Галина Гордиенко - Запах полыни
— Н-но…
Сергей взял со стола злополучную пачку чая. Покрутил в руках и бросил девчонке в полной уверенности, что она не поймает.
Он угадал. С удовлетворением проследил, как Колыванова подняла с пола коробку, и прорычал:
— Чтоб завтра к девяти утра сидели у телефонов, забудьте на время о своем свободном графике. И учтите, я подойду только к обеду, у меня совещание в головном офисе. Да! Номер моего сотового — на всякий случай — возьмете у Вероники, вы должны иметь возможность связаться со мной в любую секунду…
Колыванова неуверенно кивнула и тенью выскользнула за дверь. Сергей посмотрел на свой разгромленный кабинет и угрюмо усмехнулся: веселые же предстояли две недели с этой… дикаркой!
Как ее?
Саша, кажется.
Глава 10
РОМАШКИ ПОЛЕВЫЕ
— Я увольняюсь… — Сауле жалким клубком свернулась на диване. — Я просто не смогу весь день сидеть в приемной у этих проклятых телефонов.
— Не говори глупости! — Таня в сердцах пнула стул, он пронесся через всю комнату, стукнулся о стену и с грохотом упал.
На шум в комнату заглянул Никита и укоризненно посмотрел на Татьяну. Поднял стул, поставил на место. С жалостью покосился на мать и снова ушел на кухню. Он не любил присутствовать при разборках.
Таня подождала, пока за мальчиком захлопнется дверь, и зло сказала:
— Ты мне надоела! Нельзя всю жизнь прятаться, пойми! Ну, натолкнулась один раз на подонка, что теперь, хоронить себя?
— Я не прячусь.
— А как это называется?! Ты же не работы секретаря боишься, уж мне-то не ври, ты трясешься при мысли, что на людях окажешься! Скажешь, не так?
— Ну…
— Только давай без песен о бедном Китеныше, которого так и норовит выкрасть твой бывший любовник! Прямо-таки спит и видит!
— Он не был моим любовником, — прошептала сквозь стиснутые зубы Сауле и в бессильной злости стукнула кулаком по подушке. — Никогда!!!
— Ну, извини, — тут же пошла на попятный Таня. — Это я так, сгоряча. — И раздраженно воскликнула: — Да забыл он вас давно, забыл, ясно?
— Хорошо бы!..
— А если и не забыл, то уверяю: тебя похитить гораздо легче, чем Китеныша! Он-то так просто себя в обиду не даст, чем хочешь клянусь. Глаза любому выцарапает, пусть и собственному папаше, и сбежит при первом же случае!
Сауле промолчала, лишь вздохнула судорожно. Таня кругами забегала по комнате, ситуация ее просто бесила: в кои-то веки Саулешке выпал шанс получить действительно стоящую работу, почти престижную!
«Ну, чем плохо работать секретарем-референтом в такой классной фирме? — накручивала она себя. — Ведь сто процентов, после Саулешки этот противный тип — жаль, я тогда по физиономии ему не съездила, чтоб не скалился так нагло, — уже не сможет работать с дурочкой Вероникой! Саулешка и с компом на „ты“, и английским почти свободно владеет, и в немецком Анна Генриховна их с Китенышем прилично поднатаскала…»
— Чтоб ты знала, зарплата секретаря в этой фирме, — гневно выкрикнула Таня, — я еще в прошлый раз справки навела — двадцать пять тысяч! Плохо, что ли?
Сауле ничего не ответила. Таня остановилась у дивана и возмущенно выпалила:
— Твой эгоизм лишает Китеныша законных благ!
— Не поняла. — Сауле с трудом села, лицо ее показалось Тане усталым, глаза потухшими, даже светлые волосы как-то потускнели, словно выгорели.
— Китенышу нужна своя комната! Он в школу идет, не забыла?
— Как я могу забыть…
— Будешь получать двадцать пять тысяч, мы снимем хорошую двухкомнатную квартиру. Где-нибудь в районе английской школы, тогда Китенышу не придется каждый день связываться с автобусами.
— А он и не собирается связываться. Он заявил, — Сауле слабо улыбнулась, — что пешком добежит. Уже пробовал и время засек: ровно двадцать пять минут, «если по сторонам не глазеть». Это он так сказал, не я.
Таня фыркнула. Села рядом и обняла Сауле за плечи. Немного помолчала и твердо произнесла:
— Все, кончаем дурью маяться! С завтрашнего дня начинаем новую жизнь.
— Мы пахали, — пробормотала Сауле.
— Я серьезно!
— А если серьезно, ты-то здесь при чем?
— Ну, ты выйдешь на люди — не бойся, в форс-мажорных обстоятельствах я тебя подстрахую! — а я пойду, — глаза Тани нехорошо блеснули, — начищу кое-кому рыло.
Можно, кстати, и сегодня вечером, какой смысл ждать до завтра?
