Виктория Ученова - Беседы о журналистике (второе издание)
У парадной лестницы в Центральном Доме журналистов в Москве золотом по мрамору написаны имена. Это имена журналистов, погибших при выполнении заданий в боях Великой Отечественной войны. Сто шестьдесят пять имен. Но это далеко не все. Поиски героев-журналистов, создание летописи их подвигов, увековечение их памяти продолжаются.
Во многих редакциях областных, республиканских, почти во всех редакциях центральных газет созданы мемориалы в честь людей, которые не изменили профессиональному долгу под угрозой смерти.
В честь этих героев вышли четыре сборника «В редакцию не вернулся…». Здесь строки воспоминаний о тех, кто погиб, не выпуская из рук перо, разившее как штык, не опуская плавящуюся от близости огневых позиций фотокамеру. Эти книги — безмолвный торжественный реквием правофланговым профессии, их героической самоотверженности.
На титуле первой — стихи бессменного фронтового журналиста К. Симонова:
Слышишь, как порохом пахнуть стали
Передовые статьи и стихи?
Перья штампуют из той же стали,
Которая завтра пойдет на штыки.
Жестокая, ранящая сердце строка: «При выполнении боевого задания погиб военный корреспондент „Комсомольской правды“ Николай Маркевич». После смерти остался дневник. На предпоследнем листке оборванная на полуслове запись:
«Мне сказали:
— Есть возможность отправиться с воздушным десантом в тыл врага.
Первое мгновенное ощущение — страх.
Но сразу же — опасение, что задание может быть передано другому, и гордость — это предложено мне. И я равнодушно говорю:
— Очень хорошо!»
Героизм без пышных слов. Главное — надо дать полноценную публикацию с самых сложных участков фронта.
Самолет, на котором летел в тыл врага журналист Н. Маркович, сбит в районе Великих Лук. Об этом строки поэта А. Калинина, посвященные погибшему журналисту:
В крови в кармане гимнастерки
Осколки вечного пера,
В крови и он, блокнот потертый,
Со строчкой, начатой вчера…
Мысль о смертельном риске не остановила журналиста, не изменила его решения лететь на задание. Такое же решение он принял бы снова, если бы остался жить.
За образцовое выполнение задания корреспонденту армейской газеты «Знамя Родины» С. Борзенко присвоено звание Героя Советского Союза. Это произошло в октябре 1943 года. Советские войска по всему фронту перешли в наступление. Готовилось освобождение Крыма.
Десант на Перекоп — заминированный, запертый перешеек — символ героизма красных бойцов «на той далекой, на гражданской». Первая высадка разведочная, безмерно рискованная, но и безмерно необходимая. Редактор предложил: кто пойдет добровольцем? С. Борзенко быстрее других произнес «я».
Редактор заметил, что на первой полосе будет оставлено место на пятьдесят строк. Без них газета не выйдет.
Ночь выдалась штормовой, и враг не ожидал десанта. Поэтому первую часть пути миновали сносно. И вдруг три оглушительных взрыва подряд — десантники наткнулись на мины. Враг обрушил на выходящие к берегу части шквальный огонь. С. Борзенко с группой моряков оказался в первых рядах наступления. Офицера убило.
Он принял командование. И вот уже освобожденный от врага поселок. Здесь десант должен занять оборону, покуда сможет прийти подкрепление…
…Пятьдесят строк остро нужны газете. Нужны для идущих на подмогу, нужны для десантников. Нужно, чтобы люди знали все, что произошло штормовой ночью, — своих героев, свои резервы. И журналист пишет эти пятьдесят строк в хмуром, как бы неуверенном еще в себе рассвете. Курьеру удалось переправить материал репортера-десантника на Большую землю. Газета вышла в срок.
На первой полосе над репортажем в пятьдесят строк стоял заголовок «Наши войска ворвались в Крым». И подпись — майор С. Борзенко.
С первых дней войны стал фронтовым журналистом В. Белов, сотрудник «Московского комсомольца». Он возглавил дивизионную газету «Воин Родины», прошел с редакцией до Берлина. Это была одна из лучших дивизионных газет армии.
…29 апреля 1945 года. Последние бои в осажденном Берлине. Небольшой белый домик с выбитыми стеклами неподалеку от тюрьмы Моабит. Здесь разместилась «дивизионка». Идет обсуждение очередного номера первомайского, праздничного, победного. «Первую полосу отвести целиком под материалы с передовых позиций», — отдает распоряжение редактор.
И вот он уже в редакционной машине по пути на командный пункт дивизии, совсем рядом с рейхстагом, доживающим последние часы.
