Генрих Френкель - Брамштендте - Йозеф Геббельс (Ростов-на Дону, 2000)
Наконец телефон зазвонил. Первое, что сказал Геббельс, было: «Я говорю из дома моего друга Германа Геринга!». Таково было требование Гитлера — чтобы Геббельс говорил со своей возлюбленной в присутствии свидетелей. Речь Геббельса звучала спокойно; он называл свою подругу «Лидушка», как делал это всегда, а она горько плакала. Он говорил ей о долге, о необходимости и о том, что им обоим нужно быть стойкими. Потом ласково попрощался и сказал: «Оставайся такой, какая ты есть, не печалься, не давай себя в обиду злым людям!»
После этого Геббельс уехал на несколько дней в свой дом в Ланке, где никого не принимал и ни с кем не говорил, пока не оправился от потрясения. Бедная Лида выплакала все глаза, сидя у себя в квартире и нигде не показываясь. Разумеется, Геббельс отговорил ее от мысли совершить самоубийство, но дела ее и без того были плохи: фильмы с ее участием исчезли с экрана, а все ее контракты были аннулированы; отчаяние отняло у нее все силы, она заболела и слегла в постель. Ее бывший возлюбленный, следуя приказу фюрера, избегал всяких контактов с нею. Так прошло недели две; Лида оставалась в Берлине, надеясь на встречу, и однажды такая встреча действительно произошла. Лида ехала в своем маленьком автомобиле по Курфюрстендамм и увидела впереди большой черный «мерседес» министра. Она поехала следом, и на одной тихой улице машины поравнялись, а потом остановились. Лида и Геббельс посмотрели друг на друга; его лицо осталось неподвижным, не выразив никаких чувств. Этот обмен взглядами продолжался минуту или две; потом Геббельс дал знак шоферу, и его автомобиль медленно двинулся вперед и вскоре скрылся из вида.
Теперь уже нет смысла гадать, мог ли Геббельс действительно пожертвовать карьерой ради своей любви. Известно одно: он тяжело переживал свою разлуку с Лидой.
Магда не захотела помириться с мужем и продолжала настаивать на разводе. Тогда в дело снова вмешался Гитлер: он пригласил обоих супругов к себе в Берхтесгаден и с большим трудом уговорил их возобновить свои семейные отношения. Вскоре на титульном листе газеты «Берлинер иллюстрирте» появилась красочная фотография, изображавшая всю троицу в сборе; улыбался только Гитлер, довольный тем, что помирил супругов. Через некоторое время у Магды опять родилась дочь, которую назвали Хейда; это был знак того, что министр и его жена окончательно помирились; народная молва окрестила Хейду как «дитя примирения».
Геббельс с головой погрузился в работу. Потом у него, конечно, еще бывали любовные приключения, но все обходилось спокойно, без вреда для семьи. В конце января 1939 года Гитлер, по словам писателя Хасселя, сменил гнев на милость и снова стал относиться к Геббельсу с полным дружелюбием.
Потом пришла война, и с ней — множество новых забот. Незадолго до смерти Геббельс сжег большую часть своих писем и воспоминаний; свидетелем тому был его пресс-референт фон Овен, помогавший ему в этом деле. Овен рассказал, что рейхсминистр, просматривая фотографии, наткнулся на большой снимок, который отложил в сторону, сказав: «Вот была женщина, действительно красавица!» Это было фото Лиды Бааровой. Геббельс долго смотрел на фотографию, потом решительно порвал ее и подвинул обрывки Овену. «Все — в огонь!» — приказал он.
4. И еще о трудных обязанностях министра
Во время войны Геббельс очень хотел создать у народа впечатление, что именно он является самой важной фигурой в нацистском рейхе (разумеется, после Гитлера); поэтому он всеми способами старался поддерживать свою популярность на случай, если Гитлеру придется выпустить из рук власть, которой он так долго пользовался. Но оказалось, что подлинную популярность не так-то легко завоевать, и Геббельс сам признался в этом, беседуя с друзьями. Его секретарь Земмлер передал его слова так:
«По словам шефа, нет ничего тяжелее того, чтобы снова завоевать авторитет и известность, утерянные ранее; об этом говорит его собственный горький опыт. Ему потребовалось целых четыре года, чтобы восстановить уважение и доверие к себе, утерянные по легкомыслию в 1938 году. Все же, несмотря ни на что, он убежден, что добьется своих целей и что его звезда взойдет высоко и засияет в самом зените».
Говоря об «утерянном авторитете», Геббельс, несомненно, имел в виду «дело Бааровой», едва не погубившее всю его карьеру. Тем не менее, несмотря на полученный тяжелый урок, он не отказался от своих амурных похождений и не упускал возможности развлечься в военные годы, полные тревог и забот; об этом говорит забавная история, тоже рассказанная Земмлером. Это произошло в июне 1944 года.
