В. Храковский - 40 лет Санкт-Петербургской типологической школе
(8a) Bylo příjemné, že nikdo není doma.
«Было приятно, что никого нет дома».
(8b) Bylo příjemné, že nikdo nebyl doma.
«Было приятно, что никого не было дома».
(8а') Říkám, že bylo příjemné, že nikdo není doma
«Я говорю, что было приятно, что никого нет дома».
(8b') Říkám, že nikdo nebyl doma. Říkám, že to bylo příjemné.
«Я говорю, что никого не было дома. Я говорю, что это было приятно».
4
Для того чтобы проверить нашу методику разграничения объектных (Vc) и атрибутивных (Vad) придаточных предложений, состоящую из шагов 1, 2 (i), (ii) и 3 (i), (ii), мы использовали материал Prague Dependency Treebank (PDT; его описание см., например в [Hajičová 1998]). Оттуда взяты примеры (12) — (15). Сама методика (подробнее см. [Panevová 1971]) основана на присутствии/отсутствии и необходимости/возможности местоимения ten/to «тот/то», которое может выполнять функцию чисто структурного (коррелятивного) элемента или является анафорическим. Однако необходимо добавить, что эта методика оказывается полезной в случаях, где одновременно присутствует морфологическая омонимия форм местоимения ten/to. В предложении (9) не согласован род местоимения ten и род (относительного) местоимения koho, форма которого явно показывает на одушевленность, здесь ситуация ясна и нет необходимости применять предложенную методику. Она годится для предложений типа (10), где форма местоимения ten принадлежит или среднему роду (to) или мужскому одушевленному (ten).
(9) Ptal se na to (ср. р.), koho (муж. odytu.) jsme zvolili
«Он спрашивал (о том), кого мы выбрали».
(10) Všiml jsem si toho (род. ср. и муж. р.), kdo (муж. одуш.) odešel
«Я заметил того, кто ушел».
(11) Nevěděli, kdo přijde «Они не знали, кто придет»
*Nevěděli to, kdo přijde * «Они не знали то, кто придет».
(12) Takový je výsledek pro toho, kdo všechny body v první vlně vložil do Krušnohorských strojíren (PDT, TOV1#25)
«Таков результат для того, кто все свои баллы в первой волне приватизации вложил в Крушногорский строительный завод».
(13) Musí však získat dostatek informací o tom, co domácí zákazník vyžaduje (PDT, TОV1#37)
«Он должен приобрести достаточное количество информации о том, чего требует клиент».
Podle zkušenosti managmentu tím odpadlo dohadováni o tom, kdo bude provozovatelem nové sítě (modified version of PDT, TОV1#34)
«В соответствии с практикой менеджмента исключены переговоры о том, кто будет пользователем новой сети».
Autor knihy sám říká: Po několika letech studia jsem objevil to, co doufám objevíte i vy během čtení této knihy. (PDT, TOV0#27)
«Автор книги сам говорит: „После нескольких лет изучения я открыл то, что, надеюсь, откроете и вы при чтении этой книги“».
Из PDT мы взяли такие примеры, в которых имеется местоимение ten/to в управляющем предложении и зависимое от него придаточное предложение. Получился список из 150 предложений, из которых 50 оказались релевантными для нашей задачи. После применения методики, описаний выше, мы получили следующий результат:
28 предложений было правильно проанализировано как Vad.
13 предложений было правильно проанализировано как Vc.
6 предложений было правильно проанализировано как омонимия Vc и Vad.
3 предложения были неправильно проанализированы как омонимия Vc и Vad.
Можно заметить, что 50 проанализированных предложений не достаточно для того, чтобы полученные результаты можно было счесть убедительными. Тем не менее, представленный анализ — одна из первых демонстраций того, как PDT может использоваться для конкретного лингвистического исследования.
ЛитератураБондарко А. В. (отв. ред.). Теория функциональной грамматики: Введение. Аспекту альность. Временная локализованность. Таксис. Л., 1987.
Бондарко А. В. (отв. ред.). Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. Л., 1990.
Hajičová J. Building a Syntactically Annotated Corpus: The Prague Dependency Treebank // HajiCovi E. (ed.). Issues of Valency and Meaning. Prague, 1998.
Panevová J Vedlejší věty obsahové // Slovo a slovesnost. 1971. № 32.
Panevová J., Benešová Sgall P. Čas a modalita v češtině. AUC — Philologica Monographia 34. Praha, 1971.
Reichenbach H. Elements of Symbolic Logic. N. Y., 1947.
