Михаил Любимов - Гуляния с Чеширским Котом
Аргумент был сильным: действительно, ужасно сгинуть и ничего не оставить человечеству.
— Заодно напишешь и обо мне! — добавил Кот. — Ведь доктор Чарльз Лютвидж Доджсон — таково настоящее имя Кэрролла — даже не упомянул обо мне в первом варианте книги, чем я ему не угодил? Скорее всего, я вылетел у него из головы, как вылетел из трубы мой друг ящер Билл. Пришлось мне самому напомнить о себе разговорчивому декану, ведь он был рассеян и по уши влюблен в десятилетнюю Алису Лидделл, ей и её двум сестрицам он и нёс белиберду, составившую потом его шедевры. Если честно, Кэрролл был самым настоящим педофилом, и дай ему волю, он соблазнил бы всех девственниц в Оксфорде и его пригородах. Не случайно папаша Алисы, ректор колледжа Крайст-Чёрч доктор Лидделл заимел на него зуб. А что Алиса? Из милой девчурки она превратилась в мрачноватую девочку, а с годами стала толстой пошлой бабёнкой, не упускавшей случая, чтобы подзаработать на выдуманных воспоминаниях о Кэрролле…
Я никак не мог привыкнуть к постоянной, нахальной улыбке Кота, к седоватым усикам, которые топорщились над ней, все это наводило на мысль, что Кот смеется надо мной и несет всякую чепуху.
— Почему ты все время улыбаешься? — спросил я. — По-моему, это не очень вежливо. Все-таки ты чеширский джентльмен…
— Твой взгляд на мир поверхностен, как и у большинства людей, особенно из твоего ведомства. Спокойно подумай над следующим: каждый из нас, смертных, трубит обо всем, будучи глубоко уверенным в своей правоте. Особенно это касается великих мира сего из любых сфер. Политикам кажется, что они привели свои народы к счастью, ученые медики тешат себя иллюзией, что могут излечить любые болезни, а писатели думают, что народ рыдает над их строчками. Вот я и улыбаюсь постоянно, чтобы никто никогда не думал, что способен подменить Бога и обрести Истину. Увы, сколько людей, столько и истин, совсем непохожих на Истину, я улыбаюсь, чтобы люди стыдились своей самоуверенности и сомневались в своих словах и поступках. Кстати, меня порадовало твое замешательство, когда я предложил тебе прогуляться по англичанам…
Почему бы действительно не прогуляться по англичанам, да ещё в такой приятной компании? Пугали масштабы темы, чудилась рукопись толщиной в вековой дуб, и перед глазами стояла булгаковская старушка Настасья Ивановна из Леонтьевского переулка, охладившая пыл автора, когда он принес свое сочинение на суд мэтру Ивану Васильевичу.
«— Леонтий Сергеевич, — отозвался Иван Васильевич, — пьесу мне принёс.
— Чью пьесу? — спросил старушка, глядя на меня печальными глазами.
— Леонтий Сергеевич сам сочинил пьесу!
— А зачем? — тревожно спросила Настасья Ивановна.
— Как зачем?.. Гм… гм…
— Разве уж и пьес не стало? — ласково-укоризненно спросила Настасья Ивановна. — Зачем же вам тревожиться сочинять?»
Но я сочинил.
Не обойтись без нескольких пояснений.
Официальное название страны Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии появилось лишь в 1922 году, после превращения южной части Ирландии в республику, независимую от Великобритании. Северная часть Ольстер — до сих пор арена острых схваток между протестантами и католиками, недавно ему предоставили автономию, но потом опять ввели прямое правление.
Так что речь не идёт о честных ирландцах, которые разорвут вас на части, если узнают, что попали в «английский национальный характер», народ они добрый, но слишком горячий. Я до сих пор помню, как меня чуть не вышибли из дублинского паба за то, что я имел неосторожность назвать Джонатана Свифта, Бернарда Шоу, Оскара Уайльда, Джеймса Джойса и Самуэля Беккета английскими писателями… ведь это истинно ирландские гении!
Не будем трогать и шотландцев, в конце концов, вся история британских островов — это переход власти из рук шотландских в руки английских королей, и кому, по сути дела, принадлежат острова, остается открытым вопросом. Шотландия официально стала частью английской короны в 1707 году, но ныне развивается и ширится движение за отделение Шотландии от Великобритании, и уважаемый Шон Коннери, так успешно бившийся с КГБ в роли Джеймса Бонда, придуманного бывшим разведчиком (и пьянчугой), шотландцем Яном Флемингом, вносит в это движение посильную лепту. Сейчас функционирует независимый шотландский парламент, а что будет дальше — знает лишь Небо.
