Карл Саган - Космос
Чтобы выйти за пределы ближайших звезд, нужно создать что-то иное. Например, «Орион» и «Дедал» можно использовать в качестве «звездолетов поколений»: прибывшие к планетам другой звезды будут далекими потомками тех, кто сотни лет назад отправился в путь. Или, возможно, отыщется безопасный способ гибернации человеческого организма, так что космических путешественников удастся заморозить, а потом разбудить столетия спустя. Создание таких нерелятивистских звездолетов потребовало бы колоссальных расходов, но их конструирование, строительство и эксплуатация представляются делом относительно простым в сравнении с постройкой кораблей, которые смогут достигнуть околосветовых скоростей. Другие звездные системы достижимы для человечества, но лишь ценой огромных усилий. Быстрые межзвездные полеты – на скорости, близкой к скорости света, – это задача не на столетие, а на тысячу, если не на десять тысяч лет. Но принципиально они возможны. Р. У. Бассард предложил своего рода прямоточный звездолет, который собирает межзвездную диффузную материю, состоящую в основном из атомов водорода, ускоряет ее в термоядерном реакторе и выбрасывает назад. Водород используется в нем и в качестве топлива, и в качестве рабочего тела. Однако в открытом космосе на десять кубических сантиметров – размер крупной виноградины – приходится всего один атом водорода. Чтобы прямоточный двигатель заработал, его топливозаборник должен иметь в поперечнике сотни километров. Когда корабль достигнет околосветовой скорости, атомы водорода будут с такой же скоростью двигаться навстречу ему. Если не принять адекватных мер предосторожности, эти индуцированные космические лучи сожгут корабль и его пассажиров. Одно из предлагаемых решений состоит в том, чтобы с помощью лазера, на расстоянии выбивать электроны из межзвездных атомов, делая их тем самым электрически заряженными, а затем при помощи сверхсйльного магнитного поля направлять ионы в топливозаборник в обход других частей космического корабля. Это пока совершенно беспрецедентный для Земли инженерный проект. Двигатель, о котором идет речь, сравним по размерам с небольшой планетой.
И все же давайте еще немного поразмыслим о таком звездолете. Земное тяготение действует на нас с определенной силой. Когда мы падаем, эта сила придает нам ускорение. Сорвавшись с дерева, как нередко случалось с нашими человекообразными предками, мы падаем все быстрее и быстрее: каждую секунду скорость падения увеличивается на десять метров в секунду. Это ускорение, которым проявляет себя сила гравитации, удерживающая нас на поверхности Земли, обозначается lg (по первой букве слова gravity – тяготение). Мы комфортно чувствуем себя при ускорении силы тяжести lg; мы выросли при ускорении lg. На борту звездолета, развивающего ускорение lg, мы будем чувствовать себя совершенно естественно. На самом деле эквивалентность между силой гравитации и силой, действующей на нас в ускоряющемся космическом корабле, – один из основополагающих принципов общей теории относительности, созданной Эйнштейном вслед за специальной. При постоянном ускорении 1g за год полета мы должны приблизиться к скорости света [(0,01 км/с2•(3•107с) = = 3•105 км/с].
Допустим, что такой корабль будет идти с ускорением lg , все более и более приближаясь к скорости света, пока не достигнет середины своего пути; затем он развернется и начнет тормозить с тем же ускорением 1g, пока не достигнет точки назначения. Почти на всем протяжении полета скорость будет очень близка к скорости света, и время станет замедляться чрезвычайно сильно. Одна из ближайших целей такого полета – звезда Барнарда, у которой, возможно, есть планеты[151], – находится на расстоянии шести световых лет. На полет к ней по корабельным часам потребуется около восьми лет; до центра Млечного Пути 21 год полета; до М31, туманности Андромеды – 28 лет. Конечно, для людей, остающихся на Земле, все будет выглядеть совершенно иначе. Полет к центру Галактики вместо 21 года займет по их часам 30 000 лет. Вряд ли кто-то из оставленных на Земле друзей выйдет нас поприветствовать, когда мы вернемся назад. В принципе, подобный полет со скоростью, постоянно приближающейся к скорости света, позволяет даже совершить кругосветное путешествие – облететь всю известную нам Вселенную – примерно за 56 лет по корабельному времени. К моменту нашего возвращения пройдут десятки миллиардов лет, и мы найдем Землю обращенной в пепел, а Солнце мертвым. Релятивистские полеты делают Вселенную доступной для высокоразвитых цивилизаций, но только для тех, кто отправляется в путь. По всей видимости, не существует способа передать информацию тем, кто остался позади, быстрее, чем со скоростью света.
