KnigaRead.com/

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1995 год

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вокруг Света, "Журнал «Вокруг Света» №06 за 1995 год" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Приезжаю в Лос-Анджелес, нахожу этот теплоход, а он уже переименован в «Донбасс».

Рассказывать о плаваниях на «Каличе» особенно нечего — такая старая посудина досталась, что сделали всего один рейс во Владивосток, вернулись в Америку и получили новый танкер «Святой Джеймс» и тоже его в «Донбасс» переименовали...

Пошли мы на нем в Атлантику и опять через Панамский канал. Американцы рекомендовали нам идти близ Кубы, огибать ее и следовать на север. В Филадельфии, на атлантическом берегу нас ждал груз.

Повернуть на север нам не удалось. Милях в 15-20 от побережья Кубы «Донбасс» был торпедирован. Чья лодка нас потопила — японская? немецкая? — мы так и не узнали.

Торпедировали, танкер быстро пошел на дно в какие-то считанные минуты, — даже шлюпки спустить не успели, с борта попрыгали в воду. Хорошо еще отплыть успели, а то затянуло бы всех воронкой на дно. Плывем, не оглядываемся, а оглянулись — нет нашего танкера, только вода бурлит... И чистый океан, солнце светит, вода теплая, приятная, можно сказать, одно удовольствие после северных купаний. Плывем... Здесь долго можно плавать. Но и тут чепуха получилась. Вдруг заорал кто-то: «Акулы!» Мы, кто еще болтался на поверхности, стали подплывать поближе друг к другу, покучнее, чтобы они нас по одиночке-то не растаскали. Я уж и не знаю успели ли кого-нибудь схватить акулы кругом и так кричали, много было раненых... И вот тут появились спасатели. Нет, не корветы американские, те подошли чуть позже — дельфины! И стали они отгонять акул от людей, бросаться на акул. И так они рвали этих акул ужас прямо. Вода вся ходуном ходила... Подошли торпедные катера на большой скорости. Да, а чтобы отогнать акул, с катеров стали глубинные бомбы сбрасывать. И акулы, и дельфины ушли, но, представляете, как нам досталось по тем местам, что в воде были. Все хозяйство отбили, так что мы полтора месяца провалялись в госпитале в Гуантанамо, на военно-морской базе американцев, пока не привели нас в порядок.

В Гуантанамо стоял танкер «Дей Лайт», и когда выписались мы из госпиталя, американцы отдали его нам. И снова его переименовали в «Донбасс» это третий уже «Донбасс» мой получается. Что значит переименовали? На баке, на корме закрасили «Дей Лайт» и вывели — «Донбасс». Вот и все. А порт приписки Осло так и остался. Краски, что ли, не хватило? Так мы Осло и не закрасили. Танкер был норвежским. Взяли в Америке груз и пошли на Мурманск. И опять нехорошая история со мной получилась, ну что за невезенье!

Напали на наш «Донбасс» торпедоносцы, потопить не потопили — отогнали их корветы охранения, — а вот бомба упала рядом с танкером, и вышвырнуло меня с мостика взрывной волной. Подобрали быстро корвет подошел, и минут через двадцать я был уже на палубе. Но так оглоушило, что весь рейс до Мурманска пролежал в лазарете, подняться не мог. Ладно, доставили груз и снова пошли в Америку. В Нью-Йорке весь экипаж с танкера сняли, «Дей Лайт» отдали норвежцам, а мы на поезде отправились в Сиэтл, штат Вашингтон. Там для нас построили новый танкер, и мы должны были его принять. Приехали, пришли в доки, смотрим — готовый танкер стоит.

Нет, говорят, это не ваш. Ваш вот он! и показывают на стапели. А там ничего нет, только закладка происходит.

Строили американцы на удивление быстро через полтора месяца мы приняли «Бикен Рок» так назывался новый танкер. «Скала опасности», что-то в этом роде. Ну, и опять мы его перекрасили. Это был мой четвертый «Донбасс»...

Из Америки во Владивосток возили на нем бензин, мазут, спирт.

И был рейс с туалином. Что это за штука — туалин, мы не знали.

— А-а, не знаете? — говорят американцы. — Ну вот посмотрите! — И наливают в металлическую посудину, колпак какой-то, грамм пятьдесят этого туалина. И от воздуха сразу же образовалась на нем корка. И вот на эту корку была пущена игла какая-то. И так это рвануло, настолько здорово, прямо взрыв настоящий.

— Вот, — говорят,— а вы повезете 16 тысяч тонн этого туалина. И если рванет, то ваши души на Луну полетят. А, скорее всего, и душ не останется... Так что старайтесь держаться подальше от американских берегов.

Загрузили мы это дело, 16 тысяч тонн туалина, а сверху залили машинным маслом, чтобы корка не образовывалась. Ну и пошли во Владивосток. Груз особенно ценный, ведь это было топливо для наших «Катюш», и не дойти с ним мы просто не могли. Два рейса сделали на этом танкере с туалином, то бишь с «машинным маслом», как было записано в документах. Все нормально. Были, конечно, сложности, но это дело уж давнее...

