Константин Калбазов - Несгибаемый. Враг почти не виден
А зря. Длиннополый халат, висевший на крюке, отлетел в сторону, и появившийся из-за него Родион без замаха приложил разведчика по затылку, отправляя его в нокаут. Едва его обмякшее тело оказалось на руках унтера контрразведки, как капитан Клюев тут же зашелся кашлем, подавая условный сигнал казакам.
В ответ сразу послышались револьверная трескотня и три хлестких винтовочных выстрела. Петр только и успел, что выпростать руки из-за спины, сжимая браунинг. Но к тому моменту, когда он вроде как был готов действовать, в стойбище наступила тишина, нарушаемая лишь лошадиным ржанием, топотом копыт да лаем собак. А нет. Вот послышался детский плач. Но звуков схватки — никаких…
— Старик, если не хотите проблем, погрузите тела на катер, оттащите подальше от берега и утопите, — уже сидя в седле, напутствовал старейшину рода Клюев. — Да глядите не вздумайте с них ничего брать. Лишнее это. Пять тысяч, что были при майоре, я вам отдал. Если будем дружить и дальше, то не обижу. Слово офицера. Алтан пока прокатится с нами, отпущу через два дня. Если все сделаете правильно, никто здесь японцев искать не станет. Все. Прощай.
Угу. Похоже, пока Петр хлопал ушами, Клюев тут провел самую настоящую вербовку. Причем не только пленника по имени Алтан, но и всего его рода. И первый взнос сделал деньгами японца. Н-да. Может, что и выгорит. У бурятов вроде не практикуется кровная месть. Будь иначе, ни о каком уговоре не могло бы идти и речи.
Отряд выехал, несмотря на опускавшиеся вечерние сумерки, и ехал до глубокой ночи. Очевидно, Клюев точно знал, куда направляется. Не иначе как вездесущие казачки присмотрели надежное место. Или же его показал Алтан. Он ведь теперь вроде как союзник. Как бы то ни было, а в полночь разбили лагерь в уютном овражке, под сенью лиственного леса.
На этом месте провели весь следующий день. Клюев с японцем пристроились в дальней расщелине под нависшим каменным карнизом. Охранял их Родион. Неплохое местечко, учитывая начавший моросить дождик. В отряде же только плащ-палатки, а попросту говоря, эдакие квадратные куски тонкого брезента. Конечно, какое-никакое укрытие смастерили, но не сказать, что это так уж спасало от сырости. А под карнизом было по-настоящему сухо, и костерок весьма уютно горел.
Петр частенько бросал взгляды под карниз. И не единожды ему доводилось встретиться взглядом с японцем. И то, что он видел, ему совершенно не нравилось. Непонятно, до чего договорятся эти рыцари плаща и кинжала, но очень возможно, что Петру это будет не по вкусу. Ну не мог Клюев не видеть этот взгляд японца, явственно обещающий Петру скорую встречу. И тем не менее делал вид, что ничего не замечает. Н-да. А ведь похоже, что Петр стал для Такахаси чуть ли не идеей фикс.
Петр с удовольствием приблизился бы и послушал, о чем там любезничают два разведчика. Но Родион бдел и не давал для этого ни единого шанса. Помимо этого унтер еще и успевал то кофе приготовить, то чай подать, а то и обед на три персоны сообразить. Ценный кадр. Вперехлест его через колено. А как Петру хотелось послушать, о чем там речь! До зубовного скрежета хотелось.
— Петр, а чего ты с этой американской игрушкой носишься? — решил поддеть Пастухова казак-массажист.
К его огорчению, после прибытия на место клиент отказался от столь дорогостоящих услуг, предпочтя терпеть боль. Должен же он когда-нибудь привыкнуть к этому издевательству. К тому же Петру предстояли два дня передышки, которые, надо заметить, сказались весьма благотворно. Но казака явно не обрадовало, что он упустил солидный приработок, вот и подначивает парня при всяком удобном случае.
— А чем тебе не нравится винчестер? — вопросом на вопрос ответил Петр, протирая затвор промасленной тряпицей.
Сырость. Так что лишним в любом случае не будет. Правда, не мешало бы почистить куда более основательно, но придется обождать подходящего места. Этот карабин без отвертки не разобрать, а без разборки не чистка, а какое-то недоразумение.
— Пользовал я эту игрушку. Баловство одно, да и только, — махнул рукой казак.
— Зря ты так, — возразил Петр. — На средних дистанциях отличное оружие. Скорострельность, семь патронов в магазине и неплохая точность — это дорогого стоит.
— Да ну-у, скажешь тоже. Лежа из нее палить с этой скобой неудобно. Грязи и мороза боится как черт ладана. Возьми нашу трехлинейку, так чудо, а не винтовка. Тот же хваленый маузер того не вынесет, что наша красавица. И насчет точности у винчестера ну честное слово насмешил.
