне ясно, и вот я стою здесь один, лицом к лицу с собственным одиночеством, и смеюсь над собой. Смеюсь, док! Но жертва сей злобной насмешки – в данном случае – я сам… Поэтому мой смех звучит горько. Вообще все путешествие оказалось сплошным кошмаром и безумием. Не так ли, док?
Произнося эту пламенную речь, Делагард без остановки раскачивался взад-вперед. И только сейчас Лоулер заметил, что он, должно быть, все еще пьян. Наверное, где-то на борту у него припрятан сундучок бренди, и, скорее всего, Нид пил всю ночь, а может быть, и несколько суток подряд. Он был настолько пьян, что даже принимал себя за совершенно трезвого человека.
– Знаете, вам бы не мешало немного полежать. Я дам успокоительное…
– К черту ваши порошки! Я хочу, чтобы вы согласились со мной! Это было сплошное сумасшествие с самого начала и до конца… Не так ли, док?
– Вы же прекрасно знаете, Нид, мое мнение по поводу нашей экспедиции.
– И вы думаете, что я тоже безумен?
– А вот этого я не скажу. Единственное, хорошо известное и понятное мне, можно выразить в нескольких словах: вы находитесь на грани нервного срыва.
– Ну, а если это и так? – произнес Делагард. – Я ведь все равно остаюсь капитаном судна и продолжаю вести корабль прежним курсом. Все погибшие во время плавания покинули этот мир только по моей вине. Я не могу допустить появления новых жертв и просто обязан вытащить всех нас отсюда.
– В таком случае, каков ваш план?
– То, что нам следует сейчас сделать, – сказал Нид, медленно и тщательно выговаривая каждое слово, словно из-за невыносимой усталости ему было трудно правильно построить фразу, – так это выработать маршрут, ведущий в обитаемые моря, затем… причалить к первому попавшему острову и умолять его жителей принять нас: для одиннадцати человек всегда можно найти место, как бы густо ни заселяли люди жилое пространство.
– Честно говоря, мне нравится такой ход ваших мыслей.
– А я и не думал, что вы скажете нечто иное.
– Ладно, хорошо… Теперь же пойдите и немного отдохните, Нид. Мы же начнем потихоньку выбираться отсюда. Фелк превосходно разбирается в вопросах навигации… Команда под его руководством совершит маневр, и к полудню мы будем уже за сотню миль от Лика. После этого корабль на всех парусах направится к какому-либо острову типа Грейварда, – говоря все это, Лоулер подталкивал Делагарда к трапу, ведущему в трюм. – Ну, идите же. Иначе вы просто свалитесь с ног.
– Нет, – сопротивлялся Нид. – Я же сказал вам – никто не лишал меня права считаться капитаном. Если мы вынуждены уйти отсюда, то я должен находиться у штурвала.
– Ладно. Как хотите.
– Дело совсем не в том, чего я хочу, а в том, что я должен! Кроме того, мне кое-что нужно от вас, док, до того, как мы отплывем…
– Ну, и…
– Кое-что, что поможет мне справиться с депрессией… Согласитесь, вся экспедиция – полное дерьмо, не так ли? Я сел в калошу! Никогда не признавался в собственных просчетах и ошибках, но эта катастрофа… этот крах… – Делагард неожиданно ринулся вперед и схватил Лоулера за руку. – Док, мне нужно научиться жить с этим… позором, с сей виной. Вы ведь думаете, я не способен чувствовать раскаяние, но… Никто ни черта не знает обо мне! Если мы выживем, то все живущие на Гидросе будут оборачиваться мне вслед и говорить: «Это тот самый, кто организовал большое путешествие, в ходе которого по его вине погибло шесть кораблей со всеми экипажами». Меня не оставят в покое до конца жизни. И с этого мгновения всякий раз, когда я буду встречать тебя, Дага, Фелка или Кинверсона… – Делагард вперился взором в одну точку. – Док, у вас же есть кое-какое лекарство, приняв которое, полностью забываешь о своих проблемах, ведь так? Дайте мне немного. Хочется влить в себя хорошую дозу вашей настоечки именно сейчас и потом принимать ее постоянно. Лучше бы, конечно, покончить с собой, но не могу даже помыслить об этом.
– Нид, но ведь наркотики – это один из способов самоубийства.
– Док! Избавьте меня от дерьмового благочестия!
– Это на самом деле так. Уж поверьте мне. Вы слышите эти слова от человека, накачивавшего себя подобной дрянью на протяжении многих лет, постепенно превращая собственный организм в живой труп.
– Но все же это лучше, чем стать настоящим мертвецом.
– Возможно, вы и правы, но все равно я ничем не могу помочь. У меня закончились все запасы еще до того, как мы прибыли сюда.
Делагард еще крепче вцепился в руку Лоулера.
– Зачем вы лжете?!
– Лгу?
– Да! Вы не можете прожить без этого средства ни дня! Думаете, мне сие неизвестно? Неужели вы полагаете, что никто, кроме вас, не знает об этом?
– Поверьте, я сказал правду. У меня ничего нет, все кончилось. Помните, я очень сильно приболел на прошлой неделе? Так вот, вы могли наблюдать не что иное, как «ломку». Больше нет ни капельки! Хотите – обыщите мою каюту и хранилище, но вы ничего не найдете.
– Лжете!
– Идите и убедитесь воочию. Можете взять все, что найдете, обещаю. – Лоулер осторожно отстранил от себя Делагарда. – Послушайте, Нид, прилягте и отдохните. К тому времени, как вы проснетесь, мы уже будем далеко отсюда… Вы почувствуете себя намного лучше, попытаетесь простить себя. Вы ведь стойкий человек и хорошо знаете, как справляться с чувством собственной вины и муками совести… Поверьте мне. Сейчас же вы чертовски устали и слишком подавлены, чтобы судить о чем-либо здраво. Но как только мы окажемся в открытом море…
