Аркадий Беляков - Воздушные путешествия. Очерки истории выдающихся перелетов
Одним из первых государственных актов Литовской республики было постановление о формировании при инженерной роте первого литовского авиаотряда. 30 января 1919 года многие историки считают датой рождения литовской авиации, а уже 12 марта 1919 года авиация Литвы стала самостоятельной организацией, состоящей из авиачастей и авиашколы. 16 декабря 1919 года в соответствии с приказом по армии № 206 состоялся первый выпуск литовской авиационной школы. 34 курсанта, обучавшиеся в ней, стали военными летчиками. В их числе были два выпускника, чьи имена прославили литовскую авиацию.
Один из них – Юргис Добкявичус – первым в Литве выполнил «мертвую петлю». Это произошло над каунасским аэродромом в 1920 году. Не упуская ни одной возможности взлететь в небо, Добкявичус занялся конструированием самолетов, создал три оригинальных конструкции, успешно облетал их: «Доби-1» – в 1922 году, «Доби-2» – в 1923 году. Проект «Доби-3» Юргис привез из Парижа, где с ноября 1923 года по 1925 год учился в Высшей школе аэронавтики. А в июне 1926 года в книге эскадрильи, в которой служил Добкявичус, появилась запись: 8 июня в 7 часов при испытании в воздухе инженером Добкявичусом одноместного аэроплана собственной конструкции «Доби-3», построенного в авиационном парке, случилась катастрофа. Когда инженер Добкявичус приземлялся, аппарат задел правым крылом за дерево и разбился. Инженер Добкявичус получил тяжелую травму, был доставлен в военный госпиталь, где в 13 часов скончался.
Имя однокашника Добкявичуса Антанаса Густайтиса в истории литовской авиации занимает не менее почетное место, чем имена Дарюса и Гиренаса. Прекрасный летчик, отличный авиационный конструктор, автор десяти типов оригинальных самолетов, человек, организовавший первый серийный выпуск самолетов в Литве, первый и единственный генерал литовской авиации, с 1934 по 1940 годы – руководитель авиации Литвы. В период между перелетами «Литуаники» и «Литуаники II» с 25 июня по 19 июля 1934 года он возглавил круговой перелет трех машин его конструкции «Анбо-4» по маршруту: Каунас – Стокгольм – Копенгаген – Амстердам – Брюссель – Лондон – Париж – Марсель – Рим – Удине – Вена – Прага – Будапешт – Бухарест – Киев – Москва – Великие Луки – Каунас. (Аббревиатура «Анбо» была составлена из первых букв слов девиза Антанаса Густайтиса: «Антанас нори бути орс» – «Антанас хочет быть в небе».) Летчики и самолеты выступили на достойной высоте в глазах Европы и снискали уважение и симпатии к Литве, – отмечала пресса тех дней.
Летом 1940 года военная авиация Литвы, которой командовал генерал А. Густайтис, располагала 120 военными самолетами 19 различных типов и состояла из трех авиагрупп, восьми авиаэскадрилий, базировавшихся в Каунасе, Шауляе и Паневежисе.
Беда пришла 15 июня 1940 года. В этот день дежурный по каунасскому аэродрому зафиксировал в журнале, текущей обстановки посадку на аэродроме трех советских истребителей. Не успели эти машины отрулить к стоянке, как вслед за ними, сделав круг на малой высоте над городом, приземлилась вторая группа истребителей И-153 («Чайка»). Следующим был тяжелый транспортный самолет, который после посадки прямо посреди аэродрома начал выгрузку войск и военной техники. Одна за другой с ревом проносились над городом и садились тройки истребителей. Тут же у всех литовских ангаров, у советских самолетов были выставлены советские часовые. Подойти к своим самолетам теперь уже не мог даже командующий авиацией. И пошло, поехало... Прежде всего из ангаров были выкачены и брошены на произвол судьбы литовские самолеты. Появился приказ вывесить портреты Сталина, Молотова, Ворошилова и Тимошенко. Запестрели на воротах ангаров листки: ...Мы призываем всех трудящихся, в том числе воинов, еще теснее сплачиваться под знаменем коммунистической партии Литвы, чтобы одержать окончательную победу. Вместе с тем, предупреждаем всех тех, кто пытается совать палки в колеса свободы народа, что он будет безжалостно разгромлен народными массами. Да здравствует Красная Армия – защитница свободы нашей страны! Да здравствует Советская Литва! Знакомые до тоски, набившие за полвека оскомину штампы. Не так ли, читатель?
С 4 июля 1940 года литовская армия стала называться литовской народной армией, а с 30 августа она была реорганизована в 29-й стрелковый территориальный корпус Красной Армии. Густайтис использует все свои возможности, чтобы спасти технику. 12 ноября он пишет начальнику ВВС Прибалтийского военного округа Кравченко: ...Самолеты выведены из ангаров. Приходится сожалеть, что это многомиллионное имущество вскоре станет совершенно непригодным для эксплуатации.
Да что там самолеты!
