Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира II: Земной шар
«Вряд ли» — ответил он.
«Итак, Уилл — ты не против, если я буду называть тебя Уиллом? О, Декан, не принесешь Уиллу еще пинту этого противного эля? Итак… на чем я… ах да, мне очень понравилась твоя пьеса. Просто великолепно, — подумал я. Чудакулли буквально сиял. Вокруг него на постоялом дворе гудела жизнь».
Уилл попытался сосредоточиться. «А о какой пьесе вы говорите, уважаемый сэр?» — спросил он.
Улыбка не исчезла с лица Чудакулли, но ее края уже начали опадать. Он никогда не утруждал себя излишним чтением.
«Та, что про короля», — сказал он, чтобы не ошибиться.
На другой стороне стола Ринсвинд упорно пытался подавать ему знаки.
«Про кролика», — поправился Чудакулли. — «Крысу. Хорька. Похоже на… шляпу. Нет, на крысу. На грызуна. Какое-то существо с зубами».
Отчаявшись, Ринсвинд наклонился над столом и что-то прошептал.
«Про змею», — сказал Чудакулли. — Ринсвинд прошептал погромче.
«Про ручную змею. Про мужчину, который женился на змее. В смысле, на сварливой женщине. Не на настоящей змее, конечно, ха-ха. Никто не согласится жениться на настоящей змее. Это было бы невероятно глупо».
Уилл моргнул. Будучи актером и писателем, он не привык отказываться от выпивки за чужой счет — к тому же эти люди были довольно щедрыми. Просто они выглядели совершенно невменяемыми.
«Эм… спасибо», — сказал он. Уилл чувствовал на себе чей-то взгляд и ощущал странный, хотя и не вызывающий отвращения, запах животного. Развернувшись на скамейке, он был удостоен широкой улыбки. Которая занимала все пространство между низким капюшоном и жилетом. Правда, там еще нашлось место для пары карих глаз, но именно улыбка никак не хотела отпускать его взгляд.
Библиотекарь поднял свою кружку и по-дружески кивнул Уиллу. От этого улыбка стала еще шире.
«Так вот, я уверен, что тебе такое говорят постоянно», — сказал Чудакулли, так хлопнув Уилла по спине, что у него расплескалась выпивка, — «но мы хотим предложить тебе идею. Декан, еще всем по кружке, ага? Пиво здесь, конечно, слабовато. Ах да, идея». Он ткнул Уилла в грудь. «Слишком много королей — вот в чем проблема. А вот чего хочет публика, что заставляет ее протирать задницы, сидя на своих местах…»
«Башмаки», — поправил его Ринсвинд.
«Чего?»
«Протирать башмаки, Архканцлер. Большинство мест в театре стоячие».
«Ладно, башмаки. Все равно протирают. Спасибо, Декан. Твое здоровье!» — Чудакулли тактично вытер рот и снова повернулся к Уиллу, который пытался уклониться от тыкающего в него пальца.
«Протирать башмаки, ха-ха», — сказал он и моргнул. — «Забавно, забавно, был у нас похожий случай, ксти гвря, несколько лет назад, в ночь перед летним солнцестоянием — те парни собирались поставить для короля пьесу, а потом раз — и повсюду эльфы, ха-ха. Чего тебе, да, Рунист, я согласен еще по одной, если ты платишь — так себе пиво, слишком сладкое. Так, о чем это я? А. Эльфы. Тебе нужно, тебе нужно… а ты не хочешь все это записать?»
На следующее утро Ринсвинд смог открыть глаза только с четвертой попытки и с помощью обеих рук. Какое-то мгновение, пока мозг пытался сориентироваться, его шестеренки задорно крутились вхолостую, но потом в дело вступили большие и страшные механизмы.
«Крхзбр дрн…» — произнес он, прежде чем взять свой рот под контроль.
Отрывки прошедшей ночи в предательском танце пронеслись у него перед глазами. Ринсвинд застонал.
«Это ведь все неправда, да?» — пробормотал он.
А память ответила: это было только начало…
Ринсвинд сел и подождал, пока мир перестанет двигаться.
Он оказался на полу в библиотеке. Другие волшебники развалились по всей комнате или лежали прямо на книжных стопках. Воздухе пропах пивом.
Мы обходим молчанием следующие полчаса и возвращаемся к волшебникам, когда они уже сидят за столом.
«Наверное, все дело в свиных шкварках», — сказал Декан.
«Я что-то не примомню никакие шкварки», — пробормотал Думминг.
«Ну, без разницы, что-то хрустящее. Наверное, они переползали с места на место».
«Я совершенно уверен, что это последствия наших путешествий», — сказал Чудакулли. — «Такие вещи, скорее всего, плохо сказываются на организме. Мы так усердно сохраняли концентрацию, что стоило нам слегка расслабиться, и мы просто раскрутились, как большая пружина».
