Владимир Хандорин - Национальная идея и адмирал Колчак
Интеллектуальной «столицей» Сибири начала ХХ века был Томск – старейший научный и университетский центр азиатской части Российской империи, в котором располагалось 3 вуза (университет, технологический институт и высшие женские курсы). В партийных организациях Томска среди профессоров в разное время числилось 5 черносотенцев, 15 октябристов, 22 кадета, 2 эсера, 2 меньшевика и 1 большевик.[136] Бросается в глаза, что большинство были либералами, представители революционных партий (как и крайне правые) находились в ничтожном меньшинстве. Всего же среди профессорско-преподавательского состава томских вузов насчитывалось 43 зарегистрированных члена Партии народной свободы (официальное название кадетов) и лишь 15 членов Союза 17 октября (все до единого – профессора солидного возраста).
Любопытно, что из 43 кадетов было 26 профессоров и преподавателей технологического института и всего 17 – университета, тогда как среди октябристов – 14 профессоров университета и лишь 1 – технологического института.[137] Очевидно, что среди гуманитарной научной интеллигенции кадеты и октябристы были представлены почти поровну, но научно-техническая интеллигенция была значительно левее, более оппозиционной к существовавшему строю. Доходило до того, что в 1910 г. попечитель учебного округа предлагал министру народного просвещения закрыть технологический институт как источник «крамолы», ядовито называя его «высшим внеучебным забастовочным заведением». Кадеты неоднократно увольнялись по политическим мотивам (среди них – первый директор технологического института Е. Л. Зубашев). При этом, хотя либерализм профессоров и стимулировал радикальные настроения студенчества, последние были гораздо более «красными»: среди них преобладали эсеры и социал-демократы. В противовес кадетам, октябристы писали о том, что недопустимо «втягивать в политику зеленую молодежь, подрывая в ней сознание необходимости работать над собой», и выступали за «школу вне политики».[138]
Профессора играли видную роль в деятельности либеральных партий. Профессора Томского университета Н. Ф. Кащенко и И. А. Базанов по очереди возглавляли местную организацию Союза 17 октября и редактировали ее печатный орган – газету «Время» (оба покинули Томск еще до революции). Профессор-богослов протоиерей Д. Н. Беликов, тоже октябрист, избирался членом Государственного совета (после революции перешел на позиции сотрудничества с советской властью и стал митрополитом «обновленческой» церкви).
Активными деятелями и публицистами кадетской партии были профессора Томского университета М. Н. Боголепов, И. А. Малиновский, И. В. Михайловский, С. П. Мокринский, Н. Я. Новомбергский, Н. Н. Розин, В. В. Сапожников, М. Н. Соболев, Г. Г. Тельберг, первый директор Томского технологического института Е. Л. Зубашев, профессора технологического института В. Л. Малеев, Н. В. Некрасов, В. А. Обручев. Профессора-кадеты И. А. Малиновский, М. Н. Соболев, В. Л. Малеев, В. А. Обручев были в разное время редакторами ведущей либеральной газеты региона «Сибирская жизнь» (все четверо покинули Сибирь до революции). Среди видных идеологов правого крыла кадетов был профессор-юрист И. В. Михайловский, левого крыла той же партии – профессора-юристы И. А. Малиновский и Н. Я. Новомбергский.
Помимо Томска, в Сибири было 2 города, в которых уже после революции, в 1918 г., были созданы вузы: Иркутск (университет) и Омск (политехнический и сельскохозяйственный институт). Оба города являлись к тому же административными центрами соответственно Восточной и Западной Сибири. Омск, кроме этого, в ходе Гражданской войны стал столицей Белого движения на всем пространстве Востока России.
Вторую по численности социальную опору либеральных партий составлял предпринимательский класс. К началу Первой мировой войны в Сибири он не превышал 20 тыс. чел. (с семьями – 55–60 тыс.), из них к крупной буржуазии (условно принимая за таковую плативших не менее 1000 руб. годового налога) исследователи относят 1,3–1,4 тыс. чел. (с семьями – 5–7 тыс.).[139] Численность миллионеров в Сибири определяют в 60–70 чел.[140] Представители высшего, «олигархического» слоя, имевшие бизнес в Сибири, постоянно проживали в столицах (Второв, Михельсон, владельцы акционерных обществ «Лензото», «Абакан», Кольчугинской железной дороги и др.). Большинство местных предпринимателей составляли купцы. Среди промышленников в Западной Сибири преобладали владельцы обрабатывающих предприятий, в Восточной Сибири – горнопромышленники.
