Михаил Серяков - Рюрик и мистика истинной власти
Рис. 24. Приведенное в статье А. Ю. Чернова изображение бронзового наконечника пояса, конец IX – середина X в. (?). Источник: Чернов А. Ю. Другие птички // http: //chernov-trezin.narod.ru/GerbRurika.htm (приношу свою благодарность А. Ю. Чернову, любезно разрешившему воспроизвести данную фотографию)
Все приведенные выше соображения позволяют предположить, что Рарог был не просто огненным духом или даже мистической сущностью земной власти, подателем богатства и победы, а носителем божественного статуса. Выше уже приводилось его восприятие словаками как «властелина злых духов». Известна и польская песня, в которой говорилось о псах-мазурах, которые шли на Куявы, увидели рарога и подумали, что это бог (Oj zo-ba-czy-by raroga, da i mysla-ty ie Bo-ga)[654]. Об исключительно высоком мифологическом статусе сокола на Руси в двоеверную эпоху свидетельствует и «Слово о полку Игореве». Рюриковичи там постоянно именуются соколами, но при этом одно место поэмы дает основание заключить, что ее создатель имел в виду не обычных соколов. В одном месте он заменяет сокола другим необычным названием: «Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гнѣзда шестокрилци!»[655] Часть исследователей полагает, что здесь речь идет о том, что у трех соколов в сумме шесть крыльев или об особенностях анатомического строения крыла этой птицы. Однако само это слово в средневековой Руси, да и во всем христианском мире имело другой, весьма определенный контекст. Шестью крылами наделялись серафимы – высший ангельский чин, наиболее приближенный к Богу. В Библии, в Книге пророка Исаии, содержится следующее описание этих мифических существ: «Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал» (Ис., 6: 2). Само их обозначение пришло в христианство из древнееврейского языка, в котором слово «сараф» означало «пылающий, огненный»; «змей, летающий змей, змееподобная молния»; «летающий дракон или грифон»[656]. В новогреческом и, вероятно, южнославянских языках слова «шестокрил, шестокрильц» обозначали библейского серафима, быстрого сокола и удалого витязя. Памятники древнерусской литературы показывают, что интересующее нас понятие относилось только к библейскому образу: «Действительно, в “Материалах” Срезневского мы найдем начиная с XI в. целый ряд примером на слова: “шестокрилатый, шестокрильный, шестокрилъ, шестокрилство”, которые все применяются лишь к серафимам. Особенно значительно, что в Изборнике Святослава 1076 г. находится и существительное “шестокрильць”. Все эти примеры взяты из церковных книг: но легко можно допустить, что в просторечии “шестокрылыми” называли и хищных птиц, и витязей»[657]. Поскольку «Слово о полку Игореве» создавалось в «двоеверную» эпоху, нет ничего невозможного в том, что слово «шестокрыл» было использовано в его тексте в соответствии со своим наиболее распространенным в тот период значением. Если это так, то данный фрагмент говорит о том, что, отождествляя Рюриковичей с соколами, его автор имел в виду не обычных птиц, а огненное мифическое существо, более всех приближенное к Богу.
«Народное» православие в этом отношении пошло еще дальше. В свое время А. Н. Афанасьев привел лужичское предание о том, как спасающаяся от евреев Богородица с малюткой Иисусом Христом проходит мимо крестьянина, сеявшего ячмень при дороге, после чего тот сразу вырос и крестьянин начал его жать. Аналогичный сюжет был зафиксирован и на Украине, но с одной характерной заменой: «Малорусская колядка, передавая тоже предание, дает Пречистой Деве вместо младенца Христа птицу-сокола, что указывает на древнее представление новорожденного (восходящего) солнца птицею и на суеверное смешение богини Лады (Зори) с Богородицею: пашет убогий селянин…
А стежейков иде Матенка Божя,
Несе ена, несе на ручках сокола…»[658]
Как видим, в данном сюжете сокол отождествляется уже не с ангелом, а с самим христианским Богом.
