Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1995 год
Обзор книги Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1995 год
Снова на полюс
17 мая 1994 года, впервые в истории полярных экспедиций, команде лыжников удалось достигнуть Северного полюса на лыжах, в абсолютно автономном режиме, или как это принято называть у альпинистов — в «альпийском стиле».
Весь пут был пройден без пролетов авиации, без пополнения запасов продовольствия или горючего, без замены снаряжения, а так же без использования собачьих упряжек, мотосаней и прочих вспомогательных транспортных средств.
Дневник руководителя экспедиции
Это была группа «Арктика», которой вот уже второй десяток лет руководит заслуженный мастер спорта Владимир Чуков. Предыдущие экспедиции «Арктики», в 1989 и 1990 годах, были лишь прелюдией к этой. Тогда до Полюса у далось дойти не всем... На этот раз все восемь участников экспедиции за 64 дня нечеловеческого труда достигли цели, став первой командой в мире, дошедшей до вершины планеты без посторонней помощи. Это опытнейшие лыжники Иван Федорович Ялин, Виктор Иванович Русский, Борис Дмитриевич Малышев, Валерий Андреевич Таякин, Виктор Владимирович Шарнин, Иван Иванович Кужеливский, Василий Васильевич Рыжков и Владимир Семенович Чуков. Эти людям удалось то, что так и не смогли в свое время сделать известные английские путешественники Ронелф Файеннес и Майк Страуд, четырежды — в 1986,1988, 1989 и 1990 годах — предпринимавшие попытки дойти до Полюса автономно. Не удалось это и троим норвежцам под командой Берга Оуслан да. Тогда, в 1990 году, Полюса достигли только двое. Третьего участника пришлось эвакуировать из-за травмы. Весной 1992 года, спустя чуть больше месяца после старта, отказался продолжать путь третий участник канадско-российской полюсной экспедиции. Вновь эвакуация. Через три месяца пути до Полюса доходят только двое: Ричард Вебер и Михаил Малахов. Что же считать тем пределом человеческих возможностей в Арктике, чтобы можно было сказать: «Все! Большего сделать невозможно. На большее человек просто не способен». И есть ли такой предел? Да и стоит ли загадывать? Ведь в 1994 году почти все полюсные экспедиции замахивались на автономные трансарктические переходы. Фантастика!? Но так ли до этого далеко?
15 марта. Вчера наконец-то все собрались на о.Среднем. Команда наша, в полном смысле слова, сборная. Пятеро из Томска, двое из Москвы, один из Норильска, а базовый радист Василий Ленков из Нижнего Новгорода. И вдруг неожиданно встал вопрос о составе группы. Виктор Шарнин из Томска, предполагаемый руководитель базовой группы, на которого возлагалась огромная ответственность по обеспечению здесь, на земле, надежности наших тылов, вдруг попросился на маршрут. От такого поворота у меня все внутри похолодело...
Придя в себя, начал убеждать остальных в невозможности оставить на «базе» одного Ленкова, в необходимости делать перерасчеты продовольствия, топлива, перераспределять снаряжение и т.д. Томичи хмурые, говорит один только Иван Ялин, видимо, получивший все «дипломатические полномочия».
Оказывается, ребята все уже предусмотрели и сделали расчеты на оба варианта. Мой последний аргумент — Василий, наша «база». Но и с ним уже договорено. Он готов остаться на острове один для того, чтобы Виктор Владимирович мог идти вместе со всеми.
Семь или восемь? Велика ли разница в степени мобильности группы на маршруте? Вероятно, практически — никакой. Тем более что Виктор, пожалуй, один из наиболее хорошо физически подготовленных участников.
Решено! Идем восьмером. Ночь уже кончается. До вылета всего около 8 часов.
За полчаса до назначенного срока восемь упакованных саней по 100-110 кг и восемь рюкзаков стоят у занесенного снегом входа в летную гостиницу. Подкатывают вездеход и крытый грузовик — местное такси. Мешки, лыжи и какая-то мелочь забивают все объемы. Сани, подцепленные живописным двойным веером к тягачу, лихо мчатся к летному полю.
Около двух часов полета на вертолете и мы касаемся колесами самой северной точки суши в архипелаге Северная Земля. Это мыс Арктический точка старта почти всех полюсных экспедиций, если они начинаются от российских берегов.
В этом году мы вновь верны себе — выходим «замыкающими». 23 февраля отсюда стартовал японский путешественник-одиночка Мицура Обо, 2 марта норвежец Берг Оусланд, 12 марта, перелетев через полынью километров за 40, пошла попытать счастья на полюсном поприще пешеходная группа из Свердловска. Затея эта откровенно бесперспективная, но парни непреклонны в своем решении. Руководитель Николай Рундквист «ярый лыжененавистник», как он сам называл себя, еще в Москве доказывал нам преимущества движения по льду пешком, причем не буксируя, а толкая сани, как детскую коляску, только на полозьях. Пересекутся ли наши пути с кем-нибудь из них?
