Петр Образцов - АнтиМулдашев
«Будучи глубоко образованным в вопросах информационной структуры воды, Сергей Анатольевич стал расспрашивать служителя храма о предназначении этой воды.
— Скажите, эта вода стоит здесь для того, чтобы тонкоэнергетические вибрации, способные селективно концентрироваться вокруг фигур орнаментов и символов, переписывались в воду? Так ли это? — с неестественно густым тембром голоса задал вопрос Селиверстов.
— Так, так, так… — нелепо ответил служитель храма, видимо, ничего не поняв».
Не стоит обижаться на служителя: понять выражение Селиверстова действительно трудно, поскольку оно, в сущности, представляет собой обычный для «эзотериков» набор ничего не значащих слов. Хотя на что намекает знаток информационной структуры воды, я догадываюсь. Это уже довольно старая история, связанная с «открытием» способности воды сохранять свойства растворенного в ней вещества, даже если это вещество из нее полностью удалено. Когда сообщение об этом «открытии» появилось в печати, у сторонников гомеопатии появился наконец-то хоть какой-то козырь. Ведь до тех пор все серьезные ученые считали (впрочем, и сейчас считают) гомеопатию лженаукой. Одну минуту, приведу еще один классный абзац из «Золотых пластин Харати», а потом поговорим о гомеопатии.
«Позвольте мне порассуждать на эту тему с научной точки зрения. Русский ученый Александр Степанов провел однажды такой эксперимент. Он взял стандартную дистиллированную воду, налил ее в сосуд и поставил на лоб человека. Эта вода должна была записать в себя тонкоэнергетическую информацию человека, поскольку вода является чрезвычайно информационноемкой субстанцией. После этого он сделал жидкостную хроматографию этой воды и получил соответствующий график, который значительно отличался от графика обычной (не информированной биополями человека) воды. Далее он поставил сосуд с водой на то же место лба фотографии этого человека. Когда он сделал хроматографию этой воды, удивлению его не было предела — хроматографический график воды, экспонированной на фотографии, был идентичен графику воды, экспонированной на самом человеке. Он многократно повторял эти эксперименты и все время получал такие же результаты. Из этого профессор Степанов сделал вывод, что биополя человека имеют способность переносить свою информацию на другие объекты, в частности, на фотографии».
Честное слово, я сам занимался хроматографией в Институте химической физики РАН, в том числе и воды. И, разумеется, ничего такого не наблюдал. Не знаю, существует ли на самом деле «профессор» Степанов, как его в другом месте величает Мулдашев, но если это реальное действующее лицо, то ему нужно посоветовать все же ознакомиться с некоторыми основами биологии. Если бы мифические биополя даже и излучались «человеком», с какой стати они излучаются фотографией? Ведь даже такие любители биополей, как всякие Акимовы с Мулдашевыми, не объявляют фотографию живым существом! Тут даже наш доктор медицинских наук запутался в трех соснах, причем не чужих, а своих собственных, тонкоэнергетических.
Но в основе всех манипуляций с водой лежит все тот же лжеэффект «памяти» воды, который мы обсудим в самом конце этой книги.
КСТАТИ, ГДЕ ЖЕ ХАРАТИ?
При осмотре храмов Катманду Мулдашеву пришла в голову разумная мысль посоветоваться с главным ламой. Оказалось, что им в данный момент работает ребенок, на вид этак 4-5 лет. Ребенок довольно странный:
«А где лама-то? — спросил сопровождавшую нас женщину Рафаэль Юсупов.
— Его величество перед вами, — ответила женщина. — Он, правда, еще не разговаривает. Но уже ведет себя как настоящий лама».
Почему до сих пор не разговаривает пятилетний пацан, неясно, наверное, чем-то приболел. Но тогда возникает естественный вопрос, почему именно его выбрали на столь значительный пост, — ламу зовут Ямгон Конгтрул Ринпоче Четвертый, и он является реинкарнацией Великого Ламы («реинкарнация» означает перевоплощение, вроде как «Сталин — это Ленин сегодня»).
«А откуда вы узнали, что именно этот ребенок является четвертой реинкарнацией Великого Ламы? — спросил Рафаэль Юсупов.
