Лесли Грант-Адамсон - Как написать детектив
Когда-то в прямой речи хронически использовали объяснения, а сегодня их применяют редко, и не присоединяют в конце каждой фразы. «Ах, я не приду — ответила она отрицающе» или «Конечно я приду без сомнения, — ответила она утвердительно». Ты можешь выработать хороший стиль, читая свой текст вслух, выхватывая при оказии все несуразности и повторения. Уши ловят ошибки, которых не заметили глаза.
Когда мы говорим о какой-то фразе, что она затерта, истрепана? Вредны ли такие обороты? Затертые фразы — это полезные сокращения, но только в повседневной жизни (холодный, как лед, дрожащий, как осиновый лист). Это меткие описания, но их слишком часто использовали, поэтому давайте относиться к ним, как симптомам плохого стиля и писательского равнодушия. Выбрось их из своего текста любой ценой.
Писатель Себастьян Фоукс на страницах «Гардиан» забавно написал о таком языке:
«„Сияющий“ — это наречие, которое в популярном английском вступило в тайный брак с существительным „улыбка“. Эту краткую церемонию опередила помолвка „закостенелого“ с „консерватором“, и „безграничного“ с „отчаянием“. Сегодня эти пары редко появляются на публике без своих партнеров».
Ты сам можешь найти у себя такие пары, и надо заставить их развестись в обязательном порядке.
Небрежное обращение с языком может нарушить основы нашей повести. Одним из слов, значение которого изменилось из-за неправильного использования в повседневном языке, является «алиби». Люди начали использовать его (неправильно), как синоним отговорки. Когда подозреваемый говорит твоему сыщику, что у него есть алиби, это значит, что в это время он был где-то в другом месте. Таков смысл и значение этого слова. И ничего более.
ГОЛОС
Наш «голос» — это ритм нашего писательства, то, что мы говорим, и как мы говорим. Это длина и структура наших фраз, слова, которые мы используем. Он не сильно различается, пишем ли мы повесть, или письмо другу. Если хороший стиль есть то, над чем мы должны постоянно работать, то наш «голос» — в смысле чистого языка, которым говорим то, что хотим, и то, что думаем, избегая грамматических ошибок, — уже присутствует. Если только мы не будем подражать другому автору, то все, что мы напишем, будет написано нашим «голосом».
На симпозиуме, организованном Королевским обществом литературы, который был посвящен вопросам обучения писательскому мастерству, критик и писатель Девид Лодм сказал о «голосе»:
«Между формой и содержанием происходит химическая реакция. Даже одиночное предложение в повести является результатом целого ряда причин и следствий, укорененных глубоко в психике автора».
ДИАЛОГ
В повести он выполняет несколько функций. Он передает информацию, выражает характер, и визуально разбивает монотонную для глаза плоскость текста. Писатели часто увлекаются при написании диалогов, потому что это хорошее развлечение, и часто бывает так, что им не хочется останавливать разговорившихся персонажей. Более того, если ты принадлежишь к тем писателям, которые во время работы считают страницы, то быстро заметишь, что это простой способ заполнить пустое место. Поэтому диалог следует держать в узде. Каждый обмен словами должен двигать историю вперед — главный ли это сюжет, или второстепенный, а если он помогает им обоим, то еще лучше.
Хорош ли жаргон? Конечно, при условии, что читатели поймут, о чем речь. В этом им может помочь контекст, если они не знают слов. Я сама не доверяю жаргону, потому что воспитывалась в двух разных регионах Великобритании, и после множества ошибок поняла, что жаргонные выражения и диалектизмы имеют разное значение в разных местах. Благодаря этому, я могла сочувствовать моей подруге, которая шокировала знакомых, сказав, что ее муж был «on the randy». Там, откуда она походила, это значило дружескую встречу с приятелями, но для ее слушателей слово «randy» имело исключительно сексуальное значение.
В изданной недавно детективной повести, которая разворачивается в Уэлльсе (Last Seen Breathing Девида Вильямса), я нашла слово grater, использованное для определения человека, который требует для себя корысти, но при этом не желает ударить палец о палец. Он постоянно ждет все за ничего. В других же частях Англии этим словом называют того, кто тяжело работает. А когда нас разделяет такое пространство, как Атлантический океан, возможность неправильного понимания увеличивается многократно.