А конец войны пришелся на мою вахту. Как раз пересекали мы 180-й меридиан. А при переходе 180-го меридиана в западном направлении одни сутки выпадают. И получилось так, что как раз девятое мая и должно выпасть! Ну как же так мы девятое мая можем выпустить? Никак нельзя. Так и остался у нас этот чудесный день, а десятое уж выпало.

Плавал я на этом, моем четвертом «Донбассе», до самого февраля 1946-го года... В эти дни где-то южнее Адена подводное извержение вулкана было, и огромные волны пошли по дуге большого круга. Вот такая штука...

Судьба уготовила ему место среди утопленников. Корежили торпеды его пароходы, и взлетали на миг к небу — на последний миг корма и нос корабля, и с ревом погружались в воду. Теперь уже навсегда... А он спасался, выплывал на лючине с куском брезента... Падали у борта бомбы, бросала его в море воздушная волна, чтобы захлестнули, поглотили морские волны... Но приходили на помощь корветы охранения. Топили, топили, топили его волны — днем, ночью, в осеннем полярном море и под синим солнцем тропических морей, в черной глубине а он не тонул.

Плюнула, видно, судьба с досады, надоело ей это занятие или пожалела она этого крепкого упрямого лобастого парня не часто ей попадались такие! — да и отпустила его. «Черт с тобой, плавай дальше, если уж тебе так нравится это занятие...» Отпустила, пожалела его. Пожалела, да не очень...

Кричит сорокалетней давности телеграмма в раскрытом альбоме передо мной: «Радиоцентр Дальневосточного пароходства. 26.2.1946. При штормовой погоде 17 февраля около 15 часов судно «Донбасс» переломилось внезапно тчк после перелома надстройка под мостиком где в каютах находились люди моментально погрузилась в воду поэтому надо полагать что люди могли остаться в каютах кроме капитана и двух радистов которые успели выйти на мостик тчк один матрос который пытался перебраться на носовую часть погиб на глазах. Приняли Орлова Иванова в 6-35».

Этот переломленный пополам волнами Великого, или Тихого океана танкер четвертый из «Донбассов», на которых плавал Евгений Лепке. Матрос, который пытался перебраться на носовую часть танкера и который погиб на глазах у одного из спасшихся моряков, - Евгений Лепке.

— Что это вы нашли здесь интересного, а? вошел живой, бодрый и веселый Евгений Николаевич Лепке с чашками дымящегося кофе. — А-а, радиограмма... Храню...

— Но что же произошло на самом деле?

— Да все так почти и произошло... Мне еле удалось отодрать голову от палубы — на голове была корка ледяная, и волосы крепко примерзли. Приподнялся, встать на могу такая тяжесть во всем теле, слабость неимоверная. Кое-как уселся на палубе. Начал соображать, вспоминать

Значит, так: я стоял вахту на мостике, оглушительный треск, огромная волна, меня смыло куда-то, стукнуло хорошо, понесло, а когда кувыркался, то так треснулся головой, что потерял сознание. Очень хорошо! Теперь соображаю, что же я собирался делать перед тем, как меня смыло и ударило? Ага, собирался подать конец. Я вспомнил, что на мостике осталось несколько человек, и нужно им срочно передать конец, чтобы они перешли на корму, чтобы их волной не смыло. Тогда надо вставать! Встал кое-как и судно качает, и меня качает, но ничего встал! Встал. Теперь что? Надо выброску искать! Пошел искать. А в голове же мельтешня... Ладно, кое-как нашел эту выброску. Пошел на палубу. Палуба прилипает. Смотрю под ноги, почему-то босиком по железу хожу. Ну это ладно, сейчас надо срочно выброску людям подать. Иду к мостику, подхожу.,. Смотрю. А смотреть-то и некуда! Бог ты мой! Некуда смотреть! Мостика нету! Ни мостика, ни людей, ничего! Бросать-то и некуда! Чистый океан!

Так я понял, что остался один, совершенно один на обломке танкера...

Сохранилось несколько вырезок из газет тех дней, несколько фотографий обломков танкера. Несколько радиограмм. К великому сожалению, нет в живых Ваги, капитана теплохода «Белгород», который первым увидел в океане странный предмет обломок танкера с одиноким человеком.

— Так я понял, что остался один, босиком, весь в мазуте, на обломке танкера. Страха не было. Все-таки, хоть и на обломке, да на корабле. Все-таки плаваем, не тонем. Не впервой такое дело. Не такое, но не впервой. Ладно. А что нужно? Нужно потеплее укрыться да придти в себя. Поспать как следует, а там видно будет.

Пошел в подшкиперскую на бак. Там эти ростры, стрингера, полки такие сделаны, где боцман свое имущество хранил. На полках — полушубки. Замотался я в это хозяйство и уснул. На следующий день, или когда там, не знаю, проснулся. Есть жутко хочется. И вот только тогда я понял, что не несколько минут, а день или два провалялся без сознания на палубе. Вышел, осмотрелся. Еще штормило... Обломок мой торчит из-под воды почти под 45 градусов. Знаю, что есть в самом верху два спасательных плотика, но под таким углом, да еще в шторм, мне никак туда не добраться... Поискал вокруг, нашел бочку с техническим жиром. Попробовал этот жир глотать, и до того муторно стало, до того пить захотелось, что сил никаких нет.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*