«Вчера мне пришлось узнать об одном смешном происшествии, случившемся в Ланке, в загородном доме министра. В последние два дня Геббельс жил в маленьком бревенчатом домике, расположенном среди леса, в 800 метрах от главных построек. Нам он сказал, что желает побыть в тишине и одиночестве и разрешает беспокоить его только в случае срочной необходимости, предупреждая об этом по телефону. Обед ему приносил слуга, возвращавшийся потом в главный корпус. Госпожа Геббельс находилась на лечении в санатории «Белый олень» в Дрездене, а дети — в имении Шваненвердер.
Немногочисленные посетители, прибывавшие к министру, попадали сначала на проходную, откуда их провожали через заграждения. Но однажды вечером, где-то около одиннадцати, дежурный заметил на лесной дороге велосипедистку, уже заехавшую на охраняемую территорию. Это была очень красивая молодая женщина; когда часовой ее задержал, она самым решительным образом отказалась назвать и свое имя, и причину появления во владениях министра. Тем не менее дежурный не стал ей грубить и как галантный кавалер провел через темный лес, помогая вести велосипед. Он собирался препроводить гостью к дежурному адъютанту, находившемуся в главном здании, как вдруг заметил недалеко от себя, примерно в 20 метрах, еще одного нарушителя, прятавшегося за темными елями. Часовой не медля навел на него автомат и закричал: «Стой! Руки вверх!» — как и положено по уставу, но тут же едва не выронил оружие от испуга, узнав в незнакомце, выходящем из-за деревьев, самого рейхсминистра; тот засмеялся и сказал ему: «Пиф-паф!»
Геббельс извинился перед незнакомкой за недоразумение, и часовой понял, что министр поджидал красотку в лесу, чтобы ее встретить.
Солдат побрел к проходной, а парочка двинулась в сторону лесного домика, где жил Геббельс.
Ясно, что Геббельс заранее договорился о встрече с молодой киноартисткой (которая, между прочим, и теперь, после войны, известна как очень красивая женщина и, к тому же уважаемый деятель искусства). Чтобы избежать сплетен, он не предупредил о ее прибытии ни секретаря, ни адъютанта, ни тем более обслуживающий персонал. По той же причине таинственная незнакомка прибыла не на автомобиле, который пришлось бы проводить через проходную и посты, а приехала на велосипеде по ровной лесной дороге».
Глава 8
«Миф о фюрере» в развитии
Некая восторженная почитательница фюрера всерьез утверждала, что ее собака умеет произносить слова «Адольф Гитлер», поскольку даже ее маленький собачий рассудок признает величие фюрера.
Энциклопедия Третьего рейхаВ политической эволюции Геббельса постоянно присутствовали два фактора, действовавшие в течение всей его карьеры: непоколебимая и бескомпромиссная ненависть к евреям и верность фюреру, своему обожаемому господину.
Геббельс оставался под обаянием фюрера с апреля 1926 года, когда он по его приглашению выступил на массовом митинге в Мюнхене. Его привязанность сочетала в себе как пылкое чувство, так и трезвый расчет: это было восхищение интеллектуала уверенным в себе вождем, твердо знающим, чего он хочет; и это было четкое представление карьериста, сознающего, что он может возвыситься только вместе с Гитлером и благодаря (но ни в коем случае — вопреки) ему. Известно, что отношение фюрера к «маленькому доктору» претерпевало изменения в течение ряда лет. Период наибольшего охлаждения их дружбы пришелся на 1938–1939 годы, когда сенсационный любовный роман Геббельса с чешской кинозвездой Лидой Бааровой вызвал серьезное отчуждение между ним и его женой, и фрау Геббельс уже подумывала о разводе — чего фюрер никак не мог позволить по соображениям престижа государственной власти. Сам Геббельс, даже почти лишившись расположения Гитлера, продолжал сохранять к нему горячую привязанность. Видимо, сыграло роль то, что Геббельс при всех своих талантах и уме остро сознавал свою физическую неполноценность, и ему недоставало грубой самоуверенности Гитлера и его природного умения распоряжаться людьми и ситуацией. Так что он был вполне искренен, когда говорил о своей вере в фюрера. Тем не менее приходится различать две вещи: личную приверженность Геббельса своему хозяину и его сознательные и расчетливые усилия по созданию «мифа о фюрере», который он выстраивал в течение многих лет. Интересно разобраться в том, как именно Геббельс развивал этот миф в период между 1925 и 1945 годами, по мере укрепления нацистского движения и самого Третьего рейха.
