Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1994 год
Кроме кинжала Готраха, никакого другого оружия у меня не было, но я ринулся в гущу схватки, всадил тонкий клинок в сердце первого попавшегося под руку аккаса и выхватил из слабеющей кисти стальной меч. Это было грубое оружие, откованное, по-видимому, в кузнице Акки, но все же обладавшее приличным весом и остротой. Размахивая им как дубиной, я посеял панику в рядах голубых воинов. Гхор приветствовал мое появление оглушительным ревом и удвоил ярость сокрушающих ударов, так что ошеломленные аккасы на мгновение ослабили натиск.
Именно в этот момент первый гур преодолел мост. В считанные секунды к нам на помощь подоспело сразу пятьдесят воинов. Тем не менее мы ни на шаг не продвинулись вперед. Рой за роем из хижин вылетали голубьте люди и с отчаянной яростью бросались на нас. В бою каждый гур стоил трех-четырех аккасов, но на их стороне было подавляющее численное превосходство. Они оттеснили нас назад к мосту, и как мы ни старались, нам не удавалось пробиться вперед и расчистить путь для сотен наших воинов, рвавшихся скрестить мечи с врагами. Аккасы выстроились большим полумесяцем и напирали так, что практически вдавили первую линию гуров в стоявших за их спинами. Голубые люди взобрались на стены; потрясая оружием, они истошно вопили и орали. У них не было ни луков, ни метательных орудий — их крылатые хозяева были осторожны.
Рассвет застал резню в самом разгаре, и сражающиеся стороны воочию увидели своих врагов. Я понимал, что яги наверху наверняка уже зашевелились. Мне казалось, что в реве битвы я различаю хлопанье крыльев, но никак не мог взглянуть вверх. Мы сошлись с напирающей на нас ордой так тесно, что в толчее было невозможно даже взмахнуть мечом. Словно дикие звери, аккасы рвали нас зубами и грязными ногтями, в воздухе стоял отвратительный запах немытых тел. Проклиная все на свете, крутясь и извиваясь в этой давке, каждый из нас пытался высвободить руку для удара.
Не успел я поежиться при мысли о стрелах, которые вот-вот на нас посыплются, как сверху — подобно шуршащей стене ливня — обрушился первый залп. Вокруг меня раздались крики и стоны; хватаясь за оперенные концы стрел, воины пытались вытащить их из тел. В этот момент находящиеся на мосту и над другом берегу гуры, не стрелявшие из страха попасть при слабом свете в своих товарищей, открыли огонь. На таком расстоянии эффективность его была просто поразительной. Первый же залп очистил стену; взобравшись на перила моста, стрелки стали посылать пулю за пулей поверх наших голов в плотную массу аккасов, преграждающих нам путь. В результате огромные пробоины возникли в их толпе, передние ряды защитников крепости, смешавшись, отступили, и мы ринулись в узкие улочки Акки.
Но сопротивление еще не было сломлено окончательно. Коренастые голубые люди продолжали драться. Повсюду на улицах раздавался лязг стали, грохот выстрелов, вопли боли и ярости. Но главная угроза исходила сверху.
Крылатые дьяволы, словно шершни из гнезда, вылетали из своей цитадели. Несколько сотен ягов с мечами в руках спикировали вниз к Акке, другие выстроились у края скалы, пуская сверху тучи стрел. В этот момент заговорили карабины наших воинов, укрывшихся в кустарниках вдоль каналов, и после первого залпа на плоские крыши Акки обрушился град изуродованных тел. Оставшиеся в живых яги рванули в укрытия с бешеной скоростью, какую только могли развить их крылья.
Когда последние враги пали под ноги, я стал взбираться по черным каменными ступеням к массивной двери, где меня поджидал причудливого вида голубой жрец, вооруженный копьем и щитом. Я парировал удар копья и сделал ложный выпад. Он опустил инкрустированный золотом щит, и я снес ему голову; улыбаясь, она покатилась по ступеням. Я подобрал щит и бросился внутрь храма.
Я пронесся по храму и отшвырнул золотой экран в сторону. За мной столпились мои воины, тяжело дышавшие. Их ожесточенные лица были освещены зловещим светом камня на алтаре. Торопясь, я нащупал и привел в действие потайную защелку. Дверь начала с трудом поддаваться. Именно это сопротивление вызвало во мне внезапное подозрение, ведь я помнил, что раньше дверь открывалась довольно легко. В тот же миг я закричал: «Назад!» — и бросился прочь от внезапно распахнувшейся двери.
