Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1995 год
— Если я скажу вам, кто я и что сделал, вы отшатнетесь от меня, как от прокаженного. Люди, ворующие медяки у слепых, — ничто в сравнении со мной. Я жил на деньги, заработанные женщинами продажей своего тела. Я торговал наркотиками и занимался шантажом, а к настоящему времени женат на семнадцати старухах — в надежде завладеть их сбережениями. Ну, вы довольны?
— Хорошо, — пожала она плечами. — Оставим это сейчас.
Мы замолчали, и теперь между нами определенно нарастало напряжение. И я весьма обрадовался, когда около огромной ямы, вырытой вокруг Сфинкса, чтобы были видны его лапы, заметил идущих в нашу сторону Мустафу и Амина.
Амин виделся с Гарри и привез мой голубой костюм, рубашку, воротничок, галстук и пару ботинок. Зайдя за камни, я переоделся и сразу почувствовал себя самим собой, если не считать однодневной щетины.
Мустафа сообщил, что два автобуса с полицейскими подъехали к отелю «Мена Хаус» через пять минут, как мы с Сильвией ушли. Полицейские окружили отель и сад и тщательно обыскали их, но, конечно, безрезультатно. Они уже начали допрашивать слуг, когда из Каира вернулся Амин. Мустафа очень волновался за свою госпожу, но краткая беседа со старым приятелем успокоила его. Затем Мустафа сказал старшему офицеру, что Сильвия допустила ошибку, приняв за меня греческого рабочего, и подняла ложную тревогу; она уехала в Каир, а его, Мустафу, оставила здесь, чтобы он принес полиции извинения. Офицер обругал Мустафу, полицейские погрузились в автобусы и укатили в Каир.
Это были лучшие новости за весь вечер, однако возвращаться к отелю было все же слишком рискованно.
— Вы отважитесь на получасовую прогулку? — спросил я девушку.
— Зачем? — удивилась она.
— Думаю, лучше отправить Амина и Мустафу к отелю за машинами и встретиться с ними где-нибудь в миле отсюда по дороге в Каир.
— А мы не заблудимся в темноте? — с сомнением спросила она.
— Ориентируясь на огни вдоль шоссе, ошибиться невозможно.
— Хорошо, — пожала она плечами.
Если бы Сильвия могла знать, на что она соглашалась.
Едва мы отошли от Сфинкса, как путь нам преградил джабель, как египтяне называют насыпь, ограничивающую долину Нила параллельно берегам реки, в нескольких милях от нее. Насыпь образовывала почти отвесный обрыв, разделяющий плоскую равнину, затопляемую водами Нила во время разливов, и безжизненную пустыню, на кромке которой мы стояли.
Глубина обрыва составляла почти сорок футов, но нам ничего не оставалось, как спуститься по нему и, надо сказать, у Сильвии оказалось достаточно отваги, потому что она молча последовала за мной, когда я направился вниз по склону из песчаника. Цепляясь за выступавшие камни, постоянно теряя равновесие и скользя, мы, однако, в целости и сохранности спустились вниз к долине. Следующие пять минут идти было легче, но затем начались поля, засеянные хлопком и люцерной, с влажной почвой, и временами мы вязли в грязи по самые щиколотки. То здесь, то там путь преграждали дренажные канавы. Некоторые удавалось пересечь прямо по липкому грязному дну, другие были настолько глубоки и широки, что мы подолгу искали переходы. Наконец мы добрались до арабской деревушки, и, миновав последний мост, оказались на шоссе.
То, что по моим представлениям должно было стать легкой двадцатиминутной прогулкой, обернулось изнурительным часовым путешествием, и, хотя Сильвия ни разу не пожаловалась, я подозревал, что часовое блуждание в грязи лишило меня остатков престижа, приобретенного было за время нашего разговора.
Мы договорились привести себя в порядок и сегодня же встретиться в номере у Бельвилей.
Когда я подъехал к ним, Бельвили успели изложить Сильвии свою версию убийства и рассказать обо мне. Приветствуя меня, Гарри налил мне бокал шампанского, а Кларисса приготовила изрядное количество бутербродов, и Сильвия так жадно поглощала их, словно не ела неделю.
Я едва уселся, как она едко спросила меня:
— И что же наш мудрый мистер Дэй намеревается сейчас делать?
— После того, как сегодня вы помешали мне завладеть документами О"Кива, мне некогда было подумать, — безрадостно ответил я. — Я не могу показываться в «Мена Хаус», однако остается Гамаль, чей адрес дала Уна, приняв меня за Лемминга. Возможно, там мне удастся кое-что узнать и завтра вечером я собираюсь нанести ему визит.