Сауле встревоженно поинтересовалась:
— Ты о чем?
Татьяна помолчала, не зная, стоит ли Навешивать на Сауле чужие проблемы. Сделала еще один круг по комнате и решила — стоит. Может, это отвлечет Саулешку от собственных.
Татьяна поставила перед диваном стул. Села и неохотно бросила:
— Помнишь, я Лизавету провожала? Ну, когда она наотрез отказалась остаться здесь, а ты боялась отпустить ее одну? Не совсем одну, понятно, а с жутким монстром Кешенькой.
— Вроде бы помню. А при чем тут чье-то рыло?
— При твоей рыночной замарашке, естественно, — мрачно посмотрела на подругу Таня. — Я о ее драгоценной мамаше говорю, если до некоторых еще не дошло!
Сауле вздрогнула. Таня со злостью пояснила:
— Эта тварь не хотела открывать нам дверь, минут тридцать на лестничной площадке продержала, не меньше!
— Но у Лизаветы свои ключи, мы ведь заходили туда, — робко возразила Сауле.
— Что от них толку, если изнутри закрыться на щеколду?!
— Но она же вам… открыла?
— Куда б она делась, чувырла косорылая, — с мрачным удовлетворением буркнула Таня. — Я ей пообещала через полчаса прийти с милицией, а еще лучше с братцем троюродным, он знаешь какая оглобля? Живо бы вынес двери вместе с косяком!
— И что?
— То! Эта гадина открыть открыла, но тут же полезла Лизавету воспитывать, кулаками, естественно, — прорычала Татьяна. — А ее монстра — ногами, представляешь?
В жизни б не поверила, что бультерьер позволит с собой так обращаться, если б сама не увидела!
Сауле побледнела и обхватила себя руками за плечи, ее бил нервный озноб. Таня презрительно фыркнула:
— Этот Кеша вел себя как жалкий кролик — и это при его зубищах! Лизавета мне потом сказала: он кроме ее чокнутой мамаши никого не боится.
— А ты… что? — пролепетала Сауле, с ужасом глядя на подругу.
— Что я? — невинно покосилась на нее Таня. — Сама понимаешь, не смотреть же мне на подобный беспредел?
Ну, я и… — Она нехорошо рассмеялась.
— Повезло, что она не вызвала милицию, — прошелестела побледневшая Сауле.
— Ага, как же. — Таня злорадно улыбнулась. — Кто бы ей позволил, интересно? Уж не я, это точно!
— Но…
— Да не дрожи ты! Ничего я ей не сделала, этой ведьме, даже рук не переломала, хотя стоило бы, клянусь моей порцией шоколадного мороженого с орехами!
Сауле невольно улыбнулась. Татьяна с хрустом потянулась и благодушно заметила:
— Я вела себя как ангелочек, честное слово. Между лопатками так и чесалось, думала: приду домой, а там уже крылышки прорезались, вот ей-богу…
— Но что-то ты ей все же сделала?
— Э-э…
— Не тяни, умоляю, а то мне такое в голову приходит…
— Слушай, твои вечные фантазии…
— Татьяна!
— Да ладно, ладно! Подумаешь, пинками в ванную загнала, а дверь закрыла крепко-накрепко. Никакого криминала, сама видишь, было бы из-за чего так зеленеть…
— Правда? — Губы Сауле уже не казались синими, а в глазах появился живой блеск.
— Сказала же!
— Крепко-накрепко, это… как?
Татьяна разозлилась. Сильным толчком завалила подругу на диван и возмущенно прошипела:
— Гвоздь саженный в дверь вогнала, понятно? Чтоб эта тварь гадская до утра Лизавету насмерть не прибила! — Татьяна помолчала и неохотно буркнула: — Да и Кешку жаль, хоть он и урод зубастый, конечно.
— Гвоздь…
— А как по-другому ее закрыть?! Там же ни крючка, ни щеколды, все с корнем вывернуто!
— Ясно.
— А раз ясно, кончай смотреть на меня, как продажный мент на богатого карманника!
— Это… как?
— А я знаю?!
Подруги невесело рассмеялись. Сауле выпуталась из одеяла и подошла к окну. Таня угрюмо сказала:
— Решила — утром она из ванной как-нибудь выберется. Трезвой, заметь! А не получится, Лизавета обещала соседа позвать, у них, сказала, сосед на площадке классный, сколько раз за нее заступался…
— Ты… серьезно собралась туда?
— Рыло чистить?
— Ну… да.
— Серьезней некуда.
Таня тоже подошла к окну. Распахнула форточку и жадно вдохнула прохладный весенний воздух. Посмотрела на березу, та готовилась выбросить сережки, тонкие гибкие ветви светились в сумерках нежной зеленью, и с горечью пробормотала:
— Знаешь, не понимаю, почему в жизни справедливости нет…
Сауле прижалась лбом к холодному стеклу и ничего не ответила.
