Дмитрий Морозов - Поколение Китеж. Опыт построения сообщества
Нам в Китеже потребовалось почти десять лет, чтобы полностью распрощаться с этим наивным ожиданием.
Глава 2
ПУТЬ МИШИ И ПЕТИ.
ФОРМИРОВАНИЕ СОЗНАНИЯ
У большинства детей, брошенных родителями, главная задача – просто выжить. Выжить любой ценой. И плевать им на рекламные плакаты, развешанные на улицах больших городов и призывающие поддержать детей-сирот. Я тоже видел много рекламных плакатов. Почему я не испытываю ни любви, ни благодарности к их производителям?
Представление Миши и Пети о Мире-обществе ограничивалось двумя улицами родной деревни. Но это отнюдь не мешало их «нормальному» существованию «по понятиям». Какие стихи? Какие разговоры по душам, если весь жизненный опыт, вбитый в тело и сознание, кричит: «Открываться опасно! Доверять опасно! Расслабляться опасно!»
Они жили с нами, но просто не замечали нашего волшебного Китежа.
Если вы в Царство Небесное введете человека, которому чуждо все содержание этого Царства, он будет в аду; так же как если человека, который ненавидит музыку, посадить в концерт, он будет ерзать от страдания, и ваша доброта в том, что вы его туда пустили, ему ничем не поможет.
Антоний Сурожский. Человек перед Богом
Из методички одного регионального «Центра доверия»: «Если ребенок капризничает или проявляет агрессию, то объясните ребенку, что он не прав...» Жидкая водица вместо лекарства. А вам на месте ребенка разве достаточно было бы такого объяснения?
Мягкая глина их характера проходила обжиг жизнью в самый неподходящий период: от семи до десяти лет. Мише и Пете в этом возрасте приходилось показывать чудеса выживания. Наши питомцы рассказывали мне о том, как воровали хлеб из магазина, охотились на голубей, находили места для ночлега и сбивали камнем пьяного мужика, который лез на них с кулаками. Они победили, то есть выжили. Но эта борьба заставила детей задействовать все резервы, на расширение сознания сил просто не хватило.
У Миши с Петей миры, словно матрешки, вставлены один в другой. Миры сознания... Они живут в Китеже, но в актуальном слое сознания носят мир породившей их деревни. Они знают, что нельзя никому верить, нельзя тратить силы на бесполезные занятия, вроде учебы в школе, так как силы понадобятся для выживания.
Петя
– Я ушел от вас в училище, просто чтобы не учиться. А там, оказалось, все, вообще все, были увлечены наркотиками и газовыми пистолетами. Я не знаю, почему я притягиваю таких людей.
В училище я хорошо дрался, там часто бывали драки, но я всегда был на высоте. Мне часто бывало скучно в Китеже, от скуки я и мотался в Барятино выпить. А ребята меня покрывали. Но вот если бы у меня был мотоцикл, и я мог бы ездить со скоростью больше ста двадцати то мне не было бы скучно.
Я никогда раньше не думал, что дети, ни разу в жизни не выезжавшие за пределы своего района, могут так крепко держаться за свой ОБРАЗ МИРА. И нам никак не удавалось стереть этот опыт, сослуживший им хорошую службу раньше, но теперь закрывающий путь к культуре, образованию, самореализации.
Что из того, что они не знают значения слов «приватизация» или «либеральные ценности»? Эти знания все равно никак не помогут выжить в условиях «джунглей». Зато они умеют врать, драться и воровать. Конечно, если захотеть вырваться из «джунглей», то понадобятся и другие знания и навыки! Но для этого Маугли еще должны захотеть выйти к людям.
Такую программу, записанную на боли и страхе не переформатировать душевной беседой или нотациями учителя в классе. Да и одной только добротой здесь ничего не сделаешь.
А они и не хотели переписывать свои программы.
– Я смертельно боялся своих родителей, так как мог получить по морде от папы или мамы за любой вопрос. Бабушку еще можно было о чем-то спрашивать, но и она была дрянью и нас не любила.
– А в Китеже ты почему не общался со взрослыми?
– Я никогда не верил, что с вами можно разговаривать, и когда приехал в Китеж, то решил, что сбегу на другой день. Только потому, что вы ко мне не лезли, я решил здесь задержаться. Три года вы вбиваете в меня эти дурацкие знания, и моя голова гудит, как котел. Я не успевал ни работать, ни учиться.