Волшебники повеселели. Жалкое опьянение было настоящим позором для тех, кто мог досидеть до конца обеда за главным столом НУ, но вот временная болезнь… она придавала им солидности. С такой болезнью они ееще могли смириться, хотя в данный момент предпочли бы этого избежать.
«Да, точно!» — согласился Преподаватель Современного Руносложения. — «Драка тут совсем не при чем!»
«И выпивка, наверняка, тоже, потому что пили мы вполне умеренно — по нашим-то меркам», — добавил Декан.
«Да мы даже не опьянели!» — весело согласился Заведующий Кафедрой Беспредметных Изысканий.
К несчастью, память Ринсвинда в буквальном смысле работала против него. Он помнил все.
«Значит», — неохотно сказал он, — «мы ничего такого ему не рассказывали?»
«Какого такого?» — удивился Чудакулли.
«Про нашу магическую библиотеку, к примеру. А вы все повторяли: «Вот это хорошая идея, уверен, ты найдешь ей применение», и рассказали ему про тех ведьм из Ланкра и о том, как они нашли нового короля, и про тот раз, когда к нам проникли эльфы, и о семьях Силачии и Вентури, которые все время воюют друг с другом…»
«Серьезно?» — удивился Чудакулли.
«Конечно. И обо всех странах, в которых мы побывали. В общем наговорили мы немало».
«И почему никто меня не остановил?»
«Декан пытался. В ответ ты, если не ошибаюсь, ударил его Заведующим Кафедрой Беспредметных Изысканий».
Волшебники погрузились в уныние, пропахшее элем.
«Может, попробуем еще раз?» — предложил Преподаватель Современного Руносложения.
«И попросим его забыть все, что он услышал?» — сказал Чудакулли. — «Не мели чепуху».
«Возможно, мы могли бы отправиться в прошлое и не дать нам самим рассказать…»
«Даже не думай! С меня хватит!» — рявкнул Архканцлер.
Ринсвинд вытянул перед собой экземпляр пьесы. Волшебники замерли.
«Давай», — сказал Чудакулли. — «Говори, как есть. Что он написал?»
Ринсвинд открыл книгу и прочитал пару строк наугад:
Змейки с острым язычком,
Черви, ящерки, ежи…
«Нет, нет, нет», — пробормотал Декан, обхватив голову руками. — «Только не говорите, что кто-то спел ему «Песню про Ежика»…»
Губы Ринсвинда шевелились, пока он читал пьесу. Он перевернул несколько страниц. Потом снова вернулся к началу.
«Все на месте», — объявил он. — «Те же неудачные шутки, та же невероятная путаница, в общем — все! Точно так же, как и раньше! Но на этот раз пьеса состоится здесь!»
Переглянувшись, волшебники осмелились обменяться самодовольными выражениями.
«А, ну тогда все хорошо», — сказал Чудакулли, присаживаясь на место. — «Дело сделано».
Ринсвинд перелистнул еще несколько страниц. Он очень смутно припоминал события минувшей ночи, но даже гений не смог бы хоть что-нибудь понять в одновременной болтовне пьяных волшебников.
«ГЕКС?» — обратился он.
«Да?» — ответил хрустальный шар.
«Будет ли эта пьеса сыграна в этом мире?»
«Все к этому идет», — ответил голос ГЕКСа.
«И что случится потом?»
ГЕКС ответил, а потом добавил: «Это один из возможных исходов».
«Подожди-ка», — вмешался Думминг Тупс. — «Есть и другие?»
«Разумеется. Пьеса может и не состояться. В фазовом пространстве содержится обширная сводка о срыве первого представления, закончившегося пожаром, в котором погибло несколько человек. Впоследствии театры были закрыты, а дарматург погиб во время беспорядков. Он умер от удара пикой».
«Ты хотел сказать алебардой, да?» — поправил его Чудакулли.
«Нет, пикой», — повторил ГЕКС. — «В этом был замешан торговец рыбой».
«А что случилось с цивилизацией?»
На какое-то мгновение ГЕКС замолчал, а потом ответил: «Человечеству не хватило трех лет, чтобы покинуть эту планету».
Глава 30. «Ложь для людей»
Только не говорите, что кто-то спел ему «Песню про Ежика»…
Плоскомирская «Песенка про ежика», спетая в традициях «Баллады об Эскимо Нелл», впервые упоминается в романе «Вещие сестрички», где звучит ее навязчивый припев: «Вот только с ежиком выйдет прокол». Чтобы отомстить эльфам, волшебники вооружились силой истории. С ее помощью они зарядили свое секретное оружие по имени Шекспир и твердо уверены в том, что оно окажется более действенным, чем МБР с разделяющимися боеголовками индивидуального наведения. Но прежде чем пустить его в ход, волшебники серьезно озаботились побочным ущербом, ведь «Песня про ежика» могла заразить земную культуру.
