А Прохоров - Русская модель управления
Ни на одном из уровней иерархии нет такого управленца, которого можно было бы прижать к стене и доказать ему — дурак, себе же во вред делаешь! Никто ничего не делает себе во вред. В том и проявляется парадокс русской модели управления в стабильном режиме ее существования — нерациональное поведение системы в целом при рациональном поведении каждого ее элемента.
Кроме того, российская система управления имеет некоторый, к сожалению, печальный опыт либеральн^хх реформ. Любой руководитель с молоком матери впитал убеждение в обреченности каждого цивилизованного реформатора, уверенность в том, что любые попытки раскачать лодку плохо кончаются для того, кто ее раскачивает. Русская история многократно подтверждает это. Редко кому удается быть так мягко отстраненным, как Хрущеву и Горбачеву. Но даже эти два счастлив^гх исключения достаточны для того, чтобы остальные руководители задушили в себе либерально-реформаторские порывы.
На уровне каждого предприятия или учреждения — то же самое. Любые попытки что-либо серьезно изменить и улучшить, выйдя за рамки существующей системы и управленческих традиций, плохо кончаются. И государь император, и генеральный секретарь, и директор конторы или фабрики, поддерживающие гниющую систему управления, с личной точки зрения поступают рационально. Как Николай I, который болезненно ощущал, что страна перестала развиваться и откатывается назад, умом понимал — надо что-то делать, постоянно изучал различные варианты проведения назревших преобразований.
В течение всего царствования Николая I работали секретные правительственные комитеты по подготовке радикальных реформ, император громогласно объявлял, что «крепостное право — зло» ; трижды, в 1826-1830 гг. и в 1840-х годах, предпринимались попытки серьезного реформирования страны. Но как только дело подходило к воплощению выверенн^гх
432 Эйдельман Н.19 февраля 1861 года // Знание - сила, 1986 - № 4. - С 30
реформаторских планов, останавливался, ибо чувствовал — не надо ничего предпринимать, хуже будет. И умер с этим печальным убеждением, но своей смертью. Его наследник Александр II провел реформы и был убит.
В застойные годы к привычным факторам уравниловки добавился относительно новый. Свойственная плановой экономике нехватка всех видов ресурсов со временем стала распространяться и на рабочую систему — людей не хватало, работники стали дефицитом. К середине 70-х годов «в СССР рабочих мест было уже на 8 млн больше экономически активного населения»433. Поэтому даже никудышного сотрудника боялись наказать, а вдруг уволится? На предприятиях фонд зарплаты расходовался на практически гарантированные премии, единственной функцией котор^хх было подтягивание заработка до уровня, достаточного для удержания работников на предприятии. Средств на подлинное поощрение лучших сотрудников, на повышение их оплаты до более высокого по сравнению с остальными уровня не оставалось. Уравниловка продолжала господствовать в народном хозяйстве СССР и при Хрущеве, и при Брежневе.
Рыночные реформы 90-х годов сами по себе не могли разом отменить уравнительные стереотипы поведения. Уравниловка проявлялась в нов^хх, неожиданных формах, деформируя сущность рыночных отношений. «На начальном этапе российских экономических реформ существовала необходимость перебросить колоссальные трудовые ресурсы с госпредприятий с избыточной занятостью в создающийся рыночный сектор. Реформаторы полагали, что появление в России весьма многочисленного класса безработн^хх станет тем материалом, из которого будет создан нормальный, цивилизованный рынок труда. В действительности все оказалось несколько иначе»434.
Когда рыночные реформы начала 90-х годов XX века привели к образованию излишней численности на предприятиях, то по всем законам экономики заводы должны были начать массовые увольнения худших работников и распродажу незагруженной части оборудования с тем, чтобы максимально полно использовать оставшуюся часть персонала и оборудования. В результате должна была обостриться конкуренция на рынке труда, повыситься интенсивность и качество работы, улучшиться трудовая мораль и квалификация задействованной в производстве рабочей силы.
Вместо этого руководство предприятий и учреждений, в полном соответствии с нашими национальными стереотипами, постаралось равномерно распределить тяготы реформ на весь персонал и сохранить всех сотрудников — и хороших, и плохих. «...Предприятия перешли к практике использования режимов неполной занятости и вынужденн^хх неоплачиваем^хх отпусков. Уже летом 1992 года только в промышленности эти формы занятости применялись на четверти предприятий, в состоянии частичной безработицы пребывало около двух миллионов человек, то есть 9% от занят^хх в промышленности. К 1994 году таковых насчитывалось уже свыше 12
433 Баранов А Указ соч С 117
434 Быков П. Рабочая сила реформ // Эксперт, 2000. - № 30 - С 15.
