Яков Раз - Мой брат якудза
Яичный желток покоится в прозрачном лавандовом супе, как полная луна в сентябре.
Нанохана, хозяйка этого места — шестидесятишестилетняя гейша, обслуживающая почтенных посетителей со всех концов Японии, — сейчас шутит с одним из них, а тот сидит, раскрасневшись от семи стопок саке. Он вещает присутствующим о своей теории истинного происхождения японцев. Нанохана может отдать дань уважения и вещающему, и его теориям, но может и разнести их в пух и прах. Она ведет себя будто маленькая девочка, секунду спустя начинает кокетничать, а через несколько минут уже иронизирует и блещет умом. Постепенно тот, почтенный, начинает ребячиться рядом с Наноханой — Нано-тян для ее многочисленных клиентов. Краснолицый — это директор отдела управления банка N. Нано-тян сидит на коленях рядом, разговаривает с ним и с другими гостями, смотрит с проницательной нежностью на своих дочерей-учениц, трех гейш, находящихся здесь, делает им намеки незаметным движением глаз. Двери двигаются вправо-влево, бутылочки с саке появляются и исчезают, столы опустошаются, и новые блюда выносят из красивых раздвижных бумажных дверей, на которых нарисована красная луна.
По одну сторону стола сидят трое мужчин в дорогих костюмах и цветных галстуках. Двое из них гладко причесаны. Кажется, что весь мир у их ног и они могут вершить с ним любые дела. Среди них — директор отдела управления банка. Один из этих троих не произносит ни слова за весь вечер. Он не прячет своей руки, на которой нет мизинца, он — их якудза.
По другую сторону стола трое мужчин в не менее дорогих костюмах и цветных гастуках. Почти как отражение стороны напротив. Двое из них с гладко причесанными волосами. Они из семьи босса Окавы. Один — Кимура, важный босс в Саппоро. Другой — Катаяма. Главные директора солидной инвестиционной компании с центром в городе Саппоро на Хоккайдо. Третий представлен как Ватанабэ, заместитель финансового советника компании. Он также из Саппоро. Синий костюм, желтый гастук в красный горох. Изящные руки, тщательно замазанный шрам на правой щеке, глаза, устремленные вдаль. Один глаз его будто дремлет. Другой внимательно изучает обстановку, вызывая дрожь. Ватанабэ выглядит моложе остальных.
Письма, написанные каллиграфическим почерком, напоминающие об опадающих красных кленовых листьях и осенней прохладе и конечно же о полной сентябрьской луне, были разосланы приглашенным. Этот чайный домик расположен глубоко в центре скрытого района на окраине улицы, у канала с прозрачной водой. На простой и роскошной деревянной двери нет ни названия, ни вывески. Это место исключительно для тех, кто знает секреты. Канал украшен ухоженными вишневыми деревьями, ветви которых свисают над водой. Красные листья их крон порваны в сердцевине, некоторые из них уже плывут по воде канала. Красные лампочки отражаются между плывущими листьями, звучит сями-сэн51 и печальный, немного незрелый голос молодой гейши, способный смягчить сердца крепких людей, собирающихся здесь. Снова осень, но в этом году очень грустно, потому что и стране, и людям нелегко.
Подано первое блюдо. За ним появляется еще одно и еще одно. Нано-тян, опытный оратор, ведет разговор. Осень. Неприятностей становится все больше. Да, отставка премьер-министра… в очередной раз. Кто знает, может быть, следующий премьер-министр… ведь не может быть, чтобы… и стоимость на квадратный метр в районе Гинза… Да, у меня тоже есть там ресторан… говорят, что… тот, кто сейчас в парламенте, не может быть… эстрада, актеры… да, конечно, у каждого есть место… универсам в Такасимая, да, еще вчера один из клиентов рассказывал мне, что кто-то, но вы же знаете, я не могу этого рассказать… да, Нано-тян — это ведь опечатанный сейф (смех)… я знаю этого человека…
Нано-тян подает секретный знак, девушки отвешивают глубокие поклоны и незаметно ускользают из комнаты.
Через мгновение звуки сямисэна уже доносятся снаружи. Они заглушают разговоры.
