Владимир Рыблов - Туркменская трагедия
Значит, есть за что? Знает кошка, чье мясо съела!
В январе 1998 года родственникам стало известно о гибели в тюрьме Ч. Гурова: сотрудники, то бишь экзекуторы МВД, забили его до смерти, но тело не выдавали до тех пор, пока не заплатили тюремной охране 300 американских долларов.
Факт зверского убийства политического заключенного вызвал за рубежом новую волну протестов. А в Туркменистане — молчок, люди словно языки проглотили. Молчит и интеллигенция, будто в рот воды набрала. “А небом избранный певец молчит, потупив очи долу”.
Молчат все, хотя и знают о драконовских порядках, царящих в туркменских тюрьмах и других местах лишения свободы. Летом, когда термометр показывает выше сорока градусов по Цельсию, в душных, битком набитых людьми камерах СИЗО, им, в буквальном смысле этого слова, приходится покупать у стражников... воздух. Лишь получив воздаяние, мздоимцы-изуверы позволяют проверить камеру, открыть окна. Эти садисты готовы содрать с живого и мертвого кожу, могут за плату пронести в камеру деньги, водку и даже наркотики.
На тюремной кормежке долго не проживешь, ноги быстро протянешь. И передачами с “воли” не напасешься: за каждое разрешение установлена такса — 150 тысяч манатов. Да и с самой передачи тюремщики взимают оброк. Из переданных продуктов до заключенного едва-едва доходит часть. Хорошо, если получит хоть сколько.
Тюремный режим Ниязову, видимо, настолько по душе, что он обязал Министерство образования ввести в практику “системы воспитания” массовые экскурсии учащихся и студентов в места заключения. Сказано — сделано. В школах, в высшие учебных заведениях составлены графики посещения местных тюрем, колоний, СИЗО. На ребят, уже побывавших там, по отзывам родителей и учителей, подобные экскурсии произвели ужасающее впечатление, иные дети теряли сознание, по ночам их мучили кошмары.
— График посещения СИЗО я держу в строгом секрете, — рассказывал одной родительнице директор светской средней школы. — Боюсь, что взрослые уговорят кого-либо из учеников пронести в тюрьму что-то запретное... Страшусь, что после такого преступления ученик там и останется. Правда, подобная система, с позволения сказать, воспитания у многих старшеклассников вызывает чувство протеста, а у иных порождает даже страх.
Это-то и есть вожделенная цель диктатора: устрашить каждого. И машина устрашения в Туркменистане продолжает свое черное дело.
В апреле 1998 года президент Туркменистана в ходе своего визита в США объявил об освобождении всех осужденных, участвовавших в демонстрации “12 июля”, кроме ее организатора Гулгельды Аннаниязова, все еще томившегося в тюрьме приморского города. В стране, как всегда, тишь да гладь... Общественность обо всем пребывала в полном неведении, туркменские СМИ хранили молчание, ждали команды президента, а она так и не поступила. Почему?
С визитом Ниязова в Америку совпал приезд в Туркменистан экс-министра иностранных дел Абды Кулиева с супругой. Кстати, в республике все еще действовал безвизовый режим, который ввели позже.
17 апреля в Ашхабадском аэропорту яблоку негде было упасть. Абды Овезовича Кулиева, пользующегося в народе популярностью, жаждали увидеть не только близкие, родственники и друзья, но и представители туркменской интеллигенции, члены ушедшей в подполье “Агзыбирлика”, писатели, журналисты, художники, учителя, бывшие сослуживцы, знакомые, среди которых было немало оппозиционно настроенных по отношению к властям или просто сочувствующих экс-министру. “Незваного гостя” встречали и силы ОМОН, сотрудники КНБ и МВД. Они перехватили А. Кулиева и его супругу у трапа самолета и, не дав им возможности сделать и шага по родной земле, задержали и доставили в здание КНБ.
В ход, как обычно, пошла дезинформация: распространился слух, что Кулиевы в Ашхабад вовсе не приезжали. Обеспокоенным родственникам, метавшимся в неведении между приемными правительства и КНБ, официально отвечали: “информацией о Кулиевых не располагаем”. Туркменские власти проявили беспардонное насилие по отношению к супругам Кулиевым и неуклюже пытались это скрыть. Говорят, сев на верблюда, за седло не спрячешься. Абды Кулиева узнали работники аэропорта, аэродромной службы и сообщили волновавшимся встречавшим.
Кулевых в ту ночь допросили и о результатах немедленно доложили Ниязову, который на следующее утро собирался вылететь в США. В тот же вечер туркменская радиостанция “Свобода” передала из Праги сообщение об аресте экс-министра и его супруги. 18 апреля оконфузившиеся власти были вынуждены признать неопровержимый факт вопиющего беззакония.
