Владимир Рохмистров - Книга алхимии. История, символы, практика
Но эти три металла представляют довольно отличную от камня материю; наиболее близкая материя есть сера, меркурий и соль, изъятые из нее. Из золота добывают серу, из серебра – меркурий, а из ртути – обыкновенную соль. По словам теоретиков алхимии (Roger Bacon, в особенности в его «Miroir d’Alchimie»), золото содержит серу – начало весьма чистое, устойчивое, красное, несгораемое, а серебро – меркурий, начало чистое, более или менее летучее, блестящее, белое. Что касается соли, то она заключает ртуть. Материя камня состоит, следовательно, из тела, полученного из золота и серебра. «Есть другие философы, предполагающие, что камень добывается из меркурия, получаемого с помощью Искусства из металлов совершенных, как Солнце и Луна» (Albert le Grand. «Concordance des philosophes sur le Grand-Ceuvre»[133]).
Здесь замечается легкое противоречие с тем, что мы говорили выше, но это не так: философы часто обозначали под именем «меркурия философов» материю камня, рассматриваемую в своем составе; таким образом, слово «меркурий» имеет четыре различных значения; оно может указывать: во-первых – металл, во-вторых – начало, в-третьих – серебро, приготовленное для Делания, в-четвертых – материю камня. В этом последнем смысле надо понимать следующее место:
Это есть Меркурий из меркуриев;
И многие люди прилагают свои старания,
Чтобы найти его для своего дела,
Ибо это не есть меркурий обыкновенный.
«La fontaine des amoureux de science»
Наоборот, в смысле серебра, приготовленного для Делания, о Меркурии-начале, изъятом из серебра, говорится в следующей цитате:
Мечтаешь ли ты сделать устойчивой ртуть,
Если она улетучивающаяся и обыкновенная,
А не та, из которой я делаю металл?
Бедный человек, ты сам себя очень обманываешь!
Этим путем ты ничего не сделаешь,
Если не пойдешь по другим путям!
Мы уже сказали, что о соли как о третьем начале едва упоминается у древних алхимиков; они говорят часто только о сере и меркурии, золоте и серебре, Солнце и Луне.
Чтобы затемнить действительность, им доставляло удовольствие употреблять одни термины взамен других. «Солнце – отец всех металлов, Луна – их мать, хотя Луна получает свой свет от Солнца». От этих двух планет зависит состав магистерия (R.Lulle. «La Clavicule»[135]). В первой фразе Солнце и Луна суть синонимы серы и меркурия, всемирных начал. В другой фразе они означают серу и меркурий как материю Делания. Эти четыре термина могли быть взяты дважды по два как абсолютные синонимы.
Один рисунок Бархузена изображает знак серы как соответствующий Солнцу, золоту, а знак меркурия как соответствующий Луне, серебру. Символы серы и меркурия как начал могут применяться к сере и меркурию, взятым в смысле материи камня, а равно и к золоту, и к серебру. (Об этих символах см. главы II и III этой второй части.)
Золото и серебро, приготовленные для Делания, назывались золотом и серебром философов. Они были сначала очищены, вот почему Разес говорит: «Начало нашего делания есть очищение» («Livre des lumières»[136]). Совершенствовать – значит очищать. Гревер говорит: «Золото обыкновенное не чисто, оно загрязнено присутствием посторонних металлов, окислено, нездорово и потому даже бесплодно; то же самое можно сказать и об обыкновенном серебре. Напротив, Солнце и Луна философов совершенно чисты, они не осквернены никакими посторонними примесями, здоровы, сильны, в них изобилует плодородное семя» (Greyer. «Secretum nobilissimum»[137]). Очищая эти металлы, прибавляли им совершенства и давали им, таким образом, способность совершенствоваться во время Великого Делания. Обыкновенное золото совершенно только по своей природе и настолько, чтобы делиться им с металлами несовершенными; из этого можно заключить, что золото простое, обыкновенное может усовершенствовать форму металлов несовершенных. Дабы их превратить, необходимо, чтобы это обыкновенное золото было усовершенствовано (Colleson. «Idée parfaite de la philosophie hermétique»[138]). Избыток своего совершенства золото и серебро передают металлам во время трансмутации.
Золото очищали цементацией, то есть сплавляли с сурьмой, а серебро – купеляцией со свинцом.