И тотчас же был оглушен ужасным ревом и ослеплен ярчайшей вспышкой. Нечто вроде струи адского пламени пронеслось так близко, что опалило мне волосы. Спасло меня только то, что я успел отскочить за открывшуюся дверь…
Последовало мгновение слепящего кошмара с ужасными воплями. Сквозь шум я слышал, как Гхор выкрикивает мое имя; вот показался и он сам, спотыкаясь, словно слепой, в клубах дыма — от жара его борода и жесткие волосы свернулись мелкими колечками. Когда черный дым немного рассеялся, я увидел остатки своей группы — Гхора, Тхэба и еще нескольких воинов, оставшихся в живых благодаря быстроте реакции или удаче. Зэн-Меченосец находился сразу за моей спиной; отпрыгнув назад, я оттолкнул его, и он тоже остался цел и невредим. На почерневшем полу храма лежало около шестидесяти съежившихся тел, обгоревших и обуглившихся до неузнаваемости. Они оказались прямо на пути всепожирающего огненного потока, вырвавшегося на свободу.
Ход теперь выглядел вполне пустым. Было глупо предполагать, что Ясмина оставит его незащищенным. Она должна была догадаться, что при побеге я воспользовался именно этим путем. На косяке и торце двери я обнаружил остатки воскоподобного вещества. В шахте находилась какая-то таинственная субстанция, при открывании двери она воспламенилась и рванулась потоком огня навстречу свежему воздуху.
Догадываясь, что наверху спешно готовится еще одна западня, я приказал Тхэбу найти и зажечь факел, а Гхору — прихватить с собой тяжелый брус, чтобы использовать его как таран. Затем, велев Зэну собрать всех воинов, которых удастся найти на улице перед храмом, и следовать за нами, я помчался в темноту вверх по лестнице. Как я и предполагал, верхняя дверь оказалась закрытой; думаю, она была заперта сверху на засов. Прислушавшись, я различил над головой приглушенное перешептывание. Судя по всему, комната над нами была забита ягами.
Внизу появились отсветы неровного покачивающегося пламени, и вскоре рядом оказался Тхэб с факелом. За ним следовал Гхор с двумя десятками гуров, пыхтящих под тяжестью смахивающего на бревно бруса, выломанного из какой-то хижины. Гхор сообщил, что сражение на улицах и в строениях все еще продолжается, но большая часть акка-сов-мужчин уже перебита, а уцелевшие, прихватив женщин и детей, попрыгали в реку и поплыли к южному берегу. По его словам, у храма собралось около пяти сотен воинов.
— Что ж, выломайте эту дверь над головой, — воскликнул я, — и следуйте за мной. Нужно пробиться к сердцу крепости, иначе яги с башен засыпят Хосутха стрелами.
В узком проходе на каждой из ступенек мог поместиться только один человек, но, ухватившись за тяжелый брус, мы раскачали его и начали бить в дверь как тараном. Проход заполнился оглушающим грохотом, брус дребезжал и вибрировал в руках, но дверь не поддавалась. Вновь и вновь, тяжело лита и скрежеща зубами, напрягая все мышцы, мы ударяли брусом — еще одно ужасное усилие мощных ноги стальных плеч, и, поддавшись, дверь громоподобно треснула, ив лаз устремился поток света.
Вопя что-то нечленораздельное, я стал пробираться сквозь обломки двери наверх, держа над головой золотой щит. На него обрушились, заставив пошатнуться, удары двух десятков мечей; едва устояв на ногах, я рванулся сквозь дождь разлетевшихся клинков и впрыгнул в покои Ясмины. Яги с криками кинулись ко мне; швырнув им навстречу искореженные остатки щита, я описал мечом широкий круг, который прошел по монстрам, словно коса по траве. У меня не было никаких шансов остаться в живых, но из отверстия снизу раздался грохот двух десятков карабинов, и крылатые дьяволы повалились вокруг меня кучами.
Затем в комнату выбрался Гхор, вид его был ужасен, он что-то орал. Вслед за ним показались воины из Котхаи Кхора.
Вся комната была заполнена ягами, они теснились в коридорах и залах рядом. Образовав компактный круг, плечом к плечу мы обороняли отверстие лаза, откуда, словно пчелы из улья, выскакивали десятки наших товарищей. Под их напором наш круг становился все шире и шире. В этой относительно маленькой комнате стоял поистине оглушающий шум — лязг мечей, вопли, хруст костей и звуки, издаваемые плотью, в которую врубается топор мясника.
Мы быстро очистили королевские покои и заняли оборону в дверях. По мере того, как все новые и новые воины выбирались из лаза, мы продвигались в соседние комнаты и после получаса отчаянной резни захватили несколько залов и коридоров, расположенных вокруг королевских покоев. Все больше и больше ягов покидали башни, чтобы участвовать в рукопашной. В верхних палатах находилось около тысячи гуров, приток воинов снизу прекратился, и я послал Тхэба сказать Хосутху, чтобы он переводил своих людей через реку.