А. О. Кулиева поместили в пустую камеру СИЗО, а через несколько часов к нему подселили 35-летнего азербайджанца, “находящегося под следствием”, возможно, провокатора или же для устрашения. Жену Кулиева освободили, но за ней установили открытую слежку.
Шила в мешке не утаишь. На следующий день многие информационные агентства мира передали сообщения о незаконном аресте Абды Кулиева. В США этот беспрецедентный акт произвола туркменских властей вызвал бурную реакцию. Президента Туркменистана буквально атаковали журналисты, задававшие вопросы о причинах репрессивных акций в Ашхабаде. Известный американский правозащитник, как сообщило одно московское издание, охарактеризовал действия Ниязова “как плевок в лицо Соединенным Штатам”. Туркменским властям дипломатическую ноту протеста направило и российское посольство: Абды Кулиев и его супруга Татьяна являются гражданами Российской Федерации.
Ниязов был расстроен, и, пытаясь поднять свой имидж в глазах американской общественности, 23 апреля публично заявил, что... ничего не знал об аресте в Ашхабаде. Словом, оконфузился президент и снова на вранье, ибо его заявление произвело обратное впечатление. Вероятно, подумал, что перед ним легковерные туркмены, коих обмануть запросто, и лгал по привычке.
Президент в тот же день дал указание председателю КНБ срочно освободить арестованного диссидента. А между тем оперативные работники КНБ, действовавшие по сценарию, начертанному “башой”, пытаясь запугать А. Кулиева, не торопились с его освобождением, устроив ему очную ставку с Г. Аннаниязовым. Встреча с лидером “12 июля” произвела на Кулиева “ужасное впечатление”.
— Три года назад, — рассказывал Абды Овезович, — Гулгельды был здоровым, красивым, атлетического телосложения парнем. Сейчас он выглядел пожилым человеком, еле передвигался, с трудом разговаривал... Но держался он мужественно и просил меня лишь об одном: “Помогите мне умереть на свободе”.
Не ради спортивного интереса А. Кулиеву устроили очную ставку с узниками ниязовского режима. Демонстрируя ему СИЗО, искалеченных и физически сломленных демонстрантов, власти надеялись не только заронить в сердце борца смятение, зародить неуверенность в продолжение оппозиционной деятельности, но и устрашить его. К этому отрепетированному методу карательные органы Туркменистана прибегли и по отношению к Ата Чарыеву, бывшему заместителю председателя Совета Министров Туркменистана, осмелившемуся выступить по радио “Азатлык”, которое у ниязовских властей находится под запретом и считается крамольным. В Москву и даже в дальнее зарубежье, где живут туркменские эмигранты, дошли слухи, что Чарыева также, как и Кулиева, в качестве “экскурсанта” водили по СИЗО, показывая одиночные камеры, арестованных, которые у него, разумеется, особого восхищения не вызвали: “Ведь у вас, кажется, семья, дети, — не без издевки говорили ему высшие чиновники КНБ, — подумайте...”
Велико было искушение туркменских властей не выпускать из своих лап А. Кулиева: уж слишком крупная попалась “дичь”. И не освободили бы, не испугайся они народного волнения, осуждения международной общественности, заклеймившей противоправные действия туркменского диктатора.
В 10 часов вечера Абды Кулиева выпустили из тюремной камеры, предварительно взяв подписку о невыезде. Узнав, что Абды Овезович на свободе, народ валом повалил к нему домой, чтобы увидеть своего защитника, пожать его мужественную руку, поздравить с приездом в родные края, столь негостеприимно его встретившие.
Но не тут-то было: власти оцепили квартал, где проживали Кулиевы, внутренними войсками, силами ОМОН и сотрудниками спецслужб. Скрытой камерой фотографировали всех, кто пришел сюда. Стражники вначале попытались задерживать и не пропускать приходящих, но, видя людское возмущение, изменили свое решение, позволив проходить лишь по предъявлению паспорта. Карательным органом было важно знать всех, кто лояльно относится к оппозиционеру.
Супруги Кулиевы намеревались погостить у родных, которых они долго не видели, еще некоторое время. Однако в среду утром 22 апреля Кулиевы, по настоянию туркменских властей и российского посольства в Ашхабаде, вылетели в Москву. На следующий день Ниязов под давлением американской общественности объявил об освобождении большинства политических заключенных, но это не помешало ему, как передала радиостанция “Свобода”, заявить в Вашингтоне, что Абды Кулиев — “террорист”, связанный с подпольными структурами российских спецслужб и уголовным миром.