Нам объяснили, что Высшим Разумом было передано сообщение, что в такой-то год, в такой-то месяц, в такой-то день и в такой-то час должен родиться мальчик, в тело которого должен вселиться дух Великого Ламы. Этот мальчик родился в семье бедного крестьянина, а через некоторое время был разлучен с семьей, привезен в храм, где и проживает под надзором гувернанток, воспитываясь в религиозном стиле».
Надо поздравить непальскую родовспомогательную службу со столь точным исчислением времени появления на свет будущего ламы. Ведь для этого требуется как минимум постоянная связь со всеми роддомами этого гималайского княжества (если они имеются), а также с избами всех беременных на девятом месяце. Кое-что становится понятным и про затянувшееся молчание мальчика, отобранного хоть и у бедных, но все же родителей. Что касается Высшего Разума, то этот вопрос заинтересовал и экспедиционеров.
«Любопытна методика, по которой вы смогли вычислить эту семью, где должен был родиться ребенок-лама. Ведь продолжительность беременности матери колеблется в широких пределах, — стал углубляться в подробности Рафаэль Юсупов.
— Мы пользовались интуицией, — гордо ответила сопровождавшая нас женщина.
— Даутфул (сомнительно!), очень даутфул, — смешивая русский и английский языки, проговорил Селиверстов.
— Нам это подсказали, — не сдавалась сопровождавшая нас женщина.
— Кто?
— Харати.
— Кто это?
— …
Это многоточие означает, что «сопровождавшая их женщина» не очень-то настроена открывать тайну Харати. Кое-что потом сумел разглядеть Рафаэль Юсупов.
— Ох, и сон я видел, — сонно пролепетал Рафаэль, высунув голову из-под одеяла.
— Какой?
— Харати во сне мне приснился.
— Ну и какой он?
— Большой такой и призрачный.
— И что он делал?
— Да не досмотрел я сон, вы меня разбудили».
Разумеется, доктор наук приступил к расспросам.
Наибольшее количество информации о Харати ему удалось получить у монаха по имени Анг, который пояснил, что Харати может все, поскольку владеет великой тантрическои силой священного Кайласа и что дальнейшее наведение справок лучше всего проводить непосредственно в храме Харати недалеко от города. Однако храма Харати нигде не оказалось, зато очередной непальский священник отвел экспедицию к пагоде Харати (монах Анг, видимо, путался в терминологии). Там привалила удача — им повстречался некий Астаман Биндачарайя, представитель древнейшего рода Биндачарайя — хранителей Харати.
Мне тоже так однажды повезло: около Иерусалим» ского храма Гроба Господня (в данном случае имеется в виду И. Христос) к нам подобрался востроглазый господин, на хорошем русском языке объяснивший, что он является хранителем этого заведения и готов показать все самое интересное. Отвертеться от экскурсии не удалось, и хотя она состояла из демонстрации всего лишь нескольких объектов («это — гроб, там — Голгофа, здесь вот тут загорается священный огонь, а это, осторожно, просто лужа от ночного дождя»), хранитель содрал с нас 10 полновесных долларов.
«— Как мне повезло! — воскликнул я, — А я как раз хотел было начать искать человека, кто мог бы мне рассказать о пагоде Харати. У меня есть целый ряд вопросов,
— Святой Харати пришел оттуда, — уставившись а пол, проговорил Астаман,
— Из подземелий Кайлас?
— У нас не принято об этом говорить. Харати нас слышит. Только он знает все точно.
Я чувствовал, что Астаман очень умен и начал доверять мне. Подметив, что Астаман имеет склонность к активному изложению фактов, я замолчал, ожидая нового его монолога.
— М-да, а ведь вон в той пещере, — Астаман показал рукой на маленькое невзрачное здание, — уже 2000 лет сидит в состоянии сомати мой родственник,…Там, — чувствовалось, что Астаман не очень хочет говорить это, — там.,, м… м… там в пещера сокрыто золото. Но не простое золото, а особое.
— Какое особое?
— Понимаете… В пещере сокрыты пластины Будды. Они золотые.