Есть еще один повод, из-за которого стоит подумать, до какой степени насыщать свою повесть разговорным языком. Хорошо написанные криминально-сенсационные повести могут допечатываться много раз, и продаваться дольше, чем другие разновидности повестей. Но когда их язык устареет, шансы на это исчезают. Нгайо Марш, в свое время очень популярная писательница, выдержала испытание временем, несмотря на свои локальные словечки, однако сегодня трудно прочесть какую-то из ее книжек, потому что это связано с необходимостью продираться сквозь море языковых анахронизмов. Если ты почувствуешь себя в растерянности, когда наткнешься на определение «old man» — старик — для маленького мальчика, то будешь иметь предчувствие того, чем станет в будущем наш повседневный язык.
ПОГОВОРИТЬ БЫВАЕТ ПОЛЕЗНО
В повести, которая содержит расследование, или другого типа поиски, наш герой должен иметь товарища, с которым будет делиться идеями относительно решения загадки. Их диалог может помогать повести, при условии, что не нарушит действий второго плана. Обмен мнениями позволяет нам открыть связи между собеседниками — показывая, например, кто из них любит пошутить, а кто более наблюдателен. Но нельзя слишком увлекаться этими развлечениями.
Беседы героев дают нам шанс подытожить и интерпретировать те события, которые произошли до этого, и двигать историю вперед, когда собеседники рассматривают предполагаемое развитие событий, и планируют свои дальнейшие поступки. Но если они спорят лишь о том, кто сжег чайник, или кто умеет сделать более отвратительный бутерброд, тогда они только ослабляют темп повести.
Умение «слышать» диалоги — это настоящее благословение для писателя. В этом случае он может творить разговоры, которые выглядят абсолютно естественными, а язык его героев отличается друг от друга, благодаря чему сразу понятно, кто говорит. Это умение, которое можно у себя выработать, надо только знать, чего хочешь добиться. Я сказала, что разговоры «кажутся» натуральными, и это точное определение. Если бы они были написаны так, как мы говорим друг с другом в реальности, то показались бы ужасными. Ужасными — потому, что мы часто говорим грамматически неверно, повторяемся, либо прерываем и заканчиваем чужую фразу, когда догадываемся, что хочет сказать собеседник.
РАЗГОВОРНЫЙ ИЛИ ЛИТЕРАТУРНЫЙ
Литература не является искусством, отражающим жизнь, и одно из важных решений, которые мы должны принять, заключается в том, чтобы решить, каким языком писать диалоги — литературным, или повседневной речи. Конечно, это довольно гибкие категории. Если мы примем литературный вариант, и позволим нашим героям конструировать и произносить фразы «как по написанному», это не значит, что мы отказываемся от возможности в критических моментах сюжета использовать диалектизмы — это способ, который, например, может передать растущее напряжение. Нормы, которые мы определяем для главных героев, не обязательно должны касаться всех персонажей книги. Наиболее «литературные» персонажи могут разговаривать с тем, кто каждый день пользуется жаргоном, или ужасно строит фразы.
Один из поводов, из-за которых писатели выбирают разговорный язык — это убеждение, что таким образом написанные книги будет легче потом переработать в сценарий для телевидения. Конечно, простенькие диалоги могут в этом помочь, но авторы, которые думают о возможной адаптации своей книги, как правило обладают чутьем и на другие требования кинобизнеса, подстраивая под них свои тексты. При этом повесть не должна отличаться особой глубиной, или богатством подробностей. Как сказал в интервью для «Таймс» Эммор Леонард, автор многих повестей и сценариев для Голливуда:
«Урезая повесть до киносценария, теряешь большинство хорошего материала. Остается только фабула.»
Так же обстоит дело и с диалектами. Сегодня редко используются местные диалекты, отчасти потому, что они создавали бы лишние проблемы читателю, а отчасти из-за того, что мы стали более восприимчивы к чувствам тех, кто не любит, когда над ним смеются. Трудно писать, не трактуя свысока говорящего неправильно, или искаженно. Это можно позволить себе в небольших дозах, лучше всего в юмористических ситуациях. В своей первой повести, чтобы подчеркнуть локальный колорит, я немного воспользовалась диалектом из Вест Сомерсет, на котором разговаривали в пабе жители деревушки. Не знаю, до какой степени меткость этого приема оказалась понята в японском переводе моей книги.