Ниже перечисленные офицеры, в связи с сокращением штатов, уволены из армии в запас и вычеркнуты из списков офицеров военной авиации... – осенью 1940 года такие приказы выходили один за другим. 31 декабря 1940 года пока еще бригадный генерал Густайтис подписал свой последний в жизни приказ: 1 января 1941 года отбываю в запас. Теперь отставной генерал подолгу стоял у окна своей квартиры, выходившего во двор мастерских, из которых были выброшены на разграбление машины его последней конструкции. Однажды он прервал свое тягостное молчание и сказал жене: «Как они надо всем измываются! Что за идиоты! Даже не воспользуются тем, что представляет ценность!»
Четвертого марта 1941 года лейтенант НКВД Миловзоров выполнил приказ своего начальства арестовать А. Густайтиса и произвести у него обыск. Арестованного под специальной охраной переправили в Москву. Здесь, в Бутырской тюрьме – долгие, по 12-15 часов допросы-пытки, когда подследственному не разрешали сидеть, «конвейер». 7 июля – суд. Справка за подписью младшего лейтенанта Сашенкова подтверждает, что приговор – высшая мера – приведен в исполнение 16 октября 1941 года.
Пятнадцатого июня 1941 года были арестованы первые летчики – офицеры национальной эскадрильи. С этого момента начались повальные аресты – по 15-20 человек в день.
Задев все стороны жизни республики, репрессии коснулись и народных святынь. «Литуанику II» («Белую лебедь»), на которую буквально молились, как на ценнейшую реликвию, оттащили на Реливский полигон, где она стала служить мишенью советским истребителям, отрабатывающим приемы стрельбы по наземным целям.
Семнадцатого декабря 1940 года гробы с телами Дарюса и Гиренаса были вынесены из их склепа-мавзолея и отправлены опять на медицинский факультет университета. На этот раз праху летчиков пришлось надолго здесь остаться. Не суждено было осуществиться идее о строительстве памятника героям. Сразу после их гибели начался сбор добровольных пожертвований. За полтора года поступило 114 тысяч литов – сумма, вполне достаточная для осуществления задуманного. Однако времена переменились. Еще в июне 1940 года журнал «Летувос спарнай» сообщал: Председатель Комитета по строительству памятника Дарюсу и Гиренасу З. Жемайтис проинформировал собравшихся о ходе строительства памятника. Уже заканчивается обтесывание камней и другие подготовительные работы. На днях начинается и интенсивное строительство самого памятника, которое предполагается завершить через три месяца.
А спустя две недели на его страницах было напечатано: Новая жизнь Литовской республики требует согласованности во всех областях ПЕРЕСТРОЙКИ (выделено мною. – А. Б.), темпов и несгибаемой трудовой энергии. В этом направлении перестроена и жизнь Литовского аэроклуба. Бывший его председатель профессор З. Жемайтис по приказу министра внутренних дел от занимаемой должности отстранен... В ознаменование Дня Красных соколов Великому вождю и освободителю народов товарищу Сталину крикнем много сердечных «Ура!»
После замены социалистического рая фашистским адом останки летчиков патриотами были замурованы в факультетском подвале. Только 12 августа 1964 года втиснутые наискосок и поставленные друг на друга гробы, поврежденные, кстати, наводнением, были преданы наконец земле на воинском кладбище в Верхних Шанчаях.
...Народ Литвы свято хранит память о своих летчиках. В 1989 году еще раз прошел конкурс на лучший памятник Дарюсу и Гиренасу, который предполагается открыть к шестидесятилетию со дня их перелета. Их имя носит Вильнюсский аэроклуб. Ежегодно проходят авиационные соревнования на кубок Дарюса и Гиренаса. Открыт мемориальный дом-музей Гиренаса на его «малой родине». Готовится к присвоению статуса государственного музея существующий ныне на общественных началах музей авиации в Каунасе.
Особо хотелось бы отметить почин литовских авиаторов в деле увековечения памяти летчиков. Дело в том, что кинематографисты Литвы решили отметить пятидесятилетний юбилей перелета «Литуаники» выпуском двух фильмов. Заметим, кстати, что оба фильма – документальный режиссера Р. Вербы «Крылья „Литуаники”» и художественный режиссера Р. Вабаласа «Полет через Атлантику» – вполне удались их авторам, и мы настойчиво рекомендуем читателю по возможности посмотреть их. Для съемки художественного фильма, естественно, потребовался самолет – копия «Литуаники». Как это делается в подобных случаях, решили изготовить модель-копию, управляемую по радио. И тут произошло нечто неординарное. Инженер Паневежисского аэроклуба, имеющий, кстати, диплом летчика, Владас Кенсгайла взялся сделать к началу съемок не модель, а точную копию самолета, к тому же летающую копию. И сделал. Сам облетал новую «Литуанику» и сам пилотировал ее на съемках фильма. Более того, В. Кенсгайла на своей «Литуанике» открывал несколько праздников и соревнований летчиков-спортсменов. Летом 1989 года, в 59-ю годовщину перелета, он прибыл на «Литуанике» в Каунас, где предполагается поставить машину на вечную стоянку в упомянутом выше каунасском музее. К шестидесятилетию перелета литовские спортсмены-авиаторы планируют выполнить перелет из Литвы в США по маршруту Дарюса и Гиренаса на машине, построенной в Литве.
