Николай Непомнящий - Антология Непознанного. Неведомое, необъяснимое, невероятное. Книга 2
Жаль, конечно, что Ванга умерла, жаль, что вообще люди умирают. Легенды людям нужны».
С младых ногтей и до седых волос воспитывавшийся на коммунистическом материализме, я, конечно же, умом с Горным согласен, даже несмотря на явные противоречия в сказанном им. А вот душа и сердце сопротивляются. Неужели только лишь из-за легенд, которые нужны людям?..
ГРАФ-КАТАСТРОФА
Во все времена автоспорт находил поклонников среди аристократов. Представители многих родовитых семей Европы время от времени садились за руль сверхскоростных гоночных машин и рисковали собственной жизнью. Это считалось высшим шиком, эдакой забавой богатых прожигателей жизни. Графы и бароны, князья и монархи тратили тысячи долларов, чтобы заполучить новенькое создание автомобильных дизайнеров и на полной скорости прокатиться по улицам встревоженных городов. Баловались скоростной ездой и многие нынешние правители. Король Бельгии Альберт Второй в молодости был заядлым гонщиком, и светские репортажи о его жизни в прошлом были часто посвящены не традиционным для аристократов любовным похождениям, а сумасшедшим поездкам Альберта на мотоциклах или автомобилях. Полиция законопослушной Бельгии не раз штрафовала будущего короля за немыслимое превышение скорости.
Другой монарх — властитель Испании Хуан Карлос Первый — раньше тоже был не прочь поездить с ветерком. Правда, его страсть к подобным опасным для жизни развлечениям слегка поутихла после того, как однажды его машину на обледенелой дороге выбросило в кювет. Хуан Карлос отделался лёгкими ушибами и упрёками своей жены. Большинство аристократов занимались автоспортом не ради славы и денег, а ради острых ощущений. Наверное, поэтому почти никто из них не достигал высот в «спорте богатых», как называют автогонки.
Но немецкий граф Вольфганг Берге фон Трипе был исключением. Друзья называли его «граф-катастрофа». Он сумел выйти без единой царапины из доброго десятка страшных и кровавых аварий, когда, казалось, спастись было невозможно. Высокий и статный красавец с белокурыми локонами и голубыми глазами, он лишь подсмеивался над теми, кто призывал его бросить автогонки и не рисковать жизнью. Вольфганг фон Трипе знал, что он обречён, а потому легко и непринуждённо играл со смертью. Будучи фаталистом, граф считал, что не может погибнуть раньше или позже назначенного срока. Ещё в детстве маленькому Вольфгангу цыганка предсказала раннюю и жестокую смерть в тридцать три года. Родители графа ужаснулись, но сделали вид, что не поверили пророчеству таинственной женщины, которая за гадание не взяла ни пфеннига. Однако сам Вольфганг запомнил это предсказание на всю жизнь. Казалось, он специально искал гибели, чтобы опровергнуть ужасное пророчество. Но смерть настигла его в точно назначенный срок!
Граф родился в семье богатейших немецких землевладельцев, предки которых значатся ещё в средневековых летописях как участники крестовых походов в землю обетованную. У Трипсов были огромные угодья и целая уйма слуг, которые получали высокое жалованье, а потому любили хозяев и всячески потворствовали их причудам. Маленького Вольфганга, появившегося на свет в 1928 году, носили на руках и боготворили абсолютно все. Он был единственным ребёнком, находился в центре всеобщего внимания и всегда легко мог удовлетворить любой из своих капризов. Денег, которых у Трипсов было в избытке, на сына не жалели.
О богатстве землевладельцев говорит хотя бы тот факт, что у них уже тогда была собственная кинокамера одной из самых последних моделей — удовольствие по тем временам не из дешёвых. Крошка Вольфганг катался, как сыр в масле, и никто не мог предположить, что уже тогда над наследником огромного фамильного состояния нависла тень будущей смерти. Вольфганга готовили к блестящему и богатому аристократическому будущему. Он участвовал в шикарных охотах, к нему были приставлены многочисленные няньки, ему искали невесту среди дочерей самых богатых семей Германии, его прочили в адвокаты.
Однажды вечером к десятилетнему Вольфгангу, который прогуливался вместе с одной из служанок, подошла цыганка. После долгих уговоров она взяла руку мальчика и сперва отказывалась произнести свой приговор. Но служанка и Вольфганг в один голос начали её упрашивать. Тогда представительница кочевого народа, обладающего даром предвидения, произнесла страшные слова: «Ты погибнешь, когда тебе исполнится тридцать три, а твои друзья даже не смогут узнать твоё мёртвое тело». Служанка перекрестилась и начала дрожать, а Вольфганг навсегда запомнил медленный, но уверенный голос цыганки, которая, произнеся грозные слова, скрылась из виду. О странной встрече было рассказано дома. Одни подняли доверчивую служанку на смех, другие предложили не обращать внимание на шарлатанов, а третьи промолчали, предчувствуя что-то недоброе.
