Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
Влас вел себя по-хозяйски: включил свет, разделся и помог снять шубу Анфисе, потом усадил ее на диван и сел сам рядом.
— Ты зачем в морг ходила? На покойного Штыря посмотреть? — спросил он.
— Ты меня видел? — Удивлению Анфисы не было предела, она была совершенно уверена, что осталась незамеченной.
— А ты как думала? И вообще не забывай, что я бывший сыщик. Я же тебе сказал, чтобы ты не лезла больше в это дело...
— Это мое дело, — насупилась Анфиса. — И мне плевать, что ты там сказал. Тем более если ты ни при чем. Я имею в виду смерть Антона и Штыря, в чем я теперь очень сомневаюсь. Что ты делал в морге?
—Анфиса, я тебе работу присмотрел.
— Какую еще работу?
— В «Мурзилку». Страшные детские сказки писать. Нехороший маньяк убивает человека и потом идет на его похороны насладиться моментом.
— Ничего себе детские сказки, — уже более примирительно сказала Анфиса, понимая, что сказала ерунду.
— Потому что только дети в такую ерунду могут поверить...
Она была вынуждена согласиться с ним.
— Решил посмотреть, кто туда придет. Между прочим, я и на кладбище был. Как ты дотуда еще не добралась. — Он встал и прошелся несколько раз по комнате. — Кстати, убийцу действительно иногда тянет на место преступления. Или на похороны жертвы.
— Вот тебя и потянуло, — съязвила Анфиса.
— Слушай, — Влас остановился напротив нее. — Тебе не надоело, а? А если серьезно, Анфиса, то дело, сама видишь, грязное. — Он вновь сел рядом с ней.
Анфиса почувствовала его близость, ее нос уловил знакомый запах мужского пота и сигарет. На душе сразу стало спокойнее.
— Там, в коридоре, я бросил спортивную сумку — по-видимому, она тоже принадлежала Антону, — заявил он. — Я приехал, чтобы ты это подтвердила.
— А откуда она у тебя? — Анфиса сразу вскочила и понеслась в прихожую. Схватив сумку, покрутила ее в руках. — Неужели еще одна вещь Антона, и тоже из ангара? — В ней вновь просыпался инстинкт сыщика. Теперь ей было не до Власа, ее интересовала только улика.
— Да, — сказал Влас. — Ее взял один из наших. Хорек всех опросил, вот работяга и принес, говорит, она тоже в ангаре валялась, в ней еще что-то было, но он выкинул... Но документов, точно, никаких не обнаружил...
— Я сейчас, — Анфиса уже звонила Анне Максимовне. Та подошла к телефону. И вскоре выяснилось, что сумка действительно похожа на собственность Антона.
— Но как? Как оказались эти вещи в ангаре? Никак не пойму. Ну, ничего к ангару не привязывается. Кроме предсказания колдуна, — ломал голову Влас.
— Ты говорил, парень у вас работал из шайки Штыря, — напомнила Анфиса.
— В том-то и дело, что Штырь к ангару отношения не имел. Они покупали «синюю клубнику» у Антона.
Анфиса вопросительно посмотрела на него.
— «Синюю клубнику»?
— Что, слышала?
— Слышала. Новый наркотик. Хороший наркотик. Появился и исчез.
— Ты осведомлена. Откуда?
— От верблюда.
— Да, Антон торговал новым наркотиком и сплавлял его Штырю. А Штырь уже через своих наркоманов распространял по цепочке...
— Откуда ты это знаешь? — удивилась Анфиса, ей было неприятно слушать такое об Антоне.
— Я тоже не сидел сложа руки, — обиделся ее вопросу Влас. — Степан сказал, ну, не совсем чтобы добровольно сказал... В общем, пришлось его прижать. Теперь он у них главенствует. Но Степа — наркоман, слабовольные они. Это тебе не Штырь!
— А что он еще знает? Это они Антона?.. — Анфиса была вся напряжена, впервые что-то стало проясняться, и все благодаря Власу. Этого она не могла не признать. Самой бы ей это вряд ли удалось разведать.
— Нет, конечно. Им невыгодно это было. С пропажей Антона оборвалась их единственная ниточка к наркоте. «Клубника» приносила хороший доход. С героином Штырю развернуться так не удалось — конкуренты донимают, с братвой местной были по этому поводу трения. В общем, Штырю хорошо жилось, когда была «синяя клубника». А тут материальный уровень сразу вниз рушится. Дохода нет, — улыбнулся Влас. — Вот они и рыли землю, чтобы разыскать Антона. Кстати, тот у них приличные деньги взял в предоплату...
— И что, сбежал с деньгами? — ошарашенно произнесла Анфиса.
— Может, сбежал. Может, грохнули... Главное, они не знаюг основного поставщика. Вот в чем вопрос. Кто давал «клубнику» Антону? У кого он ее брал?
— А Сидоренко? — вспомнила Анфиса.