Конструкции «Ориона», «Дедала» и прямоточного звездолета Бассарда, вероятно, находятся еще дальше от тех настоящих звездолетов, которые когда-нибудь будут построены, чем модели Леонардо – от современных сверхзвуковых самолетов. Но я уверен, что если мы не уничтожим сами себя, то однажды отправимся в путешествие к звездам. Когда вся Солнечная система будет исследована, нас обязательно поманят планеты у других звезд.
Путешествия в пространстве и времени взаимосвязаны. Мы можем быстро перемещаться в пространстве, только быстро двигаясь в будущее. А что насчет прошлого? Под силу ли нам вернуться в минувшее и изменить его? Способны ли мы дать событиям иной ход, отличный от того, что записан в книгах по истории? Мы неторопливо движемся в будущее – каждый день на один день. Релятивистский полет позволяет быстрее переноситься в будущее. Но многие физики считают, что путешествие в прошлое невозможно. Даже имей вы устройство, способное перемещать назад во времени, говорят они, вы не смогли бы произвести никаких изменений. Если бы вы отправились в прошлое и воспрепятствовали встрече своих родителей, то никогда бы не появились на свет, что до некоторой степени противоречит очевидному факту вашего существования. Так же как при доказательстве иррациональности √2 или при обсуждении одновременности в специальной теории относительности, посылка отвергается на том основании, что следующий из нее вывод выглядит абсурдным.
Однако есть среди физиков и такие, кто предполагает, что параллельно друг другу могут существовать две альтернативные истории, две совершенно равноценные реальности: одна – та, которую вы знаете, а другая – та, в которой вы никогда не рождались. Возможно, само время имеет множество потенциальных измерений, несмотря на то что мы обречены знать только одно из них. Предположим, что мы способны отправиться в прошлое и изменить его – например, убедить королеву Изабеллу не поддерживать Христофора Колумба. В таком случае, говорят эти физики, вы породили бы новую цепь исторических событий, о которых те, кого вы оставили в своем времени, никогда не узнают. Если такого типа путешествия во времени возможны, тогда любую вообразимую альтернативную историю можно в каком-то смысле считать реально существующей.
По большей части история состоит из сложных узлов глубоко переплетенных социальных, культурных и экономических нитей, распутать которые очень непросто. Бесчисленное множество постоянно происходящих малозначительных, непредсказуемых и случайных событий часто не имеет крупномасштабных последствий. Но некоторые из них, те, что случаются в критических, узловых точках, могут изменить рисунок истории. Возможны случаи, когда совсем небольшие поправки способны привести к глубоким изменениям. Чем раньше в прошлом произошло такое событие, тем сильнее будет его воздействие, поскольку длиннее становится рычаг времени.
Вирусы полиомиелита – крошечные микроорганизмы. Каждый день мы встречаем их во множестве. Но, к счастью, лишь изредка один такой вирус заражает кого-то из нас, вызывая страшное заболевание. Франклин Д. Рузвельт, тридцать второй президент Соединенных Штатов, переболел полиомиелитом. Недуг, сделавший его инвалидом, мог развить в Рузвельте сострадание к тем, кто повержен ударами судьбы, или, например, укрепить в нем стремление к успеху. Окажись личность Рузвельта иной, не избери он себе цели стать президентом Соединенных Штатов, Великая депрессия 1930-х, Вторая мировая война и работы по созданию ядерного оружия могли бы пойти совсем другим путем. Будущее нашего мира сложилось бы иначе. Но ведь вирус – это такая малость, всего одна миллионная сантиметра в поперечнике. Это почти ничто.
С другой стороны, допустим, наш путешественник во времени убедил королеву Изабеллу, что Колумбова география ошибочна и что согласно оценкам окружности Земли, выполненным Эратосфеном, Колумб никогда не достигнет Азии. Почти наверняка в течение нескольких десятилетий нашелся бы другой европеец, который отправился бы на запад и достиг берегов Нового Света. Усовершенствования в навигации, притягательность торговли пряностями и конкуренция между европейскими государствами сделали открытие Америки около 1500 года более или менее неизбежным. Конечно, тогда в Западном полушарии не было бы государства Колумбия, округа Колумбия, города Колумбус в штате Огайо и Колумбийского университета. Но общий ход истории мог бы остаться без значительных изменений. Для того чтобы преобразить ткань истории и существенно воздействовать на будущее, путешественник во времени, вероятно, должен был вмешаться в ряд тщательно отобранных событий[152].
