Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 2010 год
Не бойся я проявить неблагодарность к мужчинам и женщинам, скрасившим мое пребывание в Индии, я бы, подводя итог, сказал, что все англоиндийцы — сущие бедолаги. И в то же время, даже если бы мне пришлось отвечать за свои слова, я не смог бы в точности объяснить, отчего я считаю их бедолагами. Мне их, и мужчин, и женщин, искренне жаль, хотя я знаю, они терпеть не могут, когда их жалеют. Они ведь о себе самого высокого мнения, и у них есть для этого все основания — во всяком случае, если речь идет о трудолюбии. Но жить красиво они так и не научились — возможно, потому, что для красивой жизни им не хватает времени. Странная страна. Если вам удалось отговорить молодого человека, собравшегося в Индию, считайте, что вы сделали доброе дело.
Перевод Александра Ливерганта
Гастрольных дел мастер
На протяжении полувека Сол Юрок, уроженец маленького городка на западе Российской империи, определял культурную жизнь Америки. Благодаря ему в Новом Свете полюбили балет, а концерты классической музыки стали собирать стадионы слушателей. Иллюстрация Антона Федорова
Когда Эмиль Гилельс должен был отправиться на гастроли в США , его американский импресарио Сол Юрок попросил привезти из Москвы сигары. Не то чтобы в Нью-Йорке стало совсем плохо с продукцией марок Dunhill или Cuevas Habanos. Однако же советские сигары были произведены в населенном пункте под названием Погар, маленьком городке, скорее, даже поселке, где много десятилетий назад, 9 апреля 1888 года, родился Соломон Гурков, будущий Сол Юрок. Вероятно, Солу было приятно прочитать название города, написанное на коробке русскими буквами. Но в любом случае аромат тех сигар ему не был знаком. В 1906 году, когда восемнадцатилетний юноша навсегда покинул родительский дом, в Погаре не было даже и этой табачной фабрики.
В конце позапрошлого века Погар — заштатный город Черниговской губернии. Одноэтажные домики, несколько старых церквей. Три площади: Рыночная, Соборная и Городская. Примерно шесть тысяч человек населения. Самым популярным развлечением жителей была музыка. Вот и подросток, третий сын лавочника Израиля Гуркова, самостоятельно, без преподавателей освоил игру на популярнейшем здесь инструменте — балалайке. Играл ужасно. Но ни его, ни родителей это нисколько не огорчало. Отец хотел, чтобы сын стал коммерсантом — только более удачливым, чем он сам. Так в итоге и получилось. Только путь к успеху оказался долгим и непрямым.
Израиль Гурков дал Соломону денег, чтобы тот смог получить образование в Харьковском коммерческом училище. Но один из приятелей юноши предложил ему и его невесте Тамаре Шапиро совершить более серьезное путешествие — отправиться за океан, в Соединенные Штаты Америки, как делали в те годы в поисках счастья многие обитатели черты оседлости.
Почему бы и нет? На отцовские деньги были куплены билеты. Трое молодых людей отправились в Нью-Йорк, где они никого не знали и где их никто не ждал. На въезде в страну чиновник, не дававший себе особого труда вслушиваться в дико для него звучащие фамилии новых американцев, в документах вместо «Гурков» написал «Юрок».
Искусство для пролетариата
И вот он с новым именем и в новой стране. Ему доступно множество профессий — выбирай любую. И он долгое время занимался выбором. Работал курьером, продавцом в скобяной лавке, мойщиком бутылок, кондуктором трамвая. Не миновало молодого представителя трудового народа и увлечение левыми идеями — он стал ходить на рабочие митинги, а потом их организовывать. Чтобы народ не скучал, речи ораторов перемежались выступлениями артистов, которые всегда готовы были поддержать социалистов. В свою очередь пролетарская публика награждала искренними аплодисментами исполнителей оперных арий и опусов для скрипки. И тогда Юрок задумался: а действительно ли классическую музыку в состоянии понять лишь немногие знатоки? Быть может, если правильно поставить дело, балерина даст не меньшие сборы, чем куплетист из мюзик-холла? Только для этого надо выполнить три условия. Исполнители должны быть первоклассными. Каждого следует представлять как нечто уникальное. И хотя бы часть билетов нужно сделать недорогими.