Все это относится к золоту и серебру монетному или в изделиях, которые всегда смешаны с другими металлами. Ископаемое золото можно употреблять прямо, потому что оно достаточно чисто само по себе. «В недрах земли находят золото совершенное и иногда находят маленькие кусочки самородка. Если ты можешь достать его – оно достаточно чисто; если же нет, то тебе придется его очищать сурьмой» (Philalète. «Entrée ouverte au Palais fermé du roi»).
Мы сказали, что было два способа очистки золота: «Прогони золото через царский цемент или через сурьму» (Ph. Rouillac. «Abrégé du Grand-Ceuvre»). Цемент, или царскийцемент, состоял, по словам Макера («Dictionnaire de chimie»), из четырнадцати частей толченого кирпича, части зеленого кальцинированного, то есть прокаленного, или красного купороса (это были, следовательно, купоросные остатки или извержения) и одной части обыкновенной соли. Из всего этого готовили тесто с помощью воды или мочи и заключали в плавильный тигель, перекладывая слоями золота и цемента поочередно.
Чтобы указать эти операции, алхимики употребляли массу символов. Золото и серебро обыкновенно изображались королем, одетым в красное, и королевой, одетой в белое. «Мужское символизируется красным, женское – белым» (Isaak le Hollandair. «Opera mineralia»[139]).
Золото и серебро изображали также в виде больших четок. Их одежды означали посторонние примеси, нечистоты, которые их загрязняют. Алхимики говорили еще, что король и королева очистились в бане. «Но раньше, чем венчать чистоту их любви и допустить их до брачной постели, надо их тщательно омыть от всех грехов, как врожденных, так и усвоенных… Приготовьте, следовательно, для них теплую ванну, в которой вы их вымоете, каждого отдельно, ибо женщина, менее сильная, не могла бы перенести едкости мужской ванны. Она была бы неизбежно разрушена или уничтожена. Мужская ванна приготовляется из сурьмы. Что же касается женской ванны, то Сатурн вам покажет, какова она должна быть» (Huginus a Barmâ. «Le règne de Saturne change en siècle d’Or»[140]).
Мы здесь находим указанное аллегорически очищение золота сурьмой (на латыни – stubum) и серебра – свинцом (Сатурн). Очищение было символизировано источником, в который король и королева, Солнце и Луна, шли купаться. Этот символ присутствует в рисунках Авраама Еврея и у Розера.
Сурьма символизирована волком, а свинец – Сатурном, вооруженным косой. Таким образом, в первом из рисунков сочинения Василия Валентина «Les douzes clefs de Sagesse»,[141] которое говорит об очищении, сурьма символизирована волком, помещенным рядом с царем, символом Солнца, или золота. Операция совершается в тигле: свинец, символизированный Сатурном, помещен рядом с королевой, Луной, или серебром, с той же стороны помещена купель. Что же касается трех цветков, которые держит королева, то они означают, что очищение должно быть повторено три раза.
Первая картина Авраама Еврея, изображающая Меркурия, преследуемого Сатурном, относится к очищению серебра свинцом. И действительно, серебро после купелирования становится легче по той причине, что содержит посторонние металлы, окиси которых поглощаются стенками тигля. Алхимики, видя, что в этой операции серебро потеряло свой первоначальный вес, допускали, что улетучивающиеся части испарились. Сатурн, или свинец, преследует Меркурия, или серебро, и отрубает ему ноги, то есть делает его неподвижным, устойчивым – одним словом, неизменяемым. Это настоящее сгущение меркурия, на котором обманывалось столько суфлеров.
Очищенные золото и серебро составляют материю, удаленную от камня.
Сера, изъятая из золота, меркурий, извлеченный из серебра, были материей будущей. Все философы согласны в этом последнем пункте. «Золото есть наисовершеннейший из всех металлов; это есть отец нашего камня, а между тем это есть только материя: „материя камня есть семя, содержащееся в золоте“» (Philalète. «Fontaine de la philosophie chimique»[142]). Еще: «Вот почему я вам советую, о друзья мои, оперировать над Солнцем и Луною только после обращения их в их материю, которая есть сера и меркурий философов» (R.Lulle. «La Clavicule»). Гигинус говорит положительно: «Сера золота есть настоящая сера философов».
