Александр Ферсман - Путешествия за камнем
Саксаул в пустыне.
Снова поздней осенью вышел караван экспедиции, но на этот раз прямо из Ашхабада. Снова налетали осенние бураны, снова медленное движение верблюдов, снова пустые колодцы и заботы о воде. Но теперь, зная местность и ее население, уже можно было заниматься наукой. Дни и ночи проходили в научных исследованиях, и разведочная поездка 1925 года сменилась упорными трудами молодых исследователей.
Астроном по ночам устанавливал свои аппараты и по звездам определял точное положение песков и такыров. Радиостанция давала возможность слушать Ленинград и Москву и даже Бордо во Франции и пользоваться ею для точного определения времени. Поздним вечером, когда другие члены экспедиции, утомленные дневными работами, засыпали, неутомимый астроном, наблюдая за звездами, исправлял старую карту Кара-Кумов и намечал направление кратчайших путей и относительное положение колодцев, бугров и Унгуза.
Метеоролог вел наблюдения погоды, отмечал температуру, повышавшуюся днем до 30° и падавшую ночью ниже минус 15°; выяснял условия влажности и высоту местности. Он ехал в Кара-Кумы, чтобы засесть в песках надолго, на несколько лет, так как получил задание — построить в центре песков метеорологическую станцию, которая впервые в мире дала бы картину климатических условий пустыни, определенную не в каком-нибудь оазисе, подобно станциям Сахары, не около больших озер и рек, а в самом центре песков, на расстоянии более 200–300 километров от границ пустыни. В короткие дни странствования он уже подметил основные черты нашей пустыни — исключительную суровость климата и совершенно небывалую сухость воздуха, почти рекордную, которая заставила нас отнести Кара-Кумы к наиболее сухим областям земного шара[59].
Не менее сложная задача лежала на химике. Ему надо было разрешить проблему дешевой и легкой выплавки серы из руды. Еще до поездки он работал над этим вопросом и очень скоро убедился, что обычные методы выплавки здесь не применимы и что надо использовать одно особенное свойство серной руды Кара-Кумов: при кипячении руды в закрытом сосуде с водой песок всплывает наверх, а сера в расплавленном виде собирается внизу и может быть выпущена так, как выливается горячая вода из самовара. Это замечательное наблюдение надо было проверить на опыте, и поэтому наш химик вез с собой на верблюдах такой опытный «самовар» на колодцы Шиих, где и установил потом примитивный заводик. Опыты прошли блестяще, сера вытекала чистой желтой струей и застывала в подставленном ведре сплошной массой исключительной чистоты. Итак, технически задача была решена, и надо было отправить на 10 верблюдах 150–200 пудов руды в Ашхабад, чтобы там повторить опыты в большом масштабе.
Усиленно работали в экспедиции геологи и горняки. Они обследовали многочисленные бугры, посетили отдельные такыры, изучили характер колодцев и, наконец, после тяжелых трудов остановились на одном определенном бугре Зеагли, где, казалось, были наилучшие условия для постановки завода. Здесь были и достаточные запасы руды, великолепная, лучшая в Кара-Кумах вода соседнего Кыр-Кызыл-Такыра обеспечивала водоснабжение, а заросли белого саксаула (ак-сазак) достигали значительной густоты и давали деревья до 4 метров высоты. Оказалось, что в этом же районе имеются и хорошие транспортные условия, так как соседние аулы обеспечивали до 100–200 вьючных верблюдов, что для начала было совершенно достаточно.
Таким образом, как будто бы намечались совершенно определенные возможности создания завода и, наряду с этим, выявлялись и многочисленные чисто научные достижения участников экспедиции. Щербакову с полной очевидностью удалось установить, что пески не одинаковы на всем протяжении Кара-Кумов, что они разделяются на несколько зон, которые тянутся параллельно горам и железной дороге, и что, таким образом, где бы мы ни пересекали Кара-Кумы по меридиану, в общем мы будем наталкиваться на сходные условия. В ряде работ и наблюдений наших геологов выяснился и характер воды в пустыне: ее оказалось совсем не так мало, и значительная часть сохранялась в самих песках, совсем неглубоко под их поверхностью.
Но среди всех научных достижений второй экспедиции самым важным было то, что удалось твердо и определенно установить, что в центре Кара-Кумов имеются огромные запасы серы и что там можно и нужно ставить серное предприятие.
