И. Родионов - Наше преступление
«Александръ Степановъ рѣшилъ отомстить Кириль-еву за отобранную землю. Лобовъ и Горшковъ — прія-тели Степанова, друзья его. Степановъ угостилъ ихъ водкой. Кирильевъ всегда непріятенъ имъ, какъ чело-вѣкъ другого пошиба, а тутъ Степановъ за бутылкой водки сталъ просить посчитаться ѣъ недругомъ. Что стоитъ такимъ господамъ оказать услугу другу, когда он7) уже угостилъ и въ будущемъ не разъ угоститъ ихъ водкой?
«Вѣдь кровь человѣческая, жизнь человѣческая при нынѣшнихъ нравахъ такъ подешевѣла, что расцѣ-ниваѳтся ниже стоимости бутылки водки. Вотъ вамъ, господп, вся несложная подкладка настоящаго престу-
ггленія. несложная, іго заставляющая серьезно надъ нето задуыаться,
«Перейдемъ къ фактической сторонѣ преступленія, изслѣду.емъ, какъ оно произошло. Въ день убійства передъ вечеромъ въ городѣ у кабака собралось шестеро парней: трое подсудимыхъ, два свидѣтеля и Кириль-евъ. Тутъ они всѣ вмѣстѣ пили и во время попойки под-судимые стали придираться къ Кирильеву и укорять его за отобранную имъ у подсудимаго Степанова землю, грозились разсчитаться съ нимъ и подносили ему къ ли-цу кулаки. Потомъ трое подсудимыхъ и два свидѣтеля сѣли на телѣги и поѣхали домой,' а Кирильевъ осіался. Несомнѣнно, остался онъ потому, что хотѣлъ избѣжать обѣщанной расправы со стороны подсудимыхъ. Но, вотъ, когда подсудимые и свидѣтели проѣхали ужеоко-ло полторы версты отъ города, на дорогѣ ихъ догоняетъ пѣшій Кирильевъ. Несомненно также, что пѣшій Ки-рильевъ не догналъ бы конныхъ подсудимыхъ, если бы у нихъ не было заранѣе обдуманнаго намѣренія учи-нить надъ нимъ жестокое насиліе. Очевидно, что они нарочно останавливались по дорогѣ и поджидали его.
«Лишь только Кирильевъ поравнялся съ передней телѣгой, на которой ѣхали подсудимые, какъ тѣ напали на него и стали бить камнями и топоромъ. Кирильевъ упалъ. Подсудимые продолжали наносить ему удары и наиосили до тѣхъ поръ, пока онъ ни лишился сознанія; тогда только, оставивъ его, окровавленнаго, среди по-ля, они уѣхали домой, но, проѣхавъ какія-нибудь пол-версты, въ селѣ Хлябинѣ они остановились для того, чтобы пить водку.
«Всѣ эти данныя добыты изъ показаній свидѣтелей обвиненія, но кромѣ нихъ передъ вами, господа, про-шли еще пять свидѣтелей защиты. Совсѣмъ умолчать ' о нихъ нельзя, говорить же много не ириходится, по-этому ограничусь всего двумя словами съ тѣмъ, чтобы потомъ ужъ болыпе и.ие вспоминать о нихъ.
«Очевидная цѣль ихъ иоказаній сводилась къ тому, чтобы онравдать одного изъ иодсудимыхъ, Горшкова.
Вы видѣли этихъ свидѣтелей, господа, слышали ихъ иоказанія и, надѣюсь, но достоинству оцѣнили ихъ, поэтому я и не буду высказывать свое мнѣніе о досто-вѣрности ихъ свидѣтельства. Полагаю, что оно и безъ того ясно».
IX.
Товариіцъ прокурора на секунду передохнулъ и, взглянувъ въ свои записи, быстрѣе и увлеченнѣе про-должалъ свою рѣчь. Привитая воспитаніемъ деревян-ная неподвижность его мало-по-малу уступила мѣсто живымъ движеніямъ и жестамъ. Щеки его согрѣлись легкимъ румянцемъ, блѣдно-сѣрые глаза потемнѣли и заискрились. Въ эти минуты оігь, стройный, худоща-вый и воодушевленный, былъ положительно хорошъ собой.