Ближайшую к кадетам прослойку буржуазии до революции составляли представители издательского бизнеса, специфика которого располагала к демократизму, и горнопромышленники, страдавшие от усиленной опеки царского правительства над добычей полезных ископаемых (не случайно в Восточной Сибири, где преобладала горная промышленность, октябристов практически не было).[141] В целом в Сибири процент предпринимателей среди кадетов был выше, чем в Европейской России.[142] В Восточной Сибири накануне событий 1917 г. предприниматели составляли 38 % от общего числа кадетов в Чите, 27 % в Иркутске и Красноярске, интеллигенция – 69 % в Красноярске, 64 % в Иркутске, 59 % в Чите, средние городские обыватели – всего 9 % в Иркутске, 4 % в Красноярске и 3 % в Чите.[143] Из видных представителей сибирской буржуазии тяготели к кадетам В. Горохов, П. Гудков, П. Макушин, Я. Фризер, Ф. Штумпф.[144]
В целом по России среди кадетов было значительно больше (по сравнению с буржуа) выходцев из дворянства, более политизированного, чем предприниматели в своей массе. Но в Сибири их было крайне мало.
Сибирские кадеты имели вес в руководстве партии и ее думской фракции. Членами ЦК партии от Сибири были с 1909 г. томич Н. В. Некрасов и красноярец В. А. Караулов, с 1916–1917 – также красноярец С. В. Востротин, томич В. Н. Пепеляев (будущий колчаковский премьер), забайкалец Н. К. Волков и казах А. Н. Букейханов. Из четырех созывов Государственной думы в I Думе (1906 г.) было 6 кадетов от Сибири (А. Макушин, Пуртов, Ильин, Немченко от Томской губернии, Колокольников, Нестеров от Тобольской губернии), во II Думе (1907 г.) – 4 (Таскин, Кочнев, Очиров от Забайкальской области, профессор Розин от Томской губернии), в III Думе (1907–1912 гг.) – 5 (Н. Некрасов, Милошевский, Штильке от Томской губернии, Караулов от Енисейской губернии, Волков от Забайкальской области), в IV Думе – 6 (Н. Некрасов, Пепеляев, Дуров от Томской губернии, Волков, Таскин от Забайкальской области, Востротин от Енисейской губернии). Двое сибиряков избирались членами Государственного совета от кадетской партии – бывший директор Томского технологического института профессор Е. Л. Зубашев и омич И. П. Лаптев.[145]
Бросается в глаза, что, несмотря на резкое сокращение общей численности кадетских депутатов в III и IV Думах по сравнению с I и II (после изменения избирательного закона П. А. Столыпиным 3 июня 1907 г.),[146] число представителей фракции от Сибири не уменьшилось, что говорит об их возросшем удельном весе в парламентской фракции.
Обращает на себя внимание то, что наибольшее число кадетов в Думу от Сибири «поставлял» Томск. Томская организация Партии народной свободы была самой многочисленной в Сибири, еще до Февраля насчитывала временами до 600 членов. Признанным лидером сибирских кадетов и левого крыла всей партии был молодой профессор Томского технологического института Николай Виссарионович Некрасов (1879–1940). Родом из Петербурга, по происхождению попович, он был членом ЦК партии, депутатом III и IV Госдумы, товарищем председателя партийной фракции, а затем и товарищем председателя всей Думы. Это была противоречивая личность, и впоследствии современники считали Некрасова одним из виновников краха Временного правительства А. Ф. Керенского. Честолюбивый и амбициозный, он далеко не всегда сопровождал свою острую критику (в т. ч. и в адрес лидера партии П. Н. Милюкова) конструктивными предложениями, что дало повод Милюкову на VI съезде партии (1916 г.) скаламбурить в адрес Некрасова, что он «жестко стелет, а спать довольно мягко». Многих отталкивали и черты его личности. Член кадетского ЦК А. В. Тыркова-Вильямс писала, что он «жаден к почету и неразборчив в средствах». Еще более резко оценивал Некрасова другой член ЦК – князь В. А. Оболенский: «Под личиной его внешнего добродушия и даже некоторой слащавости чувствовались внутренний холодок и двоедушие алчного карьериста».[147]
Накануне революции 1917 г. в Сибири сохранялись 3 реально действующие кадетские организации – в Томске, Иркутске и Красноярске. Но сокращение численности коснулось всех партий России после поражения первой революции 1905–1907 гг. (может быть, кроме черносотенцев), однако их ядро – и у кадетов даже в большей степени, в сравнении с другими, – сохранилось. Именно поэтому в дни Февральских событий и в первые недели после них кадетская партия развернула свои организации быстрее других. С другой стороны, этому способствовала их окончательная легализация, поскольку до революции Партия народной свободы, будучи в оппозиции, была вынуждена мириться с полулегальным статусом своих местных отделов и комитетов. До войны царское правительство не без основания считало кадетов возбудителями революционных настроений, хотя и стоявшими в стороне от революции. Не раз кадетские активисты подвергались арестам (бывший томский городской голова, депутат I Госдумы А. Макушин, редактор газеты «Омский вестник» Н. Гладышев, бывший красноярский городской голова Н. Шепетковский, томские профессора И. Малиновский и М. Соболев), а кадетские газеты закрывались по распоряжению властей за резкую критику правительства.[148]
