Лесли Грант-Адамсон - Как написать детектив
«ОБЯЗАТЕЛЬНО оживить сцену на лодке. Тема мести должна быть более очевидной».
Записки лучше дополнить еще до того, как мы уселись писать продолжение — по крайней мере, надо стремиться так делать. Но помните, что если мы отложим это на потом, дополнительные факты и поправки могут повлечь за собой дальнейшие изменения в тексте. Информация, что данный тип пули делает входное отверстие большим, чем выходное, меняет описание того, что увидел сосед, когда вбежал в комнату. Факт, что убийце пришлось несколько раз ударить жертву тупым предметом, означает, что с каждым ударом увеличивается шанс того, что на теле жертвы окажутся волокна с одежды убийцы, ворс автомобильного кресла, или ковра из квартиры. Когда мы узнаем, что наш герой не мог постучать в двери тюрьмы, и попросить разрешения повидаться с заключенным, а должен был ожидать официального разрешения по почте, у нас могут появиться проблемы с хронологией описываемых событий.
ИСПРАВЛЕНИЕ МЕНЬШИХ ВЕЩЕЙ
Когда ты уже определил, что требует изменений, и каких конкретно (по крайней мере, большую часть), приходит время на исправление мелочей. Читая, сразу отмечай места, которые нуждаются в исправлении.
Подчеркивай фразы и слова, которые ты использовал слишком часто, все выражения, которые покажутся чересчур мудреными или неподходящими по какой-то другой причине. Все, что мешает легкому чтению. Читай вслух, потому что со времени последнего чтения ты мог что-то пропустить. Удивительно, как по разному воспринимается слово прочитанное, и сказанное. В качестве моего любимого примера хочу вспомнить строку из американского детектива, которая, вероятно, была бы изменена перед публикацией, если бы автор прочел ее вслух:
«Ты, сукин сын! — воскликнул он приглушенным голосом».
В компьютерных редакторах текста есть возможность поиска слов, которые, как тебе кажется, использовались слишком часто, и замены их словами, близкими по смыслу. Если ты не используешь прелести современной техники, можешь сделать список слов, относительно которых есть сомнения, не слишком ли часто они попадаются в тексте, и заменять их, если те попадутся во время чтения.
Интересующийся нас литературный жанр ставит перед авторами особые трудности лексического характера. Дело в том, что мы часто пользуемся определениями, которые связаны с напряжением, нервничанием, возбуждением и страхом. А таких слов не очень много в языке, и из-за этого происходят частые повторения. Поэтому обязательно проверь, не используешь ли ты одни и те же слова слишком часто. Заменяя слова, чтобы избежать повторов, следи за эмоциональным напряжением данной сцены. Оно должно расти, а не падать. Поэтому если ты хочешь два раза заменить слово «страх», вначале используй слабое определение. На первой странице шестой главы твой герой должен чувствовать испуг, а вот семь страниц позже, когда сцена достигает кульминационной точки, ужас. А если ты поступишь наоборот, то получится глупость.
И кстати, твои герои обладают всеми пятью способами восприятия мира, или только видят и слышат? Воспоминания особенно эффективно навевает запах, но не забывай также о вкусе и прикосновении. В силу того, что мы «видим в воображении» сцены, и «слышим» диалоги, легко сосредоточиться только на визуальных и слуховых эффектах, забыв про все остальное. Смогут ли персонажи показать свои чувства с помощью жестов и языка тела? Герой может сказать несколько спокойных слов, но свои истинные чувства показывает, сжимая во время разговора кулаки.
Еще одной опасностью являются банальные, затасканные образы и выражения. Когда герой боится, у него встают дыбом волосы, он чувствует, что по спине ползут мурашки, что вспотели ладони. Это все правда, такова наша естественная реакция. Однако мы имеем дело с литературным воображением, и хорошо было бы использовать свежие, оригинальные фразы. Следи только, чтобы не перебрать с выразительностью. Изысканная метафорика может довести до того, что читатель подумает: «почему он просто не напишет, что волосы встали дыбом»?
Соответствующие метафоры — увядшие цветы в саду убийцы, густо сплетенные побеги плюща, которые символизируют окружение, тень жалюзи, которая падает на стену в виде тюремной решетки — могут обогатить нашу повесть. Выразительные образы надолго остаются в памяти читателя.
Но не пиши их только потому, что они красивы или романтичны, хотя именно из-за этого они дольше остаются в памяти. Ценность метафор заключается в том, что они как бы содержат в себе описание какого-то элемента повести. В криминально-сенсационных повестях они наиболее эффективны, если касаются смерти, страха, или других сильных переживаний, которые являются основой нашей литературы. Есть авторы, которым такие метафоры сами приходят в голову, другим же приходится ломать голову над ними, когда идет работа над первой версией текста.
