Роберт Силверберг - Валентин Понтифекс
Диввис хотел было что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Он медленно освободил руку, посмотрел исподлобья на Хиссуне и вышел из кабинета.
11
С юга дул горячий и жесткий ветер, тот самый ветер, который капитаны драконобойных судов называли «Посланием», поскольку он зарождался на бесплодном Сувраеле – обиталище Короля Снов. Этот ветер искушал душу и выжигал сердце, но Валентин не обращал на него ни малейшего внимания: его дух был далеко отсюда, он думал о предстоящих ему свершениях и часами простаивал на королевской палубе «Леди Тиин», вглядываясь в горизонт, на котором должны были появиться очертания материка, и даже не думал о знойных, колючих порывах ветра, свистевшего вокруг него.
Плавание от Острова к Цимроелю обещало, похоже, стать нескончаемым.
Асенхарт говорил о штиле на море и о встречных ветрах, о необходимости сократить маршрут и взять южнее, и тому подобное. Валентин не был моряком, но его охватывало все большее нетерпение по мере того, как проходили дни, а западный континент так и не приближался. Не раз приходилось им менять курс, чтобы избежать встречи со стаями морских драконов, поскольку с этой стороны Острова воды просто кишели ими. Кое-кто из моряков-скандаров утверждал, что это самое массовое перемещение драконов за последние пять тысячелетий. Как бы там ни было, они водились здесь в изобилии, что вызывало опасения: ничего похожего Валентин не видел во время своего последнего плавания в этих водах, когда гигантский дракон пробил корпус «Брангалина», которым командовал капитан Горзвал.
Драконы перемещались в основном группами по тридцать-пятьдесят особей с интервалом в несколько дней. Но иногда попадались и громадные драконы-одиночки, настоящие драконьи короли, которые плыли сами по себе, неторопливо и целеустремленно, как бы погрузившись в глубокие раздумья. Но через некоторое время исчезли и большие, и маленькие драконы, ветер усилился и флот устремился к Пилиплоку.
И однажды утром с верхней палубы раздался крик:
– Земля! Пилиплок!
Огромный порт появился внезапно, сияющий и очаровательный в своей устрашающей чрезмерности. Он возвышался на выступе южного берега устья Цимра, где необъятно широкая река на сотни миль выносила в море грязь, намытую в центре континента, город с одиннадцатимиллионным населением, четко распланированный в соответствии с комплексным планом, который неукоснительно соблюдался при застройке правильными дугами, что пересекались лучами величественных проспектов, начинавшихся от береговой линии. Валентин подумал, что этот город трудно полюбить, несмотря на всю красоту его широкой гостеприимной гавани. Но вдруг заметил, что его спутник, скандар Залзан Кавол, который был родом из Пилиплока, разглядывает открывающуюся панораму с выражением удивления и восторга на грубом и суровом лице.
– Драконобои подходят! – крикнул кто-то, когда «Леди Тиин» приблизилась к берегу. – Смотрите, да тут целая флотилия!
– Как чудесно, Валентин! – негромко сказала Карабелла, стоявшая у него за спиной.
Действительно чудесно. До этого момента Валентин никогда не думал, что суда, на которых моряки Пилиплока отправляются охотиться на драконов, могут быть красивыми. То были довольно несимпатичные сооружения с широким корпусом, нелепо украшенные отвратительными резными головами и остроконечными хвостами, кричаще разрисованные рядами белых зубов и желтых с алым глаз по бортам; взятые по отдельности, они выглядели по-варварски отталкивающими. Но, собравшись столь внушительной флотилией – казалось, все драконобойные суда Пилиплока вышли в море, чтобы приветствовать Коронала, – они странным образом являли собой величественное зрелище. Они расположились вдоль линии горизонта, и ветер наполнял их черные с малиновыми полосами паруса, как праздничные флаги.
Приблизившись, они окружили королевскую эскадру четко спланированным строем, подняли на мачтах огромные, зеленые с золотом, стяги Коронала, и с них донеслись хриплые крики:
– Валентин! Лорд Валентин! Да здравствует Лорд Валентин! – По волнам поплыла музыка барабанов, фанфар, систиронов и галистанов, которая звучала приглушенно и не очень отчетливо, но все же празднично и трогательно.
Насколько отличается этот прием, саркастически подумал Валентин, от того, который был оказан ему во время последнего посещения Пилиплока, когда он с Залзаном Каволом и другими жонглерами униженно ходил от одного капитана к другому, безуспешно пытаясь уговорить кого-нибудь из них за плату доставить их на Остров Снов, пока, наконец, им не удалось сторговаться насчет переезда на самом маленьком, обшарпанном и жалком суденышке. Но многое изменилось с тех пор.