И вот наконец 15 марта в 14.30 по местному времени стартуем и мы. Координаты точки старта N81° 16" 22,4"; Е 95° 35" 25,4". Морозный солнечный день, ветер встречный, северный. Благодаря этому полынья сомкнулась, сжав молодые льды. Ни прошедшая бессонная ночь, ни все волнения последних дней не могут погасить нашего возбуждения. Мы, наконец, на льду, на пути к цели.
16 — 17 марта. Движемся по мелковсторошенным ледяным полям. Снега почти нет. Лед голый, лишь покрыт кристаллами соли. Для саней это плохо удары при падениях с торосов слишком жесткие. Через пару часов движения замечаем, что за нами тянется желтый след по цвету наших саней. Кое-где это целые куски отколовшегося пластика. Больше других пострадали мои. Левый полоз проломился и начал выкрашиваться. Сказать по правде, такого от саней из углепластика с кевларом мы не ожидали. Без серьезного ремонта не обойтись. Несколько часов тратим на ремонт сразу же, но на следующий день — та же проблема.
В ход идут запасные лыжи. Безжалостно работаем ножовкой, режем «по живому» даже новые лыжи, а между тем Мукачевская фабрика уже прекратила их выпуск. В дело идет и моя запаска «талисман», который таскается за моими санями с 1986 года и дважды побывал на полюсе. Лыжу крепим вплотную к полозу, надежно закрепляем носок. Получается неплохо, но трение здорово возрастает. Мне приходится ставить второй полоз, чтобы избежать полной поломки.
Слишком поздно понимаем, что основная причина такой неудачи с санями неверная загрузка. Пустоты, которые образовались с внутренней стороны полозьев, оказались самым слабым местом. Теперь загружаем более тщательно, но потерянного не вернешь. Без заметных повреждений осталось лишь трое саней. Самое драгоценное для нас теперь — сани. Приходится беречь их как зеницу ока. Ведь без них о Полюсе нечего и мечтать...
А за тонкой капроновой стенкой палатки, где мы занимаемся ремонтом, ледовый мир живет своей жизнью. Стоит хоть на мгновение забыть об этом, как скрежет льдин и завывание ветра возвращают тебя в реальность.
Впрочем, дело, похоже, принимает серьезный оборот. Зона активного торошения подошла вплотную к нашему лагерю. От льдины, которая еще совсем недавно казалась наиболее надежной в этом шевелящемся хаосе, осталась площадка размером 50 на 20 метров. Со всех сторон лед мелко перемолот, вздыблен свежими грядами торосов. С запада неотвратимо наползает полутораметровая стена льда, а перед ней, словно нож: бульдозера, со зловещим скрежетом ползет гигантская льдина, срезая на своем пути все, что мешает ее движению.
Ближайшая преграда наша палатка и все, что рядом с ней: санки, лыжи, рюкзаки. Ребята пока в палатке, приготовились обедать, но, похоже, не получится. Если минут через 5-7 ничто не переменится в поведении океанской стихии, нашего лагеря может не стать.
Тревога! Срочно снимаем палатку, установленную на ледобурах, оттаскиваем в сторону на безопасное расстояние, хотя безопасность эта — понятие условное. Ситуация может измениться в любой момент, и не исключено, что в следующий раз спасение придется искать там, где сейчас все в движении.
Невольно всплывают в памяти картины ночного торошения в марте 1990-го в этих же местах во время предыдущей полюсной экспедиции. Правда, тогда события развивались гораздо драматичнее.
...Нашу мощную, трехметровой толщины льдину разорвало среди ночи, когда все спали. Трещина прошла под палаткой, спас от ледяного купания ее прочный капроновый пол. Пока выворачивали вмерзшие в лед ледобуры, палатку порвало. Парашютные стропы, опоясывающие ее, лопнули, словно бумажные шпагаты. Ничего толком не видя в кромешной темноте, мы тщетно, по звукам торошения, наполнявшим все вокруг, пытались выбрать безопасное место.
Вслед за появлением трещины, с короткой паузой в несколько минут, началось торошение. Нашу «надежную» льдину раскромсало в куски, и лишь чудом можно было объяснить то, что потери наши ограничились 10-килограммовой упаковкой сухарей, несколькими пачками раскисшего в соленой воде сахара и одним ледобуром, который не успели вывернуть. Вымокшее снаряжение не в счет. Ведь, как потом выяснилось, многие не успели даже обуться, выскочив из спальника, и все это время работали на льду в легких синтепоновых чунях, которые хороши лишь для сна.