Н. В. Перцов
Об альтернативности в грамматическом описании
Во второй половине минувшего столетия о неединственности лингвистических решений шла речь неоднократно как в зарубежной, так и в отечественной литературе — [Yuen-Ren Chao 1934; Ваг-НШе1 1964; Мельчук 1971; Храковский 1994]. При описании языка ситуация равновозможного выбора между двумя альтернативными трактовками одного и того же языкового феномена вполне нормальна; сама природа естественного языка, с его глобальной неоднозначностью на всех уровнях, благоприятствует возникновению такого рода ситуаций. В большинстве случаев, когда исследователь (включая автора этих строк) сталкивается с ситуацией альтернативности в лингвистическом описании, он нацелен на непременное разрешение альтернативы в пользу какого-либо одного из решений, на полное научное обоснование такого выбора, которое, по его замыслу, не должно оставлять никаких шансов для других вариантов.
Однако не всегда такое обоснование возможно. Я полагаю, что при современном состоянии знаний о том, как человек владеет языком, в ряде случаев мы, опираясь на арсенал средств лингвистики, не можем найти каких-либо строгих и убедительных аргументов для окончательного выбора между альтернативными вариантами. В таких случаях — вместо упорного стремления все же найти решающие аргументы — более плодотворным представляется другое: фиксация вариантов и для каждого из них указание тех свойств языка, которые свидетельствуют в его пользу, и тех последствий для описания, которые вытекают из принятия данного варианта.
Данная работа посвящена альтернативности в хорошо изученной области — в русской морфологии. Будут рассмотрены некоторые ситуации выбора между альтернативными решениями, которые, как представляется автору, не могут быть разрешены посредством строгих доказательных рассуждений. Вследствие ограничений места я лишен возможности выполнить указанные выше задачи для альтернативных ситуаций и вынужден ограничиться простым их перечислением. В каждом конкретном случае я принимаю какую-либо определенную трактовку «альтернативного» феномена или склоняюсь к такой трактовке, а в некоторых случаях привожу те или иные аргументы в ее пользу, не считая эти аргументы окончательными и решающими.
Из приводимого ниже разбора альтернативных решений вытекает существенный статус в русском словоизменении внекатегориальных словоизменительных значений — квазиграммем [Мельчук 1997]. Будучи словоизменительными значениями, квазиграммемы, в отличие от граммем, не противопоставлены никаким другим словоизменительным значениям, они не обладают свойством обязательности для единиц некоторого класса. Существование таких значений в корне подрывает принцип обязательности грамматического значения, ставший популярным в отечественной лингвистике в 1960-х годах — после введения его в отечественный научный обиход И. А. Мельчуком в монографии четырех авторов [Ахманова и др. 1961: 34–35], а в особенности после книги [Зализняк 1967]. В своем «Курсе общей морфологии» И. А. Мельчук [1997] по существу отказался от этого принципа, введя в морфологическое описание квазиграммемы. Примеры квазиграммем на материале разноструктурных языков читатель может найти в указанной книге Мельчука, а также в [Перцов 2001: 84 сл.]. Однако в поисках квазиграммем далеко ходить не надо: русский язык дает достаточно материала для их выявления, что, как можно надеяться, читателю станет ясно по ознакомлении с некоторыми альтернативными ситуациями из предлагаемого ниже обзора. В этом обзоре автор использовал материал из главы III книги [Перцов 2001], где в разных разделах разобраны 12 альтернативных ситуаций из 15 предлагаемых ниже; ситуации (2), (3) и (14) в упомянутой книге не затронуты. При перечне альтернатив для каждой ситуации выбора в качестве первой дается та, которую предпочитает автор настоящей работы (ни в коей мере не настаивая на непреложности этих предпочтений).
В ряде случаев встает вопрос о статусе тех или иных значений с точки зрения противопоставления словоизменения и словообразования. В [Перцов 2001] собран набор из 15 эвристических критериев противопоставления словоизменения и словообразования (сокращенно — ЭКПСС), которые могут быть применены к тому или иному грамматическому значению для установления его статуса. Иногда автор ссылается ниже на результаты испытаний спорных значений по набору ЭКПСС.
(1) Вокатив (Наташ, Серёж, пап, мам):
падежная граммема vs. внепадежная квазиграммема.
Вокатив выпадает из падежной системы существительного, маркируя внеструктурное положение последнего в предложении. На этом основании вокатив иногда выводят из падежной системы. В таком случае его следует трактовать как внекатегориальное словоизменительное значение, т. е. как квазиграммему. Однако при расширительной трактовке категории падежа (при которой функции падежных граммем не ограничиваются маркировкой актантов) включение вокатива в состав падежей допустимо — тем более что апеллятивная функция свойственна также номинативу.