Кара-Кумская пустыня оказалась гораздо более богатой полезными ископаемыми, чем это думалось: около серы, в том же районе, были обнаружены прекрасные известняки, годные для обжига на известь. Здесь же намечались скопления гипса, квасцов и белоснежного каолина — «мыльного» камня. Твердые кварциты, содержавшие серу, давали великолепный строительный материал, красные почвы такыров — глину для печей и кладки камня и прекрасный материал для изготовления кирпичей.
Наравне с этими богатствами недр открывались и другие полезные ископаемые. Оказалось, что под серными залежами наши бугры как бы кольцом опоясывались соединениями редкого металла стронция, который находит свое применение при очистке сахара. В песках, покрывающих нашу серу, мы открыли огромные скопления серной кислоты, которая в виде жидкого минерала пропитывала пески и песчаники. В шорах под серым, пухлым и вязким песком мы наблюдали сплошные гипсы, острые кристаллы которых росли в песке, обволакивая песчинки и образуя знаменитые гипсы Репетека[60]. Это великолепные точила «дердаш», которыми можно пользоваться для чистки и правки ножей, для расчесывания шерсти и выравнивания кожи. Наконец, имелись надежды и на нахождение здесь выходов нефти, которая могла бы образоваться вместе с серой в районе бугров. Измененные нефтяные продукты мы действительно встретили в 1929 году в залежах серных месторождений.
Пустыня Кара-Кумы оказалась не бесплодной «Сахарой», а таила в себе целый ряд очень любопытных полезных ископаемых: не только песок, вода и соль составляли ее минеральные богатства.
И, наравне с этими открытиями, которые постепенно расширялись и углублялись, когда по путям второй экспедиции началась организация завода, выяснились и картины образования серных бугров и серных месторождений. Уже давно были забыты старые идеи о горячих источниках, приносивших свои вулканические пары и воды из глубин. Перед нами была картина древних лагун, морей и соляных озер, окруженных песками, в пустынном жарком климате. Море отступало на запад, оставляя лиманы, озера, солончаки, шоры. В одних накапливались черные илистые грязи, подобные знаменитым илам наших крымских соляных курортов, в других образовывался при действии бактерий песочек серы, подобно тому, как такие же налеты серы и сейчас покрывают берега лиманов Атлантического океана на западном берегу Африки. Не подземный огонь, а море и солнце родили серу, и картины далекого прошлого вставали всё яснее и яснее, по мере того, как геологи точно измеряли слой за слоем и прослеживали связь отдельных залежей серы. Не случайным и одиночным явлением рисовались нам наши серные залежи, а частью огромного процесса, который охватил весь западный район Туркмении и обещал нам еще новые открытия в разных местах Средней Азии.
Одно было ясно: серные скопления были огромны, и надо было приступить к постройке серного завода.
Таковы были выводы второй каракумской экспедиции, а за ними последовало и дело.
Завод в пустыне
Таким образом, созрело решение строить в песках завод — сначала опытный, рассчитанный на небольшое количество чистой серы, с целью выяснить все детали процесса, и только потом, после испытания, приступить к постройке нового, настоящего завода. Дело было нелегкое, и не без волнения брались мы за эту задачу, отстаивая ее жизненность и экономическую обоснованность.
Одни упрекали нас в авантюризме, пугались даже слов «верблюжий транспорт», «пустыня», другие отмечали трудность доставки воды и топлива, а третьи просто не верили, что можно что-либо создать в тяжелых условиях центральных Кара-Кумов.
Сейчас, когда я пишу эти строки, мы уже можем гордиться опытным заводом, — он уже переболел всеми детскими болезнями, окреп и первый в Советском Союзе дал собственную серу для нашей промышленности.
Мы уже говорили, что во время второй каракумской экспедиции наши химики и геологи не только разрешили вопрос о богатых запасах серы, но и выбрали место для будущего завода и открыли методы дешевой и удобной выплавки. Но для завода надо было перебросить за 250 километров по пескам тяжелые котлы, большие сосуды автоклавы для выплавки, механические мастерские, оборудование поселка, строительные материалы, продукты. Надо было подумать о тысяче мелочей, из которых слагается жизнь заводского предприятия, организовать доставку воды, продовольствия, топлива. Это была героическая эпопея. Я помещаю рассказ одного из руководителей этой стройки.