Обращай внимание на слова, которыми ты начинаешь предложения и абзацы. А как у тебя обстоят дела с глаголами? Активный залог позволяет увеличить темп и добиться эффекта сиюминутности.
А теперь пролистай готовый текст, и обрати внимание на начало и конец каждой главы. Время от времени ты мог бы начинать с диалога, чтобы страницы выглядели разнообразнее. А поставил ли ты в конце главы вопросительный знак, который словно бы подталкивает читателя продолжать чтение дальше?
Некоторые писатели имеют привычку в конце главы подводить итог тому, что узнал герой, вставляя при оказии небольшую подробность («Потом он вышел из квартиры, как обычно закрыв двери только на защелку. Тропинка была мокрой после дождя»). Таким образом получается естественная пауза, и замедление темпа. В повестях криминально-сенсационных лучше этого не делать. Конец главы может показаться читателю хорошим моментом, чтобы закрыть книгу, и включить телевизор, или отправиться спать, или заняться чем-либо еще. Не подталкивай его к этому. Даже в относительно спокойных разделах можно настолько заинтриговать читателя, что он, не осознавая нашей хитрости, будет хотеть только одного — узнать, что будет дальше.
ОКОНЧАНИЯ
И под конец — несколько окончаний. Последние слова повести так же важны, как первые. Они остаются в памяти читателя, они — последний аккорд твоей книги. Хороший конец замыкает повесть, и создает нужное нам настроение.
Авторы детективов часто заканчивают свои произведения спокойной, умиротворенной сценой, в которой герой отдаляет от себя все неприятности, связанные с проведенным расследованием, считая, что оно осталось в прошлом — а значит, читатель должен сделать то же самое.
Однако в повести Cabal Майкл Дибдин выбрал драматическое окончание:
«Когда прошел шок, он с облегчением решил, что тело, падающее на землю, на груду битого стекла, было элементом какого-то представления, придуманного для того, чтобы отвлечь внимание клиента, каким-то оптическим обманом, иллюзией. Разумеется, никто не мог провалиться сквозь стропилы, солидные и тяжелые, словно каменный потолок. Это был какой-то фокус. За мгновение до удара, падающее тело задержалось на миг на растянутых проводах; и в этот же момент летевшая с ним лавина осколков весело забренчала, разлетаясь вдребезги на мраморе, после чего невинно исчезла. Однако оказалось, что это все было настоящим.»
Мануэль Васкес Монтальбан, один из самых знаменитых писателей-детективщиков Испании, под конец повести Sabotaje olimpico отправил детектива Пепе Карвальо на задумчивую прогулку по Барселоне. Монтальбан относится к тем писателям, для которых место действия является очень важным элементом сюжета. Звездой его повести всегда оказывается не столько Карвальо, сколько Барселона.
«По улице Рамблас, все более круто бегущей вниз, он спустился к порту, чтобы проверить, действительно ли его встретит там женщина его мечты. Ему казалось, что это последние мгновения жизни, когда можно еще вести себя, как мальчишка, игнорируя требования возраста, продиктованные календарем и паспортом. Позволив ногам нести себя на пристань, он шел вдоль оживленной улицы, держась в стороне от несущихся машин, пока не попал на берег. На поверхности грязной воды, среди нефтяных пятен и мусора, он увидел тело Клэр, с ее полупрозрачными глазами и улыбкой, которая открывала столько же правды, сколько прятала. Улыбкой, похожей на дымку над водой. Он закрыл глаза, а когда открыл их снова, то увидел лишь воду, похожую на грязное зеркало, и большие силуэты лодок, так крепко заякоренных, что они казались высеченными из камня».
В сенсационной повести «Музыка случая» Пол Остер одним ходом закончил книгу, и убил своего героя:
«Точно в тот момент, когда стрелка спидометра показала сто тридцать пять километров в час, Макс наклонился вперед, и решительным движением выключил радиоприемник. Тишина, которая неожиданно воцарилась в машине, поразила Нэша. Он повернул голову к Максу и сказал, чтобы тот не лез не в свои дела, а когда секундой позже снова глянул на шоссе, то увидел несущийся прямо на него свет, который появился словно ниоткуда. Огромный слепящий глаз циклопа приближался с ошеломляющей скоростью. Охваченный паникой, Нэш подумал, что это самая последняя мысль в его жизни. Не было времени затормозить, свернуть, помешать неизбежной катастрофе, поэтому, вместо того, чтобы нажать на тормоз, он еще сильнее надавил на газ. Он услышал вопль Макса и Флойда, но кровь так страшно стучала в ушах, что их голоса казались приглушенными, как буд-то доносились издалека. Встречный свет был уже вот-вот, и Нэш закрыл глаза, не имея больше сил на него смотреть».