— Сидоренко догадывался, по-видимому, о делах Антона, но точно все узнал, когда на него Штырь стал наезжать. Тут еще ты появилась, и я так думаю, он совсем духом упал, перепугался, вот и смотался в отпуск, — продолжал Влас.
— А кто убил Штыря и за что? — спросила Анфиса.
— Разборки какие-то... Ребята обещали поточнее выяснить, но в том мире долго не живут. Перешел кому-то дорожку, может, и этой наркотой — и
конец, — Влас обнял Анфису. — Я прошу тебя, не вмешивайся ты больше в это дело. Еще неизвестно, кто стоит за убийством Штыря...
— Хорошо, — тихо сказала Анфиса, его забота совсем растрогала ее сердце. — Но ведь Степан должен знать, кому они наркоту сплавляли. Для простых наркошей «клубника» не по карману.
Анфиса вспомнила, как приятель мужа Ник-Ник, говоривший ей о «синей клубнике», сокрушался по поводу ее дороговизны. Откуда у Штыря такие связи были?
— Вот в том и дело. Не стало Антона — они потеряли наркотик, а не стало Штыря — канули связи по сбыту. Степан утверждает, что они не знали, кому ее возили. Штырь указывал время и место, там к ним подходили, всегда — разные люди, забирали наркоту, а им вручали бабки.
— Понятно.
— Вообще, мне кажется, что эти операции были не только коммерческими. Кто-то, кто производил или изобрел «клубнику», прикидывал возможности рынка, прикидывал, какой будет спрос... Я даже подумал, что могло быть и так: те, что покупали у Штыря, естественно, с торговыми накрутками... — Влас замолчал, сосредоточенно думая. — Если предположить, что им удалось выйти на основного поставщика или, может быть, даже изготовителя, то Антон и Штырь — как лишние посредники — им стали не нужны, и они их убрали... Понимаешь?
Анфиса кивнула.
— Чем меньше народу об этом знает — тем лучше. А за те бабки, что теперь они сами будут иметь, — эти две жизни просто... тьфу.
Да, но опять не сходится, — возразила Анфиса. — Если все так, как ты предположил, то наркотик должен продолжать поступать на рынок, а он с него исчез. И если верить Ник-Нику, как я его поняла, то — почти одновременно со смертью Антона. Понимаешь? Это я сейчас все сопоставила... — Анфиса была довольна собой.
— И если они смогли избавиться от трупа Антона, так что его никто не может найти, то почему со Штырем поступили иначе? Убили грязно, труп бросили... Нет, тут разный почерк... Надо во всем этом разбираться, Анфисочка. Надо!
— В тебе вновь проснулся сыщик, — подтрунила над ним Анфиса.
— Ага, — Влас кивнул. — Ты ведь тоже не хочешь бросить эту историю.
— А я Николая нашла. Но со Светланой что-то не ясно, — поделилась с Власом Анфиса. Ей тоже захотелось похвастаться своими удачами.
— Ну, что ты пристала к ним, к этому Николаю, Светке? — Влас поцеловал Анфису в макушку. Однако по голосу Анфиса поняла, что он ею недоволен. Как большинство мужчин, Влас считал, что раз он мужчина — значит, умнее ее. Анфиса, в общем, и не спорила. Но женское упрямство не давало ей возможности бросить начатые поиски Светланы. Да и вопросов у нее набежало много. Только Влас не желал их принимать во внимание. И Анфиса решила не спорить с ним и перевела разговор на другую тему.
— А куда ты тогда пропал? — поинтересовалась она, вспомнив их последнюю размолвку.
— Иришка заболела. Увезли ее с подозрением
на аппендицит. Мы там дежурили... Но обошлось, — Влас расслабился и облокотился на спинку дивана. — Только из больницы привез ее, а тут бац — Штыря убили. Хорек злой, что вкалывать пришлось, но потом я все объяснил, вроде угомонился. А на тебя наорал специально. Некогда все объяснять было. Боялся, что ты туда сунешься. И потом... — он запнулся.
Анфиса его поняла:
— Я его выгнала. Так что теперь уже все... — И поцеловала Власа...
Он отстранил ее и, посмотрев ей прямо в глаза, сказал:
— Я долго обо всем думал. Понимаешь, Анфиса, если бы я был один — никаких вопросов. ..
У Анфисы сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Влас продолжал:
— Но у меня дочь. И она еще мала, чтобы все понять. Ей мама нужна. И она ее любит...
— Они видятся? — спросила Анфиса и почувствовала, что начала ревновать Власа к бывшей жене.
— Да. Сначала я хотел запретить, ну какая она мать? Но Иришка все ныла: к маме, к маме... Теперь вроде привыкла, знает, что мама живет отдельно, и иногда с ней встречается... Вроде как все на место встало... А у нас тоже сложится, не сложится, кто знает? Не могу же я ей все время приводить новую маму? Понимаешь?..
— Да, — ответила Анфиса. Она его действительно понимала: маленькой девочке трудно объяснить появление новой мамы или даже просто тети. —