— Ничего смешного. Я с полтораста шагов в спичечный коробок попаду.
— Да ты даже в крынку не попадешь, не то что в коробок.
— Ну, в крынку не в крынку, а в лоб закатаю.
— С полтораста шагов?
— Именно.
— Из этого винчестера?
— Ну да.
— Бре-хня, — авторитетно и с расстановкой подытожил казак.
Петр, заталкивавший в магазин патроны, пожал плечами, передернул рычаг и вскинул карабин к плечу. Выстрел в овраге прозвучал довольно гулко, стеганув по ушам. Майор Такахаси как-то уж слишком резво мотнул головой и откинулся на спину. Сидевший рядом Клюев замер, ошарашенный произошедшим. Родион уже сорвался с места и бежал в сторону Петра.
— Ох-хренеть, — только и смог произнести казак, вырывая карабин из рук Петра.
Ответить Петр ничего не успел, потому что в этот момент его отправил в нокаут подбежавший Родион. Крепок, зар-раза. И ловок. Реши Петр завалить и его, то даже не уверен, что попал бы в бросающегося из стороны в сторону унтера. А выучка какая! Сразу видно, натаскан не убивать, а ловить. Н-да. В который уже раз Петр убеждался в том, что порой в самые краткие мгновения человек способен подумать о многом…
— Ну что, пришел в себя, Аника-воин? — окинув его злым взглядом, спросил Клюев.
— Пришел, ваше высокоблагородие. Как не прийти. Родион, отличный удар, — заприметив унтера чуть в стороне, похвалил Петр.
Тот только сплюнул и отвернулся. Оно вроде как между ними наметились неплохие отношения, и тут такое. Ну какому профи понравится, когда кто-то спускает в унитаз отлично проделанную работу?
— Может, объяснишь? — возвращая к себе внимание связанного Петра, спросил капитан.
— А чего объяснять? Вы и сами все прекрасно понимаете. Пока эта гнида была жива, мне жизни не было бы. В японцах понятие кровной мести сидит так прочно, что никаким трактором не выкорчевать. А жить, все время оглядываясь, не появится ли этот ублюдок, как-то не хочется. И потом, выдвини он условие — его работа в обмен на мою жизнь, вы бы меня ему отдали. Отдали бы. Отдали. Жизнь какого-то ссыльного Пастухова, несостоявшегося купца, а до недавнего времени вообще перекати-поле, в обмен на интересы государства. Да вы бы и секунды не раздумывали.
— Вот, значит, как. А ты не допускал мысли, что я своих не сдаю?
— Нет. С подобными соплями вам в контрразведке делать нечего.
— Ну а коли я без соплей, кто сказал, что я тебя не убью сейчас, на этом самом месте? И заметь, мне за это ничего не будет.
— Не убьете. Какая вам от этого польза? Живой я еще на что-то сгожусь. Мертвый просто бесполезен. А и убьете… Так ведь за дело. Я пристукнул братца этого ублюдка, спасая жизнь свою и хорошего человека. Можно сказать, в бою. А этот решил меня просто израсходовать. Как барана. Так что пусть я и сдохну, но не этот ублюдок будет стоять над моим трупом. — Петр глянул на убитого и невесело ухмыльнулся: — Гляди-ка, с семидесяти шагов точно между глаз. Нужно было поспорить.
Глава 6
ОБОРВАННЫЙ СЛЕД
— Выяснил? — подняв взгляд на вошедшего в комнату Ивана, поинтересовался Голубев.
— А то, — самодовольно усмехнулся помощник.
— А что так долго? — потянувшись к настольной лампе с зеленым абажуром, недовольно спросил Голубев.
Комната, уже погрузившаяся в полумрак, осветилась мягким зеленоватым светом. На столе же, наоборот, появилось яркое пятно электрического освещения. Голубев Петр Анисимович положил перед собой лист бумаги и вооружился карандашом. Привычка все записывать, раскладывать по полочкам, черкать и перечеркивать, уточнять направления и связи стрелками. Так ему проще думалось.
Правда, для постороннего это выглядело бы сплошной абракадаброй. Впрочем, это если бы кто-то увидел эти каракули. Потому как Петр Анисимович обычно сжигал эти листки. На память он не жаловался, но считал нелишним включить в процесс усвоения информации запоминание образов.
— Я же его до самого адреса довел, а там еще и случай подвернулся побольше разузнать. Вот и провозился до вечера, — пояснил Иван.
— И? — подбодрил его Голубев.
— Леднев Василий Григорьевич, занимается частным сыском. Весьма уважаемая в своих кругах личность. Раньше служил в сыскной полиции, но оказался там не ко двору. Начальство умных не больно-то жалует, боится, как бы не подсидели.