Кимура, человек босса Окавы, произносит:
— Конечно, невозвращение ссуд очень огорчает. Эта страна попала в большие неприятности, очень большие. Они наносят урон имиджу Японии в глазах всего мира. Да, да, наша фирма была создана в середине периода Эдо, у нее очень хорошая репутация, и наше экономическое положение пока в порядке, но времена непростые… Из-за сумасшедших цен на аренду в Токио мы перевели главный офис в Саппоро, на Хоккайдо. Ватанабэ-сан является заместителем финансового советника… Времена непростые, очень непростые. Мы должны обсудить это с вышестоящими органами, но…
— Конечно, конечно, — говорит директор отдела управления, эксперт по вопросу происхождения японцев, — нам известно о вашей уважаемой семье, ведь ваши предки жили в Кагурадзака и не имели себе равных в торговле бумагой, табаком и медью. Кёкусин-кай играет важную роль… Я знал покойного босса Миюру… Это служит достаточной причиной, чтобы признать, что это — честь для нас…
— И для нас. Но всему виной эти ужасные ссуды. Просто так не возвращать — это… Открыто — это так неэтично! Это способно разрушить Японию…. Надежность ведь была одним из главных положительных качеств Японии…. Согласно нашим данным, — лист появляется в руке, словно из рукава фокусника, — ваш банк переживает трудности в связи с невозвращенными займами, составляющими в сумме… — И он называет точную сумму.
У директора отдела управления банка вырывается нервный смешок. Он прикладывается к стопке саке, забыв о том, что она пуста, закашливается.
— Все не настолько плохо, не настолько… Но это, конечно, очень смущает. Мы располагаем списком наших должников. Это очень уважаемые люди и компании, у нас нет сомнений в том, что они вернут нам деньги. Все эти компании надежны, и мы имеем дело с ними вот уже… с небольшой поддержкой…
— Далеко не надежные! Эти компании обанкротились! И никогда не вернут ваших денег! Вам ведь это известно, не так ли?!
Тишина. По другую сторону дверей пение гейши звучит еще грустнее. Директор покраснел от смущения, он медленно ставит стопку саке на стол. И Нано-тян говорит мягким голосом:
— Вы ведь еще не отведали одного блюда…
Новое блюдо появляется на тарелочках ромбовидной формы. Эти тарелочки сделаны из шероховатого материала, покрытого стекловидным слоем. Все блюда изысканно украшены.
Кусочки сушеной хурмы и размельченной редьки в лимонном соке. Это лакомство сглаживает напряженную обстановку, которая могла бы привести к неудачному окончанию вечера.
Едят в тишине.
— Это будет непросто, может быть, я…
— Вы же знаете, вы же понимаете, что эти займы потеряны для вас! Хотя есть одна идея… Вы знаете…
— Это очень великодушно с вашей стороны…. Какая идея?
— Приобрести ваши плохие займы.
— Это очень великодушно, но…
— Это не великодушно, это стоит того. Мы можем приобрести ваши плохие займы за миллиард иен в обмен на некоторую поддержку с вашей стороны….
Покашливания, откашливания… Кимура пьет еще и еще, он в порядке, но иногда рука, держащая стопку саке, не слушается его, и язык начинает заплетаться. Хотя взгляд у него, как и прежде, пронизывающий. По директору отдела управления видно, что он предпочел бы пообщаться на другие темы.
— Без обсуждения с вышестоящими инстанциями я не могу принимать решения о трате таких огромных сумм….
— Ведь вы все потеряете, если не согласитесь!
— Дайте мне несколько дней…
— Я также организую вам членство в гольф-клубе, который мы открываем сейчас рядом с Сидзуокой. Может быть. Мы попросим сумму в три миллиарда за вклады босса Иэяси, чтобы перекрыть ваш проигрыш на бирже за последние два года, и, может быть, купим у вас еще займы на сумму в миллиард иен…
— Какие такие «еще займы»?
— Вот эти, на этом листе!
Ватанабэ, в синем костюме и желтом галстуке, не произнесший до этого ни одного слова, достает бумаги из роскошной сумки.
Директор смотрит на бумаги, палочки для еды трясутся в его руках. Он безрадостно глотает кусочек хурмы и полным мольбы взглядом смотрит на Нано-тян в ожидании помощи. Бутылка пива появляется на столе, и Нано-тян о чем-то секретничает с ним. Тогда он, колеблясь, произносит дрожащим голосом:
— Но это ведь не плохие займы! Это займы компаниям, прочно стоящим на ногах, это твердые займы, которые оплачиваются регулярно, займы компаниям «Обслуживание НИКО», «Международные вклады Фукуй», «Шимура Груп»!
И тогда вдруг Ватанабэ начинает говорить. Быстро, кратко, мягким голосом. Один его глаз пронизывает директора, другой глаз разглядывает рисунок тушью на стене:
— Все эти фирмы в ближайшем будущем уйдут в небытие за остальными компаниями. Подумайте хорошенько, мистер отдел управления! Подумайте! Вы ведь еще в состоянии думать, верно?
— Я имел честь делать дела с боссом Миюрой, и позвольте заявить, что….