В китежской школе Миша с Петей начали восполнять пробелы в научной картине мира. Но вектор их судьбы практически не отклонился. Они все равно не хотели ничего видеть за пределом своих ближайших потребностей.
Это не их вина – это закон развития человеческого сознания.
Мы должны признать тот очевидный факт, что большую часть времени у большинства индивидов низкие потребности и ценности доминируют над высокими потребностями и ценностями, то есть сильно тянут индивида назад. Только самые здоровые, самые зрелые, самые развитые индивиды чаще выбирают высшие ценности... Но и это, вероятно, происходит, по большой части, благодаря наличию солидной основы – удовлетворенных низших потребностей...
А. Маслоу
Глава 3
НАЧАЛО КИТЕЖА
Но начну по порядку с первых дней творения...
В 1993 году в Барятинский район Калужской области из Москвы и других регионов постсоветского пространства приехали несколько человек, построили себе дома и взяли в семьи приемных детей из детских домов. Семьи объединились в организацию «Некоммерческое партнерство приемных семей “Община Китеж”», которая соединила достоинства приемной семьи с коллективными формами воспитания детей-сирот на основе специально созданной развивающей среды.
Внешне созданная нами система выглядит достаточно просто: приемные семьи живут в собственных домах; из родителей формируется коллектив преподавателей в школе и группа хозяйственного обеспечения поселка. Каждый взрослый совмещает несколько профессий, многие работы производятся сообща. Управляется эта организация тоже сообща: Собранием всех членов общины и Педагогическим советом. Дети оформляются в приемные семьи через муниципальные органы социальной защиты.
За пятнадцать лет существования Китежа мы, решая практические повседневные задачи воспитания и реабилитации, построили модель сообщества, наиболее полно отвечающую этим задачам. Мы не пытались подогнать свой социум под абстрактные теории и программы, а наоборот, фиксировали проявление естественных закономерностей и по ним строили нашу систему.
Как ни горько признавать, но, начиная создавать Китеж, я просто не осознавал до конца всей сложности проблемы. Я искренне верил, что можно собрать вместе разных хороших людей, дать им приемных детей и все само устроится! Оказалось, что просто переместить детей в приемные семьи из детских домов не означает изменить их судьбы.
Конечно, журналисту или инспектору эти дети правду не скажут. Для них вообще любое общение со взрослыми небезопасно! Но когда удается выйти на откровенность, то четырнадцатилетний обитатель детского дома может сказать и такое: «Ваше общество... я не понимаю, как оно действует, но оно должно мне дать хотя бы деньги, много денег, за то, что я перенес... я хочу стать богатым и плевать на всех».
Нынешние сироты – сплошь социальные сироты, дети алкоголиков, бомжей, тех, кто не нашел в себе сил удержаться на волне в условиях конкуренции и свободы. Их дети, оказавшись в детском доме, среди таких же отверженных, обречены повторить путь своих родителей, если не изменить саму основу их жизненной программы.
Один наш десятиклассник сказал в телевизионном интервью: «Когда вырасту, то пойду в армию, потом выучусь на тракториста и сопьюсь».
Образы будущего взяты из очень бедной колоды и мало подходят под те реальные задачи, которые придется решать нашим выпускникам. Если же эти образы не убрать, то можно предположить с вероятностью в девяносто процентов, что, живя по тем образам, которые уже заложены в детском доме, действуя по ним, то есть по готовой программе обид, конфликтов и недоверия, дети действительно попадут в колонию или сопьются.
Это не означает, что не надо заботиться о том, что едят сироты и как одеваются.
Помните, у Ф. Достоевского в «Преступлении и наказании»:
«...Бедность не порок, это истина... Но нищета, милостивый государь, нищета – порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же никогда и никто. За нищету даже и не палкой выгоняют, а метлой выметают из компании человеческой, чтоб тем оскорбительнее было; и справедливо, ибо в нищете я первый сам готов оскорблять себя».
Жить на всем готовом за государственный счет сейчас просто противоестественно. И не надо думать, что дети, находящиеся в стенах детского дома, не ощущают этой противоестественности. Они боятся нашей взрослой реальности и мечтают поскорее в нее попасть.
Ребенок, столкнувшийся с предательством родителей, насилием, физической или душевной болью, делает неизбежный вывод об ОПАСНОСТИ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА и ставку на борьбу за выживание. Как результат – отчуждение от общества, демонстрация протеста, склонность к употреблению алкоголя и наркотиков, криминальному поведению.