— Господа прнсяжные засѣдатели, наша родина залита кровью и заливаютъ ее не непріятельскія арміи. Слава Богу, мы ни съ какимъ иностраннымъ государ-ствомъ не воюемъ и никакіе иноземные воины не вторг-нулись въ предѣлы нашего отечества. Вотъуже непѳр-вый годъ, какъ кровь проливается у насъ братскими руками.
«Сперва свирѣпствовала революція съ ея бунтами, убійствами, поясарами и .другими мерзостями... и въ наслѣдіе оставила намъ распущенные дикіе нравы и ка-кую-то эпидемію убійствъ. Точно всѣ помѣшались и принялись истреблять другъ друга. Въ крестьянской средѣ, особенно между молодежью, убійства стали обыч-нымъ явленіемъ. Среди нихъ это даже не считается преступленіемъ, а перешло въ обычное времяпрепрово-жденіе.
«Въ ссорахъ по ничтожнѣйшимъ поводамъ, чаще всего въ нетрезвомъ видѣ, за малѣйшѵю обиду, а иног-
тотото.еГап-кагак.гида и безъ всякой обиды, человѣкъ своему ближиему, брату, свату, отду, пріятелю отвѣчаетъ ударами топора, камня, палки. Замѣтьте, что теперь въ дракахъ уже не довольствуются, какъ прежде, кулаками, а пускаютъвъ ходъ непремѣнно такія орудія, которымй или убиваютъ на-смерть или оставляютъ калѣкой на всю жизнь. Это уже звѣрство, это уже жестокость, которой и подходя-щаго имени Ме подыщешь. И изъ года въ годъ убійства эти не уменынаются, а все возрастаютъ въ количествѣ. Господа, это иохуже войны. На войнѣ лЮди гибнутъ во имя интбресовъ родины. Такая смерть героическая, смерть иочетная. Тамъ жизнь, какъ искупительная жертва, приносится на алтарь отечества во имя долга и любви къ родинѣ и такая смерть имѣетъ свой высоко-облагораживающій смыслъ. Какой же смыслъ вотъ въ этой внутренией братоубійственной ^войнѣ?. Тутъ ка-ждый человѣкъ — врагъ другому человѣку, человѣку своего племени, своей вѣры. Тутъ ужъ поднимается братъ на брата, сынъ на отда, отецъ на сына. Такой внутренней войнѣ, войнѣ безсмыслениой и позорной, порождаемой полнымъ паденіемъ, полной распущенно-стью нравовъ, не предвидится конца, если само обще-ство не положитъ ей предѣла, и такая война ведетъ къ одичанію, къ анархіи, то есть къ полному распаденію госѵдаюства. когда уже не будетъ существовать ни вла-стей, ни суда, а слѣдовательно и порядка, потому что некому будетъ охранять и поддерживать порядокъ. 'Тогда восторжествуютъ лихіе люди, потерявшіе стыдъ и совѣсть. Тогда всякій изъ нихъ будетъ воленъ уби-вать, грабить, безчестить другого и взыскивать съ не-го за это уже будетъ некому. Такъ вотъ, чтобы не до-пустить общество до такого самоистребленія, государ-ство въ лицѣ своихъ властей, войска и суда борется съ преступными людьми. Вы, господа, совѣстные судьи, есть могучее орудіе борьбы съ преступностью, вы при-званы сюда рѣшать судьбу подсудимыхъ, вамъ ввѣрена закономъ колоссальная власть «вязать и разрѣшать».
