Юлия Свешникова - Я вырос в свободной России
Мне 18 лет, и в следующем году я впервые буду выбирать своего президента. Будет ли это голосование действительно свободным? Вряд ли кто-то заставит меня поставить «галочку» напротив фамилии, которая мне несимпатична, но что делать, если выбирать придется между «плохо» и «очень плохо»? В такой ситуации остается только признать, что я не вижу человека, достойного моего голоса. Такое происходит со многими. Одним, как и мне, не за кого голосовать, другие не верят в честность выборов в нашей стране, поэтому на избирательные участки придут либо те, кто знает, за кого голосует, либо те, кто собрались портить бюллетени, а в результате мы давно знаем, кто победит. Увы…
Как известно, «времена не выбирают».[2] У каждого поколения есть свой звездный час, когда проявляется наивысшая концентрация самосознания и свободы народа. Достойны ли такого взлета мои ровесники? Что мы будем рассказывать своим детям? А пока что, имея в новейшей истории страны всего несколько действительно свободных лет, мы действительно не можем заканчивать фразу «Я вырос в свободной России» иначе, как знаком вопроса.
КАКИМ МНЕ ВИДИТСЯ 1991 ГОД
Бахтияр Аппасов, Волжский
1991 год — хаос, разруха, крах, начало бандитского беспредела и чиновничьего произвола, передела сфер влияния, развал СССР. Такими словами характеризуют 1991 и последующие годы многие мои знакомые, политики, журналисты, авторы книг и преподаватели. Однако стоит ли оценивать данный период только с одной стороны? Я думаю, что нет. Прежде всего потому, что это ведет к однобокости и неверному, искаженному восприятию тех процессов, которые тогда происходили как в нашей стране, так и за рубежом.
Посмотрите на современную ситуацию в мире — последний финансовоэкономический кризис в США подкосил большую часть экономик стран мира. Сколько безработных, потерявших работу, ставших нищими, обанкротившихся, несчастных и обездоленных! Но ведь это только одна сторона медали. Те люди, которые хорошо понимают глобальные макроэкономические и политические процессы, очень хорошо на этом наварили, сделали состояния и капиталы и сейчас не бедствуют. Почему? Потому, что они такие гадкие, подлые и нехорошие? Может быть, но прежде всего потому, что они в кризисе увидели помимо рисков еще и возможности. Колоссальные возможности. На самом деле сотни людей стали миллионерами за время кризиса, десятки миллионеров — миллиардерами. И наоборот — кто-то все потерял.
Так же как и у нас в стране в 1991 и в последующие годы: кто-то на волне кризиса (а этот период, безусловно, можно назвать кризисным) обогатился, стал миллионером, приобрел заводы, фабрики и пароходы, а кто-то все потерял. «Богатые становятся богаче, а бедные еще беднее» — достаточно яркий афоризм, описывающий реальную ситуацию в социально-экономических отношениях. Отношениях, регулируемых прежде всего законами психологии. Ведь для тебя всё равно так, как ты к этому относишься. Один в кризисе видит опасность, другой — возможность. Так же как и в войне — один видит забаву, потеху, возможность выслужиться, получить орден или медаль и их находит, потому что ищет именно это, другой видит гибель, третий — долг, высшую цель и благо, четвертый — жертву, которую необходимо принести ради чего-то. В конце концов, для тебя только это имеет значение — то, как лично ты к этому относишься. И лично я отношусь к событиям 1991-го и последующих лет весьма неоднозначно.
С одной стороны, кризисы приносят трудности, как для отдельных людей, так и для экономик стран, но в то же время они открывают новые возможности. Кто-то ими пользуется, кто-то нет, это уже особенность личности и социальной среды, но прежде всего личности. Кризис — он как катализатор. Кризис ускоряет социально-экономико-политические процессы. Плохо это или хорошо, достаточно трудно сказать. Мнения неоднозначны.
Однако точно можно сказать одно — событие такого масштаба не проходит даром и напрасно. Это всегда опыт. И кто-то его признает и использует, а кто-то закрывает глаза, отказываясь признавать ошибки и верить глазам и ушам своим, совершая ошибку, живет в иллюзиях и ничего не достигает, а то еще и мешает достигать другим. Такой подход, безусловно, деструктивен. Именно он привел к кризису 1991 года. Именно такой подход привел и к «внезапному» началу Второй мировой войны. Общественность в лице ведущих держав Европы отказывалась поверить в мощь, потенциал и планы Германии того периода. Все мы отлично знаем, к чему такое отношение привело. Чемберлен на переговорах с Гитлером в преддверии войны, вместо того чтобы трезво оценивать ситуацию и смотреть объективно и бесстрастно угрозе в лицо, как положено политикам и общественным деятелям его уровня, поверил лжи Гитлера. Потому что хотел поверить. Спасал свою карьеру, закрывая глаза на факты. Именно такой подход привел и к краху советской, тогда уже российской, экономики и к двум дефолтам подряд. Хотя однозначную роль тут сыграла не только безответственность отдельных деятелей. Ответствен за события, происходившие тогда, так же как и за события, происходящие сейчас, был каждый. Каждый житель необъятного по тем временам Советского Союза.
