Бернар Эйвельманс - Чудовища морских глубин
Обзор книги Бернар Эйвельманс - Чудовища морских глубин
Эйвельманс Бернар
Чудовища морских глубин
Морские чудовища живы (несколько слов от составителя)
В послеобеденные часы 31 октября 1983 года ремонтная бригада округа Марин, Калифорния, работала на участке Хайвея № 1, как раз там, где он проходит над берегом океана. Начальник бригады решил перекурить и взглянул на море ― что-то не очень понятное и большое плыло по поверхности в сторону берега: тонкое, в сотню футов длиной, с тремя вертикальными горбами! Так осенним днем дорожники наблюдали… морского змея. Они четко видели, как животное высунуло голову из воды и огляделось. Потом, резко повернув, изменило направление, голова снова ушла под воду, и тварь подалась в сторону моря. Все шестеро рабочих в тот день видели одно и то же зрелище, и их описания совпадали в деталях ― в том, что касалось размеров, окраса и повадок. 19-летний Роланд Керри тоже видел змея в тот день. Чуть позже он поведал репортерам, что неделю назад уже видел это существо и рассказал об этом свой подружке, но та подняла его на смех. Но сейчас―то он все прекрасно разглядел и не даст смеяться над собой!
Через три дня после случая на Стенсон-Бич группа наблюдателей видела подобное чудовище в 400 милях южнее, у Коста-Меса. Хатчинсон, 19-летний серфист, поведал, что оно поднялось из воды близ устья реки Санта-Ана, прямо в десяти футах от него. Сначала Хатчинсон воздерживался от разговоров на эту тему, справедливо полагая, что его сочтут сумасшедшим. Но, прочитав в газетах о случае в округе Марин, подтвердил: «Оно было точно такое же, каким его описали рабочие ― длинным черным угрем».
На протяжении нашего столетия таинственные создания постоянно являлись людям по всему тихоокеанскому побережью, но никто так и не смог определить, о каком же животном идет речь. Ученые склонялись к выводу, что случай 1983 года ― это всплывшие останки кита, блестевшие в солнечном свете. Другие считали, что это стадо морских свиней, вытянувшихся в цепочку.
Как мы видим, истории о морском змее и прочих неопознанных существах продолжают поступать, причем наиболее урожайными оказались 80-е годы, ― точно так же как в прошлом веке! Может, это связано с определенными жизненными циклами чудовищ? Работы Бернара Эйвельманса, которые мы предлагаем вниманию наших читателей, написаны довольно давно. Однако, это вовсе не относит их к разряду устаревших: факты, приводимые в них, гипотезы и версии, выдвигаемые всевозможными специалистами, работают и сегодня, позволяя объемнее оценивать последние открытия в области криптозоологии. Совсем недавно американский ученый Клайв Рупер отправился в экспедицию на поиски гигантского кальмара. Существование этого животного, давно получившего латинское название Architeuthis dux, уже не оспаривается: в разных районах мира волны выносили на берег его останки, по которым зоологи смогли определить размеры головоногого до 30 метров в длину вместе со щупальцами! Но живого архитевтиса никто не видел. Клайв решил восполнить пробел в знаниях. На борту «Тангароа», своего рода плавучей лаборатории, оснащенной «карманной» субмариной, научная экспедиция взяла курс на Новую Зеландию: холодные воды, в которых только и живет гигантский кальмар, не так давно выбросили на берег четырех гигантов. Одна только мантия, этих сказочных животных достигала в длину четырех метров! Измерения показали: головоногие оказались самыми крупными из когда-либо найденных экземпляров. Выпуклый черный глаз одного гиганта приближался по размерам к волейбольному мячу, а тело весило больше тонны. На мини-подлодке «Джонсон си-линк» Клайв спустился на значительную глубину и… увидел головоногого. Не замечая работающих кинокамер и шума мотора, животное спокойно развернулось спиной и исчезло. Но дело было сделано ― загадочный обитатель холодных глубин заснят на пленку. Кто знает, может быть, в один прекрасный день точно так же попадется в видоискатель и морской змей ― один из персонажей нашей книги.
За занавесом волн
Многие любят повторять вслед за греческим поэтом Оппианом, что море скрывает многое. Но большинство людей не верят больше в истинность этого утверждения, и поэтому опасение сказать банальность не должно нас останавливать.
