Алексей Доронин - Сорок дней спустя
- Как знаешь. Ладно, я пойду, а ты развлекайся, - человек с неприметным лицом поднялся с места. - Как закончишь, отведи до института.
- Сам дойдет, - буркнул Мясник. - Вообще, я его вспомнил. Соседи мы были.
- Добрый ты человек, товарищ Мясник, - усмехнулся Дмитрий Генрихович. - Ты извини, мне насрать, будь он хоть твой брательник. Проводи, а то заблудится.
Насчет "соседи"... это было преувеличением. Но Саша действительно видел его, теперь вспомнил и он. За эти три года тот, кого называли теперь Мясником, постарел, облысел и лицом стал напоминать Джона Локка из сериала "LOST". Природа хорошо постаралась сделать его непривлекательным: рябое лицо, похожее на проросшую картофелину, челюсти добермана да глаза чуть навыкате. Завершающим штрихом был красный ожог на лбу, смахивающий на след кочерги.
Он был человеком, которого знал весь город - штатным клоуном. Что бы там ни было с психикой, физического здоровья ему было не занимать. С конца марта и до середины октября он ходил в коротких штанах и панамке - по рынкам, остановкам и просто по улицам, приставая к прохожим и горланя непотребства.
Все сходились на том, что он не псих, а раскованный человек, которому нравится роль юродивого. Говорили, что у него была работа. По крайней мере, он ездил на трамвае на Тырган примерно в то же время, что Саша в институт. Каждый раз, когда этот мужик входил в вагон, начиналось шоу. Обычно он декламировал куплеты собственного сочинения: "Если лидер либераст, то он Родину продаст!". Или: "Если в кране нет воды, где причина той беды?". На каждый день у него была новая присказка, всегда провокационная.
Под вечер, возвращаясь после рабочего дня, он веселил народ уже прозой: "Ну что, покойнички? Устали, блядь? Скоро передохнЕм? Или передОхнем?". Обожал цепляться к людям. Раз у Саши на глазах, увидев старушку, которая разговаривала по мобильному, произнес на весь вагон: "Место на погосте забронировала, болезная?". Клеился к девушкам, подсаживаясь и складывая лапищи на спинку сиденья: "Мадам, что вы делаете сегодня ночью?"
Удивительно, но люди почти не обижались, и ни разу у него не было проблем с милицией. Он был местной достопримечательностью. Досталось от этого типа как-то и Саше. Однажды тот уселся с ним рядом и всю дорогу изводил его обидными подколками.
Странно, что тот не просто выжил, а еще и поднялся. Хотя с другой стороны... мир сошел с ума, и для этого человека все должно было стать на свои места.
- И что это за убоина? - проходя мимо, Дмитрий Генрихович, указал на кровавый тюк.
- Забыл, как его, - равнодушно произнес Мясник. - Из новеньких. Попытался еду спиздить. Плохо пытался.
- Ты смотри, так работников не останется. И что за манера, мля. Грязно как.
- Зато другим будет неповадно.
Человек с заурядным лицом хмыкнул и вышел, захлопнув за собой дверь.
Мясник пересел на его место, в автокресло от какой-то иномарки.
- Ну, здорОво, ботаник-сан. Живой? Вот, блядь, не ожидал. На вид так затрот, соплей перешибешь.
- Я вас тоже рад видеть, - ответил Данилов.
- Давай уж на "ты". Меня Саней зовут.
- Меня тоже.
- Ну, чтоб не путать, будешь Ботаником. Как меня кличут, ты уже понял.
Данилов не стал возражать.
- А ты моложе был, - заметил Мясник, наливая из бутылки и опрокидывая в себя стопку коричневой жидкости: то ли виски, то ли коньяка. - По-моему лет на десять.
- Был.
- Понятно. Давай, за встречу, - человек, которого Данилов раньше считал шутом, протянул Саше стопку и плоскую бутылку. Парень плеснул себе и таким же жестом осушил. Мясник подвинул к нему черный сухарь, и Александр сжевал его, чтоб заглушить неприятный дух спирта.
- Насчет Новосибирска... это ты лихо загнул, - хмыкнул Мясник, хрустя другим. - Зачем только, не пойму?
- Это правда.
- Что, прямо вот так дошел? Пехом?
Данилов кивнул.
- Ну, рассказывай тогда, коли не шутишь, - на малосимпатичном лице читался интерес, - Минут десять у тебя есть.
- На хрена вам оно? Это к делу не относится.
- Тут я решаю, что и куда относится. Рассказывай, сказал. Прям с самого начала.
Данилов давно подозревал, что его поступок - неординарен, но быть Гомером ему уже надоело. Правда, в этот раз от роли сказителя было не отвертеться.
Александр как раз рассказывал, как убил топором человека за мешок консервов, когда в дверях показалась знакомая физиономия с волдырем. Шарфа не было, и на его месте виднелось такое месиво, что Саша поморщился.