Но сам Вольфганг поверил цыганке и, повзрослев, стал пускаться в различные опасные авантюры. Он был уверен, что смерть не возьмёт его раньше срока. Покорённый техническими достижениями двадцатого века, молодой фон Трипе решил пойти против воли родителей и стал не преуспевающим адвокатом, а удачливым автогонщиком. Сразу после второй мировой войны образованный красавец и любимец женщин, граф организовал команду любителей езды на мотоциклах. Вместе с друзьями, такими же богачами, как и он сам, граф гонял по всей Германии и участвовал в различных гонках. Отпрыски богатых семей не осторожничали и наводили ужас на зрителей и судей своей басшабашной манерой вождения мотоцикла. За это мотокоманду прозвали просто и коротко — «Маньяки».
На свой первый автомобиль — новенький «Порше» — Вольфганг фон Трипе истратил половину личного капитала и пустился вновь на поиски скорой смерти, которая могла бы опровергнуть предсказание цыганки. Но у него оставалась ещё половина немалого состояния, которую он тратил на женщин. Один из самых титулованных ветеранов автоспорта — англичанин Стерлинг Мосс — вспоминал, что во время гонок Вольфганг был очень серьёзен и не обращал внимания на окружающий мир, не связанный с оглушительным рёвом моторов и безумными скоростями. Но за пределами трассы он веселился, безудержно шутил, любил различные розыгрыши. По словам Стерлинга Мосса, в свободные от гонок минуты вся серьёзность фон Трипса исчезала и он превращался в настоящего графа, любящего сорить деньгами, вкусно поесть и не думать о последствиях.
Но, участвуя в гонках, Вольфганг фон Трипе видел кровь и страдания, которые скоро должны были настигнуть и его. Несколько раз его машины разбивались вдребезги, снося бетонные ограждения, врезаясь в столбы и автомобили соперников. Но, кроме ничтожных царапин и небольших синяков, Вольфганг не получал никаких других травм. Из-за своей неуязвимости он стал всё чаще задумываться о том, что цыганка могла и не быть шарлатанкой. Смерть отказывалась забирать удачливого гонщика раньше срока. Однажды граф специально разогнался и не вписался в опасный поворот. Машина перевернулась несколько раз, но по непонятной причине даже не загорелась. Когда врачи подоспели к месту аварии, они не поверили своим глазам: на груде искорёженного металла сидел совершенно невредимый граф, который никак не мог найти смерти. После этого случая за гонщиком и закрепилось прозвище «граф-катастрофа».
В 1955 году Вольфганг фон Трипе стал свидетелем одной из самых страшных катастроф в истории автоспорта. Тогда во время одной из гонок, в которой принимал участие граф, один из «болидов» врезался в толпу зрителей, убив на месте восемьдесят четыре человека. Когда трупы были убраны, а «скорая помощь» перевязала всех раненых, гонка была возобновлена, как ни в чём не бывало. Этого потрясённый катастрофой Вольфганг выдержать не мог и не вышел на повторный старт. В его душе что-то перевернулось, и он решил бросить автоспорт. После аварии его постоянно преследовал кошмар, ему казалось, что он убивает сотни ни в чём не повинных людей во время гонок, а сам остаётся невредимым. Он просыпался в холодном поту и не мог отделаться от наваждения. Но судьба ещё не сыграла свою пьесу до конца — предсказание должно было сбыться позже.
Вольфганга фон Трипса уговорил вернуться в мир автогонок сам Энцо Феррари — магнат, конструктор, владелец автомобильного концерна и целой команды гонщиков. Вернувшись на трассу, граф-катастрофа совсем потерял голову, стал невменяемым и неосторожным. Его друг, известный автогонщик Фил Хилл, считал, что фон Трипе просто сошёл с ума: «Выступая вместе с ним, я видел какой-то странный блеск в его глазах. Я внутренне осознавал, что он перестал думать об опасности, перестал чувствовать её. А для автогонщика потеря страха равносильна смерти. Ведь рисковать можно, лишь хорошо зная свои возможности». Странный блеск в глазах Вольфганга фон Трипса замечали все. Даже в шумных компаниях, когда в бокалах пенилось шампанское, а стол ломился от яств, некогда весёлый граф, чья машина очень часто приходила к финишу первой, был не похож на себя. Тень смерти уже накрыла его лицо. Разительную перемену заметили и телезрители: граф, будучи прекрасным оратором, часто вёл репортажи об итогах гонок и представлял новые модели скоростных автомобилей. После потрясения, вызванного ужасной катастрофой, он стал косноязычен и хмур. Казалось, его гложет страшная тайна. Это была тайна неминуемо надвигающейся смерти, предсказанной цыганкой.