С кем же из славянских богов можно соотнести Рарога? Достаточно поздний автор Ботон так описывал западнославянского идола Сварожича-Радигоста: «Ободритский идол в Мекленбурге, называвшийся Радигостем, держал на груди щит, на щите была (изображена?) черная буйволья голова, в руке был у него молот, на голове птица»[659]. То, что впоследствии бычья голова и грифон составили главную часть герба Мекленбурга, подтверждает достоверность данного свидетельства. Следует отметить, что другие западнославянские божества с птицами не изображались, в силу чего наиболее вероятным претендентом на роль тесно связанного с Рарогом божества оказывается Радигост. Что это была за птица, источники не сообщают, но поскольку Адам Бременский называет ободритов ререгами, мы можем заключить, что на голове Радигоста был изображен именно сокол. В свете установленной выше тождественности сокола и грифона в пользу этого говорит и герб мекленбургских герцогов. Как бог Радигост почитался как ободритами, так и вильцами, а как предок мекленбургской династии он фигурирует в немецких генеалогиях. Ближайшим аналогом этого западнославянского идола является изображение Вэрэтрагны с хищной птицей на шлеме на кушанских монетах.
В свете поиска ответа на вопрос о связи Рюрика с Рарогом исключительное значение имеет скандинавская сага о Боси. По приказу своего конунга этот герой похищает волшебное яйцо из родового храма правителя Биармии, которая, как показал А. Никитин, была землей ливов, находившейся в непосредственной близости от описанной Саксоном Грамматиком Прибалтийской Руси. Сага дает весьма интересное описание языческого храма: «Здесь в лесу стоит большой храм, который принадлежит конунгу Хареку, правившему Бьярмаландом. Бог, которому здесь поклоняются, зовется Йомали… Там (в храме) живет огромная птица, <…> такая свирепая, что уничтожает все, что окажется поблизости. Она смотрит прямо на дверь и наблюдает за всеми, кто входит… В храме есть жертвенный бык, скованный цепью»[660]. То, что в саге бог называется Йомали (общее для финно-угров наименованием божества, прежде всего духа неба), А. Никитин объяснил тем, что о храме скандинавы узнали от финноязычных ливов, называвших это божество на своем языке. С другой стороны, описание священных животных храма биармов в саге полностью совпадает с атрибутами Радигоста у западных славян. «Сага (о Боси. – М. С.) заканчивается совершенно неожиданной прибавкой о змее, который вышел из яйца, привезенного Боси из Биармаланда, и которого поборол впоследствии Рагнар Лодброк»[661]. Таким образом, данный сюжет саги полностью соответствует славянским представлениям о Рароге. Благодаря этому тексту мы можем составить представление о том, каков был культ этой священной птицы в княжеской среде в раннем Средневековье.
Необходимо подчеркнуть, что этот фрагмент саги о Боси имеет и археологическое соответствие, подтверждающее, что Бьярмаланд-Биармия этой саги действительно находился в Прибалтике. В 131 погребении Кивуткалнского могильника XIII-XI вв. до н. э., которое является самым ранним из известных на настоящий момент памятников, которые могут быть связаны с Прибалтийской Русью, в захоронении женщины были найдены три вертикально поставленных яйца. Однако и в саге святилищем, где находилось волшебное яйцо, заведовала мать правителя этой страны. Ближайшим аналогом этому захоронению является погребение в средневековом некрополе великоморавского городища, где исследователи нашли целое куриное яйцо, причем также в женском погребении[662]. Но именно в Чехии лучше всего сохранился связанный с Рарогом славянский фольклор.
Другая ценность саги о Боси заключается в том, что ее автор сообщает имя сына конунга, которому принадлежал данный храм: «У короля Бьярмаланда (было) два сына: Ререк – Hrærekr и Сиггейр»[663]. Именно бабка этого Ререка и была главной жрицей языческого храма, где хранилось волшебное яйцо. Поскольку и в мекленбургской генеалогии летописный Рюрик является потомком Радигоста, священными животными которого были птица и бык, то сообщение саги о Боси, которая совершенно независимо от этой генеалогии отмечает, что в родовом храме отца Рерика в Восточной Прибалтике почитались именно эти животные, представляется для нас вдвойне ценным. Совокупность приведенных фактов недвусмысленно указывает не только на существование культа Рарога в Прибалтийской Руси, но и на то, что своего сына ее правитель назвал в честь этого огненного сокола. Выше уже приводились данные об распространенной у иранцев практике наречения детей именами, подчеркивавшими их связь с Хварно. Как видим, именно скандинавский источник совершенно недвусмысленно указывает в пользу объяснения имени основателя русской княжеской династии из славянской мифологии. В связи с сагой необходимо вспомнить, что и упоминавшийся выше отечественный Хронограф XV в. дает имя первого русского князя в его западнославянской форме, в точности совпадающей и с именем сына правителя Биармии из саги о Боси.