Внезапный взрыв фаустпатрона — немцы открыли прицельный огонь по редакционной группе. Осколок фаустпатрона для редактора стал смертельным.
На следующий день победоносные войска ворвались в рейхстаг. На штурм шли солдаты 150-й стрелковой дивизии. В их карманах лежал свежий номер газеты «Воин Родины» — последний номер, подписанный редактором В. Беловым.
Еще одна судьба — ленинградский журналист Вл. Ардашников. Человек, никогда не служивший в армии, слабый здоровьем и близорукий, он с первых дней войны ушел на передовые позиции. Стал сотрудником газеты Ленинградского фронта «На страже Родины» и погиб как солдат, в наступлении. В память Вл. Ардашникова сложены стихи его другом, коллегой, поэтом Вс. Азаровым. Их трудно читать без волнения.
Был недолгим привал. Он статью не успел дописать.
Он погиб в наступленье. Он жил ожиданьем рассвета.
Я пишу потому, что грозовы опять небеса,
И проходит сквозь бурю бессонная наша планета.
Я пишу потому, что, подобное стали штыка,
Это слово в сказаньях победы оставило след свой.
Я пишу потому, что его боевая строка,
Мир и счастье храня, переходит к живым, как наследство!
Неподалеку от Брянска, в знаменитых партизанских лесах, стоит небольшой постамент-памятник погибшим журналистам фронтовой газеты. На этом месте был подорван миной нехитрый реквизит походной типографии, смерть настигла почти весь коллектив редакции.
Это пока единственный памятник именно фронтовым журналистам. Их будет больше — в камне, мраморе, бронзе — и журналистам-героям, и редакционным коллективам.
Но главный памятник воздвигнут ими самими — это номера армейских, дивизионных, партизанских газет, это строки фронтовых корреспонденции, пропитанные кровью сражений, это газетная летопись подвига советского народа.
Газетную летопись времен войны создавали не только профессиональные журналисты. Ее писал весь народ.
На оккупированных территориях, в партизанских отрядах регулярно выходили боевые листки, подпольные газеты — вестники несгибаемого народного духа, неукротимой воли к победе. Гильза патрона заменяла чернильницу, кусок обоев — газетную бумагу, «печатались» материалы от руки, издавались подчас в одном экземпляре.
Но издавались. И укрепляли в людях стойкость, мужество, веру в победу правого дела. Об одной из партизанских газет, «Коммуне», «Правда» писала 8 мая 1942 года: «Крохотные странички „Коммуны“ несут населению оккупированных немцами районов слова великой большевистской правды. В музее Отечественной войны комплект этой газеты займет почетное место наравне с грозным боевым оружием».
Незадолго до тридцатилетия Победы «Правда» вернулась к страницам прославленной партизанской газеты.
Ее сотрудник И. Виноградов рассказал: «Газету набирали прямо в болоте, маскируясь от фашистских самолетов, а ночью выезжали в село и на обычном деревенском столе устанавливали полосу. Печатник Егоров брал в руки лист бумаги, слегка опрыскивал его водой, накладывал на шрифт, а сверху постукивал простой сапожной щеткой.
И так четыреста раз, пока не был отпечатан весь тираж».
И вот уже истосковавшиеся по родному слову читатели слушают (газета нередко читалась сообща) правду, несущую веру и надежду. Вот сообщение под заголовком «Как Иван Сусанин»:
«Фашистам, вдоволь поиздевавшимся над крестьянами деревни Мухарево, понадобилось в Гнилице. Проводником они взяли Семенова Михаила. Он поступил с немцами так, как в далекие времена сделал Иван Сусанин: завел вражескую колонну в лес, великолепно зная дорогу, всю ночь плутал, а под утро привел гитлеровцев опять же к Мухареву. Погибая от руки ненавистных оккупантов, Семенов бросил им в лице: „А вы думали — русский человек вам, гадам, помогать будет?“»
В таких и подобных бесхитростных строках запечатлен беспримерный подвиг народа.
Советские журналисты свято хранят память о погибших на посту коллегах. Писатель, прошедший в качестве журналиста дорогами войны, К. Симонов прекрасно сказал о них: «…Вместе с нами, дожившими до конца войны и писавшими свои последние военные корреспонденции с берегов Эльбы, из Кенигсберга, Берлина, Праги, Вены, там незримо присутствовали и наши товарищи, не дожившие до грозных и счастливых дней победы, но, пока они дышали, жили, держали в руке перо, делавшие все, что было в их человеческих силах, ради того, чтобы эта победа пришла!»