Миражи торжествующей науки
Коллективное убеждение в том, что наша планета прекрасно изучена во всех ее уголках, мало-помалу утвердилось в течение XIX века, вплоть до того, что приняло в конце его характер какого-то исступления. Опьяненные волной удивительных изобретений ― электрического освещения, автомобиля, беспроволочного телеграфа, воздухоплавания, и т. п., ― которые должны были произвести революцию в повседневной жизни, люди полагали, что у них есть основания верить во всемогущество Науки, возведенной в ранг божества. Что же касалось великих жрецов новой религии, господ ученых, то считалось, что они способны все знать и даже ― почему бы нет? ― что они уже знают все или почти все, за немногим исключением. Некоторые ученые в конце концов убаюкали себя этой иллюзией. В этой атмосфере эйфории и блаженного оптимизма, окрашенной неким псевдорелигиозным фанатизмом, незнанию, сомнению, неуверенности, необъяснимости, иррациональности не было больше места. Некоторые ученые и философы этого времени несколько напоминали тех юных студентов и простодушных профанов, которые благодаря чтению часто открывают для себя внушительную сумму знаний, накопленную от зари цивилизации, равно как и неисчерпаемые, по-видимому, возможности техники, и которые немедленно мнят себя все знающими и на все способными. Они обладали высокомерием тех самоучек, которые за отсутствием глубоких научных знаний в салонной беседе на все имеют ответ и могут разрешить любой вопрос с видом, не допускающим возражений, тогда как специалист, вовлеченный в разговор и часто сомневающийся и вынужденный благоразумно молчать или придерживаться частных суждений, сдержанных и ограниченных, в результате неизбежно кажется законченным дураком.
Действительно, XIX век был эпохой первенства науки, и в этом отношении по крайней мере он оправдывает данное ему Леоном Доде наименованием «глупого».
Увы! Мы все еще расплачиваемся по счетам прошлого века. Преувеличенный позитивизм апостолов торжествующей науки все еще витает в воздухе. Положение остается особенно плачевным в массах, которые с опозданием реагируют на прогресс мысли и питают досадную склонность к обобщениям.
Все это в полной мере относится к нашим знаниям о подводном мире. Раз уже пятьдесят лет назад утверждали, что океан изборожден вдоль и поперек и изучен вплоть до последнего из мельчайших необитаемых островков, то разве теперь, в наше время, это не должно быть тем более верно? Снабженные двигателем суда избавили нас от необходимости придерживаться путей, зависящих от ветра или морских течений. Сверх того, скафандры и подводные лодки позволили приподнять колышущийся занавес волн и увидеть скрытый за ним мир. Рыболовецкие флотилии, поделившие между собой все богатые рыбой воды земного шара, неуклонно используют глубины в той мере, в какой это позволяют делать наиболее современные приборы. Несколько океанографических экспедиций пошли еще дальше: с помощью зондов и других специальных приборов они достигли дна бездонных океанских впадин. Благодаря ультразвуку была сделана подробная съемка рельефа затонувших континентов. Наконец, в своих батисферах и батискафах люди погрузились в недра царствующей в морской бездне вечной ночи, которую осветили бледным светом прожекторов. Пусть бы еще существовала неизвестная нам сардина, но пусть нам не говорят о таинственных существах размером с человека или, особенно, о доисторических чудовищах.
Вот как многие люди думают. Но на практике дело оборачивается совсем иначе.
Едва приоткрывшийся мир
В своей книге, «Следы невиданных зверей», я старался продемонстрировать несовершенство и частичный характер наших знаний о континентах, по которым мы способны, казалось бы, свободно передвигаться. Наше неведение морского мира значительно больше. Оно так велико, что я смело могу утверждать, что все еще возможно в океане. Перед необъятным царством Нептуна некоторая легковерность представляется более уместной, чем все отрицающий скептицизм. Если завтра объявят о поимке настоящей сирены, не безобразного ламантина, а существа, наделенного бюстом Мэрилин Монро и хвостом целаканта, позиции того зоолога, который пожелал бы ее увидеть, будет более оправдана с научной точки зрения, чем позиция его коллеги, просто пожавшего плечами.
Надо вспомнить о том, что вода занимает более трех пятых земной поверхности и что наши корабли пересекают ее, следуя неизменными и достаточно узкими дорогами.
«Могло бы показаться удивительным,― писал уже в конце прошлого века старый морской волк Франк Буллон,― что такое пугливое существо, как кашалот, хорошо себя чувствует в водах Малаккского пролива, несмотря на значительное движение паровых судов. Но нельзя забывать о том, что сегодня эти корабли следуют заранее определенными путями, не отклоняясь от них, пароходные винты на нарушают морской поверхности нигде, кроме как вдоль этих морских путей. Так, например, изучение бортовых книг судов, пересекающих Красное море, показывает, что за пределами линии, соединяющей город Суэц с островом Перим, это море практически пустынно».