миллионов человек»435. «Съежившийся» объем работ и соответствующий ему маленький фонд зарплаты были фактически уравнительно разделены между всеми работниками. По мнению российских менеджеров, лучше сделать всех частично безработными, чем обречь на полную безработицу некоторых.
Разрушительные последствия такой новой формы проявления уравниловки не заставили себя долго ждать. «Согласно результатам социологических исследований, не менее 70% работников, находящихся в состоянии неполной занятости, реально имеют работу и доходы в периоды вынужденн^хх отпусков или укороченного рабочего времени. Неполучение или недополучение доходов по основному месту работы для значительной части работников хотя бы частично компенсируется занятостью скрытого характера. По нашим оценкам, в целом масштаб нерегистрируемой занятости характеризуется цифрой 10-12 миллионов человек»436.
В результате, во-первых, сложился теневой рынок труда как неотъемлемая составная часть теневой экономики; во-втор^1х, наиболее квалифицированная и дееспособная часть работников покинула заводы, где им не обеспечивали полноценную работу и зарплату. И когда с конца 1998 года начался долгожданный промышленный подъем, то выяснилось, что уцелевший на заводах и фабриках персонал зачастую неспособен ни на интенсивный труд, ни на инновации, зато приобрел устойчивую привычку к «левым» доходам437.
Впрочем, постперестроечная уравниловка на предприятиях является лишь составной частью уравниловки в экономике. Все последнее десятилетие федеральное и особенно региональные правительства активно способствовали перераспределению ресурсов от эффективн^гх предприятий в пользу неэффективн^хх, чтобы спасти последних от закрытия и связанного с ним обострения социальн^гх проблем. Главными инструментами такого перераспределения стали санкционированные властями налоговые недоимки и разнообразные формы неденежных расчетов (зачеты и т. д.)438.
Что обнаружится, если окинуть мысленным взором положение с мотивацией труда на протяжении долгих столетий русской истории? В Древней Руси род или племя, чтобы расплатиться с князем, с помощью круговой поруки собирали меха, мед, воск и прочее, забирая у тех, у кого есть что взять, и вынужденно оставляя в покое тех, у кого брать нечего, тем самым выравнивая уровень жизни всех членов рода или племени. Во времена крепостного права помещик в форме барщины или оброка забирал у справн^хх мужиков больше, а у бесхозяйственных — меньше. Затем община перераспределяла землю и доходы в пользу неимущих, пьющих и лентяев.
В годы гражданской войны — откровенный грабеж работящих зажиточн^гх крестьян комбедами и продразверсткой, потом коллективизация, сталинские займы, советское
435 Малева Т Крутимся помаленьку // Эксперт, 2000. — № 30. — С. 16
436 Малева Т. Указ. соч С 17
См : Нещадин А Указ соч. С 109.
438 См Доклад Всемирного банка // Вопросы экономики, 2000 — № 3. — С. 4-45.
нормирование, тарифная сетка в бюджетной сфере, нормы отпуска в одни руки в розничной торговле, многолетние очереди на товары длительного пользования и так далее, и тому подобное. Периоды, когда было выгодно хорошо работать, были крайне коротки. Наш народ веками отучали работать. Сама история на жив^гх примерах доходчиво показывала, что работающий, деятельный, амбициозный человек в конечном счете всегда проигрывает. Пусть он несколько нестабильн^гх лет покуражится — сколько веревочке не виться, а конец будет. Не случайно в сказках богатые люди в итоге теряют свое богатство (зачастую вместе со здоровьем и жизнью), а выигрывают герои бедные, людьми и богом обиженные.
Отношение к богатству
Отношение русских к деньгам и богатству весьма своеобразно — сама возможность обогащения как бы не предусмотрена традиционным русским воспитанием и образом жизни; не рассчитан русский человек на богатство. Если же он разбогатеет, то чувствует некоторую растерянность и не знает, что теперь делать. Нередко он начинает блажить, сорить деньгами, как «новые русские». Например, миллионер Савва Морозов финансировал революционные марксистские организации, которые добивались ликвидации Морозова и прочих фабрикантов как класса. Другие богатеи просто швырялись деньгами — жгли их прилюдно, били зеркала в трактирах, шумно пропивали, содержали около себя своры родственников и знаком^хх, жертвовали на всевозможные общественно полезные и бесполезные нужды.