Каждый сам создает свою действительность, хотя бы потому, что он способен влиять на себя и на свое ближнее окружение. Способен сделать хоть что-нибудь, внести свою лепту в благосостояние и процветание нашей великой Родины. Хотя бы перестать мусорить где попало или выключать за собой свет в туалете. Безответственность, так же как и ответственность, это не следствие национальности, пола, расы или цвета кожи, а следствие прежде всего сознательности, осознанности и самосознания. А это, однозначно, достижимо для каждого. Поэтому для современной России, несомненно, важно не кто был прав или виноват, а реальное положение вещей и трезвый взгляд на ситуацию, объективное извлечение опыта и уроков из прошлого и самое главное — действие, достойное наших дедов, прадедов, отцов и матерей, отдавших свои силы и даже жизни за наше благосостояние.
Анастасия Мельник, Новосибирск
Зарисовка
Досье:
Ф.И.: Пашнин Евгений.
День рождения: 7 января 1992 г.
Город: Москва.
Где учится: студент МГУ, факультет фундаментальной медицины.
Евгений — высокий парень с подбитым глазом, фотоаппаратом в руках и несколько потерянным взглядом, у него есть тройки в аттестате и бюджетное место в МТУ. Но, по сути, он врач, мечтающий о стабильности и определенности.
Из беседы с нашим героем стало понятно, что для него эпоха СССР, безусловно, ассоциируется со Сталиным, пятилетками и «холодной войной». А вот о распаде Союза он знает немного, вспомнил лишь рассказ родных о талонах и акциях «Газпрома».
Женя родился в семье советских интеллигентов. Мама — школьный психолог, папа — инженер-конструктор. Женя появился на свет под Рождество. Своим появлением он осчастливил родителей еще и дополнительным талоном на масло, позволив отметить это событие более радостно. Развал СССР его семья рассматривает скорее как небольшую сложность.
— Я ни разу не слышал горечи в голосе родителей, когда они рассказывали о талонах на еду. Наоборот, этот жизненный период они вспоминают с теплотой, а иногда с усмешкой, — рассказывает и улыбается Женя.
В тот период его родители оканчивали вуз, устраивались на работу и начинали трудиться. Когда родился Женя, дедушке за заслуги перед СССР выдали квартиру в небольшом нефтяном городке Радужный. Из-за желания получить хороший старт в карьере и более высокую зарплату родители переехали в Сибирь. В 1997 году вернулись в город Череповец из-за желания жить самостоятельно и дальше развиваться профессионально.
— Женя, как относишься к тому, что ваше поколение называют поколением эпохи перемен?
— Я гораздо чаще слышу, что дети девяностых — это дефицитные дети, которых очень мало. Речь идет не только об эпохе нехватки товаров, но и о демографической яме. А насчет поколения эпохи перемен. Возможно, в нас еще сохранились какие-то пережитки прошлого, с которыми мы вступили в новый век.
Сам Женя считает, что у людей в Советском Союзе, в отличие от граждан новой России, все-таки была вера в будущее, были гарантии: «Каждый знал, что после университета он пойдет работать по специальности и его не оставят. На данный момент сложно представить будущее отдельного человека, потому что все быстро меняется».
— То есть ты не хочешь перемен? Боишься не найти достойную работу?
— Я готов к переменам, только не знаю, чего ожидать. Пугает ответственность, что буду сам выбирать, где работать. Хочу, чтобы какая-нибудь рука подводила к тому, что мне нужно. Сейчас я учусь на медика, хочу стать врачом. Я вижу, что мои сверстники практически каждый месяц меняют свое мнение относительно того, какими врачами они хотят стать. Думаю, этот пример отражает нашу неуверенность в завтрашнем дне. Например, кем быть — психиатром или патологоанатомом? Я тоже не знаю. Возможно, позже определюсь, когда узнаю больше о своей профессии. От жизни жду стабильности и хочу быть уверенным, что смогу найти достойную работу. Сейчас я никуда не тороплюсь, но знаю, что в моей жизни все обязательно будет: и семья, и работа, и экстремальные путешествия, и многое-многое другое.