Самый большой из драконобоев приблизился к «Леди Тиин» и выслал шлюпку с двумя людьми и одной скандаршей. Когда шлюпка приблизилась, с борта флагмана спустили флотерную сетку, однако люди остались на веслах, и на борт поднялась только скандарша.
Она была пожилой и суровой на вид; во рту у нее отсутствовали два клыка, кожа лица была выдублена морской водой, а шерсть имела мрачный сероватый оттенок.
– Меня зовут Гвидраг, – представилась она, и Валентин тут же вспомнил ее: самая старая и почтенная из всех капитанов-драконобоев, одна из тех, кто тогда отказался взять жонглеров пассажирами на борт своего судна; но она сумела отказать добродушно и направила их к капитану Горзвалу с его «Брангалином». Интересно, помнит ли она его? Скорее всего, нет. Как Валентин уже давно понял, если на человеке облачение Коронала, то самого человека за одеянием не видно.
От имени своей команды и всех товарищей по промыслу Гвидраг произнесла грубоватое, но красноречивое приветствие и подарила Валентину ожерелье с искусной резьбой, сделанное из переплетенных костей дракона. После этого он поблагодарил за грандиозное представление и поинтересовался у нее, почему промысловые суда прохлаждаются в гавани Пилиплока, а не выходят в море на охоту. На это она ответила, что в нынешнем году драконы проходят в таких количествах, что все драконобои уже в первые недели промысла выполнили разрешенные законом нормы и их охотничий сезон закончился сразу же после открытия.
– Год был необычный, – сказала Гвидраг. – А следующий, боюсь, будет еще необычной.
Эскорт из драконобойных судов держался поблизости до самого порта.
Королевская процессия сошла на берег возле причала Малибора в самом центре гавани, где их ждала делегация встречающих: герцог провинции с внушительной свитой, мэр города с почти такой же компанией чиновников и делегация капитанов судов сопровождения. Когда начался традиционный обряд приветствия, Валентин почувствовал себя человеком, которому снится, что он бодрствует: он отвечал всем серьезно и церемонно, держался спокойно и уравновешенно, но все равно ему казалось, что он проходит сквозь сонмище признаков.
Вдоль дороги от гавани до городской ратуши, где должен был остановиться Валентин, тянулись толстые алые канаты, повсюду сдерживая натиск любопытствующих, стояла охрана. Валентин, ехавший с Карабеллой в открытом флотере, подумал, что никогда еще ему не доводилось слышать такого шума, столь неразборчивого и неумолчного приветственного гула, настолько оглушительного, что он на какое-то время отвлекся от мыслей о кризисе. Но передышка продолжалась недолго, поскольку, оказавшись в резиденции, он тут же потребовал последние сообщения. Новости оказались неутешительными.
Он узнал, что болезнь лусавендры каким-то образом перекинулась в не затронутые до сих пор провинции, в которых был установлен карантин. Урожай стаджи в этом году ожидался вдвое меньше обычного. Районы, где выращивался туол, важная фуражная культура, подверглись нашествию жуков-проволочников, которые считались давно истребленными, что угрожало сокращением производства мяса. Грибок, поразивший виноград, вызвал опадание незрелых плодов в винодельческих районах Кинтора и Ни-мойи. Теперь весь Цимроель был охвачен различными сельскохозяйственными болезнями, кроме юго-западной оконечности в районе тропического города Нарабала.
Когда Валентин показал все эти сообщения И-Уулисаану, тот мрачно сказал:
– Теперь эпидемию не сдержать. Все экологически взаимосвязано: снабжение Цимроеля продовольствием будет полностью нарушено, мой лорд.
– Но на Цимроеле восемь миллиардов жителей!
– Верно. А что будет, когда болезни распространятся и на Алханроель?
Валентин вздрогнул.
– Думаете, что они перекинутся?
– Ах, мой лорд, да я знаю, что так будет! Сколько судов совершают еженедельно плавание между континентами? Сколько птиц и даже насекомых пересекает море? Внутреннее Море не такое уж широкое, а Остров и Архипелаг служат удобными местами для промежуточной посадки. – Со странно безмятежной улыбкой сельскохозяйственный эксперт прибавил: – Я утверждаю, мой лорд, что болезням невозможно сопротивляться, их невозможно победить.