С валлийцами проще, но тоже сложно. Хотя они давным-давно интегрировались в Великобританию, но хорошо помнят древние времена, когда на острове задавали тон их предки-кельты. (Кстати, ирландцы и шотландцы тоже кельты, правда, северные, что сути дела не меняет.) В Уэльсе тоже своя Ассамблея и свои амбиции, они тоже возмущаются, если их причисляют к англичанам. Пока что всех устраивает определение «британцы», но как долго это продлится?
Второе пояснение для тех, кто не изучал законы диалектики по четвертой главе «Истории ВКП(б)», написанной лично тов. Сталиным.
Всё в мире меняется, ничто не вечно под луною, в том числе и национальный характер. Меняется медленно, из века в век, но, конечно, не так радикально, как история. Кровавые английские короли даже при большом желании не напоминают нынешних монархов, бродяги из пьес Шекспира и жизнелюбы вроде Фальстафа серьезно отличаются от современных бомжей, вещающих с самодельных подиумов в Гайд-парке. Не удивлюсь, если через сто лет англичане, перемешавшись с англичанами-иммигрантами, станут похожими на Отелло и превратятся в ревнивых, благородных мавров.
Третье пояснение уже из области теории относительности (как говорят, «хохма Эйнштейна»),
Какие бы черты национального характера ни выплыли на свет, моментально возникает вопрос: по сравнению с кем? Скажем, англичане лицемерны. Но любой турок или араб разыграет комедию фарисейства, которая и не снилась лицемерному сквайру. Сдержанность англичан покажется разболтанностью угрюмому финну, а английский практицизм изумит прытких американских бизнесменов своей беспомощностью. Нечего и говорить, как будет плеваться педантичный немец, услышав о точности англичан. Таким образом, любая черта национального характера относительна и познается лишь в сравнении.
Четвертое пояснение связано с предыдущим: следует помнить, из чьих уст вылетела птичка. Англичанин об англичанах — это одно, ирландец, настрадавшийся от англичан, — другое, американец, уже давно оторванный от Англии и создавший свою цивилизацию, — третье, русский увидит в англичанине четвертое, а друг степей калмык пятое. Каждый смотрит со своей национальной колокольни, выглядывает из своего национального характера.
И last not least.
Национальный характер — лишь бойкая увертюра к сложной симфонии, которой является личность, каждого из нас невозможно вогнать в научную матрицу, все мы неповторимы и сугубо индивидуальны.
Вывод прост: не надо ничего абсолютизировать, древо жизни непокорно и вечно, оно неподвластно догме. И не надо относиться к себе и своим научным изысканиям излишне серьезно (тут у меня всегда под рукой Улыбка Чеширского Кота), не успеешь оглянуться, и геометр Лобачевский заменит геометра Евклида, а на них обоих поставит крест математик Эйнштейн. А тут еще клонирование…
Чем глубже я изучал англичан, тем больше думал о русских.
До наших великих потрясений мне и в голову не приходило фантастическое сходство судеб наших народов. Англичане были основными строителями Британской империи, в которую входило почти полмира. Империя распалась и превратилась в Содружество, где каждый рулит по-своему.
Российская империя пошатнулась во время большевистской революции, но устояла, укрепилась и после Второй мировой войны добавила к себе Восточную Европу. Перестройка, внезапный распад СССР, появление СНГ, не менее аморфного, чем Содружество.
Конечно, это были разные империи.
Наша экспансия распространялась на соседние государства и земли, у русских императоров хватало осторожности, чтобы не залезать слишком далеко, и без этого Александр I считал, что «пространство — это бич России». Английская экспансия была глобальной и более агрессивной. Хватало и крови, но без крови империи не строятся. Англичане и русские столько вложили в свои колонии, столько там отстроили, что до сих пор тамошние жители, если они не чокнулись на слепом национализме, со вздохом вспоминают кусочки прошлой жизни.
Англичане давно возятся с Ирландией, у нас появились Чечня и терроризм, намного превосходящий ирландский. Совсем недавно в маленьком Зимбабве возмущенные чернокожие начали громить белых английских фермеров, чья беда лишь в их цвете кожи и относительном процветании. А разве нет сходства, что русских, как и англичан, почти во всех бывших республиках начали называть оккупантами? Ну ладно прибалтийцы, а то и украинцы, и казахи, и узбеки, и все кому не лень! Можно начать и со времен Рюрика, можно взять любую страну, и тогда все народы станут оккупантами…