шшш.еіап-кагак.гии. а. родіоновъ 1§ 289
«Кого вы осудите, тотъ понесегь должную кару, кого онравдаете, тотъ невиненъ. Но огромныя права на-лагаютъ и огромныя нравственныя обязанности передъ пославшимъ васъ обществомъ и государствомъ. Въна-ше страшное время, 'Когда преступность не есть уже исключеніе изъ правила, а стала какъ бы общимъ пра-виломъ, когда престурпленія, особенно убійства, при-ияли эпидемическій характеръ, вотъ какъ холера или чума, присяжНымъ засѣдателямъ надо особенно осмо-трительно и вдумчиво принимать тѣ или другія судеб-ныя рѣшенія. Великій законодатель сказалъ: «Правда и милость да царствуютъ въ судахъ». Милость — вели-кое слово и знаменуетъ собою высокое, великодушное дѣяніе, но над<з ллилость проявлять тамъ, гдѣ ее не сочли бы за слабость, за потачку злымъ дѣяніямъ. Иначе это уже не милость, а поощреніе къ новымъ пре-ступленіямъ. По нынѣшнимъ временамъ милость при-ходится оказывать не тѣмъ лицамъ, которыя сндятъ на скамьѣ подсудимыхъ, а всему обществу, всему государ-ству, той совокупности честныхъ трудяіцихся милліо-новъ людей, которые страдаютъ отъ преступности и, раз-нузданности порочныхъ членовъ этого обіцества. Они, эти честные труженники, ожидаютъ отъ васъ огражде-нія своего спокойствія и безопасности, и вамъ, господа, больше, чѣмъ кому-либо другому, надлежить иомнить мудрое народное изрѣченіе: «одного злодѣя оправдать — семерыхъ новыхъ едѣлать». Дѣйствительно, оправ-даніе одного убійцы даетъ надежду десяткамъ и сот-' нямъ другихъ кандидатовъ на убійцъ, что и имъ такъ же легко и просто сойдетъ съ рукъ преступленіе, какъ сошло оправданнымъ вами; наоборотъ, суровое, но спра-ведливое осужденіе одного преступника устрашаетъ де-сятки и сотни другихъ и удерживаетъ отъ преступле-ній. Прежде чѣмъ рѣшиться на убійство, каждому изъ такихъ кандидатовъ придетъ въ голову безпокойная мысль: «а что, какъ меня закатаютъ такъ же, какъ та-кихъ-то и такихъ-то?» Вѣдь если законныя кары не
устрашали бы людей и не удерживали бы отъ преступ-леній, то зачѣмъ тогда, господа, и судъ, зачѣмъ такая трата денегъ на огромный штатъ чиновниковъ юстиціи, зачѣмъ мы собираемся, зачѣмъ вызываемъ свидѣтелей, экспертовъ,, подсудимыхъ, потерпѣвшихъ, зачѣмъ говоримъ рѣчи за и противъ обвиненія, выясняемъ ма-лѣйшія подробности преступнаго дѣянія? Короче го-воря, если держаться такой точки зрѣнія, что судъ не устрашаетъ людей и не удёрживаетъ ихъ отъ престу-пленій, то тогда зачѣмъ онъ? Тогда онъ не только без-полезное, но прямо вредное учрежденіе, потому что по-глащаетъ массу народныхъ средствъ, не принося ника-кой пользы.
«Тогда что же остается? Остается только упразд-нить этотъ судъ, а каждому престѵпнику говорить: «убилъ, молъ, ты, ;ограбилъ, обезчестилъ, сжегъ, — Богъ съ тобой, иди съ миромъ, кайся, пусть совѣсть терзаетъ и укоряетъ тебя». Ну, а если у человѣка и со-вѣсти-то нѣтъ? А въ наше время такихъ, не имѣющихъ и признака совѣсти, ібезконечное количество. Онъ и радъ, что ему дали свободу, онъ надѣлаетъ десятки и сотни преступленій. Вѣдь люди различны. Самъ Го-сподь Богъ не поровнялъ людей. Одного надѣлилъ |цшъ ростомъ, другого малымъ, одному далъ пря-^гому горбатый, третьему совсѣмъ курно-безконечности. Еще болѣе раз-^умственному и нравственному по несчастію, невольные убій-убійцы одно сознаніе, что онъ человѣка, что причинилъ ему смерть77^'^^Щ^Ш^бѣ наказаніе, уже несчастіе на всю остальную •ішШщ' потому что чуткая совѣсть его не дастъ ему покоя. Онъ, что называется, нигдѣ не находитъ себѣ мѣста и никакія судебпыя кары не срав-нягся еъ тѣми муками, какія такой человѣкъ испыты-ваетъ, а для другихъ, у кого совѣсть молчитъ или ея и вовсе нѣтъ, какихъ бы преступленій они ни надѣла-