— Но ведь она сказала, что для этого потребуется карточка от Закри-бея, — возразил Гарри.
— Верно, однако придется пойти на риск и попытаться обойтись без нее.
— Мне это не нравится, — заявила Сильвия, сидевшая, поджав ноги, на кровати Клариссы.
— Очень мило с вашей стороны так беспокоиться о моей безопасности, — сказал я, — но пока я сам могу позаботиться о себе.
— Меня нисколько не беспокоит ваша безопасность, — холодно ответила она. — Я хочу сказать, что все это мне совсем не нравится. Вы считаете О"Кива убийцей, и вам, по-видимому, приходилось встречаться с ним, раз вы так много знаете о нем. Тем не менее вы наотрез отказываетесь рассказать что-либо о себе. А ведь вполне может статься, что вы — всего лишь еще один поссорившийся с ним мошенник.
— Ну, знаете, дорогая! — воскликнула шокированная Кларисса.
Сильвия пожала плечами.
— Прошу прощения, но я буду говорить прямо. Мистер Дэй, очевидно, не терял времени даром и за две недели, проведенные с вами на борту «Гемпшира», успел очаровать вас и Гарри. Однако меня ему еще не удалось обработать, и я просто придерживаюсь фактов: никто из нас толком ничего не знает о нем.
— Оставим в стороне домыслы, — огрызнулся я. — Что вы можете предложить?
Она смотрела на меня, и прекрасные черты ее точеного англо-сакского лица как бы застыли, а глаза смотрели строго.
— Вас разыскивают и обвиняют в убийстве моего отца. Если вы на самом деле честный человек и совершенно невиновны, то немедленно заявите о себе в полицию.
— Я понимаю вас, но пойти в полицию — для меня означает оставить всякую надежду свести счеты с О"Кивом.
— Черт возьми! Мне нет абсолютно никакого дела до ваших ссор, мистер Дэй. Для меня важно, чтобы убийца предстал перед судом. Если вы сами не хотите поступить, как джентльмен, я буду вынуждена заявить в полицию, и вас немедленно арестуют.
— Это легче сказать, чем сделать, — едко усмехнулся я, рассерженный отсутствием всякого сочувствия с ее стороны.
— Пусть так, — сказала она, спуская ноги с кровати. — Но без посторонней помощи вам не удастся скрываться долго. Гарри и Кларисса не станут помогать вам против моей воли, а Амин окажется бесполезен, как только полиция узнает, что он снабжает вас одеждой.
— Пожалуй, — неохотно согласился я. — Едва ли мне удастся сохранить свободу хотя бы на сутки, полагаясь только на себя.
Она кивнула своей светло-пепельной головой.
— Я рада, что вы поняли это, но готова пойти на компромисс и предлагаю вам выбирать: либо вы мне обещаете, что завтра вечером, посетив Гамаля, сразу же сдаетесь полиции, либо я сейчас же иду туда и рассказываю им о вас все.
ГлаваХ
Наркотики
— Я рад, что вы придаете хоть какое-то значение моему обещанию, —> кисло сказал я.
— Я придаю ему ровно столько значения, сколько оно заслуживает, — ответила она.
Я пожал плечами.
— Тогда считайте, что оно вам дано. Я устал как собака, и просто не в силах вынести сегодня полицейский допрос.
Все, что мне до сих пор удавалось, я приписывал не своей ловкости, а целиком и полностью частой смене своего обличья. Высадившийся прошлым вечером в Александрии хорошо одетый бородатый британец в течение часа превратился в чисто выбритого арабского драгомана. В половине пятого утра я уже был краснокожим индейцем, а в половине двенадцатого стал бедным греческим рабочим; через девять часов у пирамид я вновь подвергся метаморфозе, приблизившись к своему изначальному виду более, чем мне бы хотелось.
— Гарри, — сказал я. — Сделайте мне одолжение.
— Конечно, старина.
— Мои костюмы слишком хорошо сидят на мне. Вы не против одолжить мне один из ваших, чтобы завтра я не так бросался в глаза?
— Разумеется, — согласился он. — Выбирайте любой.
Гарри был на несколько дюймов ниже меня и гораздо толще, поэтому я ограничился брюками из серой фланели, бело-зеленой клетчатой курткой и пуловером.
Прошло более двух с половиной суток с момента убийства сэра Уолтера. В ту ночь я проспал около четырех часов, а почти сутки спустя — еще часа три в могильнике священных быков. Последние тридцать часов за мной велась охота, и поддерживало меня только постоянное нервное возбуждение. Когда же я вскарабкался к себе на третий этаж, сил не хватило даже на то, чтобы раздеться. И я заснул прежде, чем мое измученное тело рухнуло в постель.