Сцена из фильма «Сегодня вечером мы поем», 1953 год, по мотивам мемуаров Юрока. В роли Шаляпина — итальянский бас Эцио Пинца. Фото: INTER FOTO/PHOTAS
Постепенно он стал среди своих пролетарских соратников «ответственным за культуру». Артисты с удовольствием соглашались работать с доброжелательным, умным, общительным молодым человеком, к тому же прекрасным организатором. Через несколько лет, накопив денег и опыта, он основал компанию S. Hurok Attractions, Inc. К тому времени Сол уже был женат на Тамаре Шапиро, однако не слишком много времени проводил у домашнего очага, рыская по всему миру в поисках исполнителей. Особенно его интересовали российские артисты. Он занялся организацией турне Анны Павловой, и эта звезда, капризная, с отнюдь не легким характером, нежно называла его «мой Юрочек». Сложнее было с Шаляпиным, о сотрудничестве с которым Сол мечтал много лет: во время предыдущих американских гастролей в 1907 году певца жестоко раскритиковали нью-йоркские газеты, и с тех пор он решил обидеться на эту страну.
И все же в 1921 году Федора Ивановича удалось буквально силком затащить в Нью-Йорк. Когда океанский лайнер огибал статую Свободы, Солу, вероятно, казалось, что самое трудное позади. Однако эти гастроли превратились в чистейший кошмар, который не закончился катастрофой исключительно благодаря хладнокровию Юрока и его умению договариваться. История отношений импресарио с певцом даже приведена в качестве поучительного примера в простенькой, но когда-то страшно популярной книге Дейла Карнеги «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей». По версии автора, бывало, что Шаляпин звонил в полдень и заявлял: горло у него — как рубленый шницель, чувствует он себя ужасно и вечером выступать никак не может. Нет, мистер Юрок не принимался спорить и уговаривать. «Он мчится в отель к Шаляпину, насквозь пропитанный сочувствием. «Как жаль! — сетует он. — Какая досада! Мой бедный друг! Конечно, вы не можете петь! Я сейчас же расторгну контракт. Правда, это обойдется вам в пару тысяч долларов, но это пустяки по сравнению с вашей репутацией!» Шаляпин вздыхает и говорит: «Можете заглянуть ко мне попозже? Приходите часов в пять. Посмотрим, как я буду себя чувствовать». B конце концов знаменитый бас выходит на сцену и, естественно, вызывает восторги слушателей.
На самом деле все было не так легко и просто. Шаляпин действительно простудил горло во время долгого осеннего путешествия по волнам Атлантики. Пришлось отменить несколько первых концертов. Меж тем Юрок уже обеспечил гастролям сумасшедшую рекламу, и надо было хоть что-то предъявить публике. Соломон буквально умолил Шаляпина все-таки приехать в театр и спеть. После довольно жалкого концерта величайший Мефистофель оперной сцены был отправлен за город — пить теплое молоко, а Юрок тем временем занялся обработкой публики: он то пускал слух, что певец обрел голос и не сегодня завтра выйдет на сцену, то намекал, что скорее всего концерт не состоится. Напряжение росло, и когда Шаляпин все же выступил в Метрополитен-опере, все закончилось триумфом. С тех пор в течение восьми лет Юрок регулярно привозил певца в Америку. Вообще, эти первые шаляпинские гастроли стали для импресарио школой выживания. После этого ему уже ничего не было страшно.
Великие приключения импресарио
В поисках талантов Юрок стал все чаще наведываться на свою бывшую родину. Там уже успела произойти революция, но и что с того? Тем больший интерес вызывали в Соединенных Штатах гости из страны большевиков. Юрок привез из Москвы еврейский театр «Габима», хотел организовать гастроли балетной школы Айседоры Дункан, но эта затея сорвалась, и в Нью-Йорк прибыли лишь сама Айседора с Сергеем Есениным. Местные власти запретили им сходить на берег — вдруг знаменитая пара разожжет в Новом Свете пожар мировой революции? Солу пришлось срочно отправлять телеграмму президенту США Уоррену Гардингу, и тот счел, что артисты не представляют опасности для страны, но с Есенина на всякий случай взяли подписку, что он не будет публично исполнять в Америке «Интернационал».
Приезжая в Москву , импресарио общался с самыми разными людьми, в том числе и с советскими вождями. Однажды его принял сам Сталин. Вождь народов хотел, чтобы господин Гурков посодействовал ему в важном государственном проекте — возвращении на родину Шаляпина. «Мы дадим ему дом в Москве и в деревне», — пообещал вождь. Федор Иванович, однако же, не оценил, как хорошо иметь домик в деревне, и в Россию не вернулся.