- Мясник, Чекист просил передать: ты скоро?
Так вот значит, кто он такой, этот гад в форме с иголочки.
- Блядь, я же сказал не лезть, когда я работаю, - огрызнулся Мясник, и урод с язвой исчез, будто ветром сдуло.
- Увы, - пробормотал Сашин тезка. - Делать нечего. Такие дела... Отогрелся?
Александр кивнул.
- Тогда пошли, тут недалече.
В коридоре переминалась все та же гоп-компания в валенках. Увидев, что пленного вывели, они о чем-то весело зашушукались, но Мясник показал им увесистый кулак.
- А ну звездуйте отсюда, юнги, - бросил он, не оборачиваясь. - Тут вам не цирк.
Вдвоем они вышли к лестнице. Данилов слышал, как далеко позади по коридору раздаются поспешные шаги. Молодняк исчезал где-то в глубинах кинотеатра. Видимо, этого человека редко заставляли повторять дважды.
*****
Они шли минут пять. Здание кинотеатра, штаб-квартира людей, которые "держали" главную стратегическую точку города, исчезло во тьме. Слева и позади остались будто бульдозером разровненные развалины "Альбатроса", брата-близнеца "Оптимы", который Саша собирался проверить во вторую очередь. Все-таки тот не специализировался на продуктах.
Справа выглянул декоративный фонарь, на котором висел голый труп, немного не доставая головой до снежного покрова. Слева Данилов заметил длинную траншею. В таких городках, как этот, работники коммунальных служб раскапывают летом трубы для планового ремонта не меньше, чем на месяц. И ровно столько, сколько стояли ямы, люди сидели без воды.
- Гляди.
Александр знал, что там не ничего было. Только чуть поодаль чернели два корпуса филиала Кузнецкого госуниверситета - один разрушенный почти до основания, второй наполовину. Но все же повернул голову раньше, чем успел подумать.
И тут же второй раз за этот час в ней взорвался снаряд. За ним последовал толчок в плечо, и парень почувствовал, что летит. Рыхлый снег расступился, под ним оказалось твердое. Он еще не оправился от удара, а над ухом прозвучал выстрел, заставивший его что было сил вжаться в землю. Через три секунды, когда он уже распластался на дне как лягушка, раздался еще один. Пуля взметнула снежные брызги метрах в пяти от него.
Еще не до конца придя в себя, Данилов услышал шепот:
- Ползи до конца. Минут десять полежишь, потом тикай. И не суйся больше... - сверху прилетело что-то тяжелое, ударив Сашу по спине. - Берданку свою забери. Ботаник.
Заскрипел снег. Уродливый палач, оставивший ему жизнь, уходил прочь.
Данилов почувствовал, как по лбу под шапкой бежит кровь, и понял, что здорово приложился головой о трубу. К счастью, на морозе кровь должна быстро остановиться. Может, и хорошо, что рассек; большая гематома опаснее ранки.
Александр сделал, как говорили: стиснув зубы, он прополз почти пятьдесят метров на брюхе по снегу и выждал даже больше, чем нужно, скрючившись за неприваренной секцией трубы. А потом начал медленно карабкаться. Земля была твердой, как камень, и даже не осыпалась под ногами.
Траншея тянулась почти до самого здания налоговой инспекции, которое было похоже на наполовину сгоревшую свечку. Пока он полз, он убедился, что был не первым, кого препроводили этой дорогой. Кроме свежих тел со следами замерзшей крови были и почерневшие, обугленные. Должно быть, сюда сваливали погибших в первый день, да так и не нашли время присыпать землей.
*****
Следующие два дня он отсиживался как крыса в подсобке "Эвридики", высовывая нос наружу только для отправления естественных потребностей и для того чтобы набрать нечистого подвального снега в ведро. Его он растапливал, проверял счетчиком, по полдня отстаивал, а потом кипятил на своей одноконфорочной газовой плитке. Тянул крепкий чай и доедал запасы.
А на третий день город вспомнил о нем и показал, что не так уж необитаем. Но случилось это при обстоятельствах, которых Данилов никогда не желал.
Это случилось во время одной из коротких вылазок в торговый зал. Опытным путем он установил, что для того, чтобы получить литровую кастрюлю воды, надо растопить несколько ведер снега.
Стоя возле бывшей кассы, Александр зачерпывал эмалированным ведром снег, который нанесло ветром с поверхности, когда до него донесся тихий скрежет.
Он не сразу определил его источник. А когда до него дошло, что бренчала металлическая роль-ставня, которую кто-то отодвигал с другой стороны, та уже подалась в сторону. В дверном проеме, под странной надписью "ПОРОШОК - ВЫХОДИ" и пиктограммой зеленого человечка стояла человеческая фигура. В лицо парню ударил фонарь. Но его луч не помешал Данилову разглядеть еще два силуэта на лестнице.
![Алексей Доронин - Сорок дней спустя [litres]](/uploads/posts/books/100815/100815.jpg)
