Н. Синевирский - СМЕРШ (Год в стане врага)
Смотри, какие надменные хари у янки!
— Капиталисты…
Через десять минут мы были в отеле «Централь» возле «Прашной браны».
Лысый метр-д'отель начал было записывать наши фамилии, но майор Попов прикрикнул на него, и старик решил предоставить нам полную свободу действий.
— Это кто такой? — спросил я капитана Шибайлова.
— Это барон Вергштейн.
— Глупости. Мне знакомо его лицо.
Капитан улыбнулся.
— Вполне возможно. Это Ворон, украинский сепаратист. Он приехал с нами как опознаватель.
Вот она, настоящая измена.
Припоминаю, Ворон играл значительную роль во время республики Волошина. Теперь же он барон Бергштейн. Он вместе с смершевцами будет ловить «братiв»-украинцев. Он будет смотреть в глаза Волошину и говорит: «Вы, Волошин, президент Закарпатской Украины. Я вас знаю. А вы…».
На этот раз «уновцы» сильно подкачали.
Осмотрев свою комнату, я спустился вниз.
В столовой было пусто. Кельнер подошел ко мне. Сплошное внимание и преданность.
— Слушай сюда, пан… Глупости — Я заговорил дальше по-чешски. Кельнер удивился.
— Вы чех?
— Нет, я русский. У меня к вам просьба.
— Слушаю.
— Вот вам этот конверт — я говорил с расстановкой, стараясь вложить в свои слова как можно больше твердости по этому адресу разыщите этого господина…
Кельнер внимательно слушал.
— Передайте ему это письмо. Но только ему лично в руки. Если его не будет дома, расспросите у соседей, где он. Никому ни слова, ни о письме, ни о поручении… Если вы хоть одним словом обмолвитесь, я расстреляю вас. Если же его не будет дома, возвращайтесь немедленно ко мне. Я буду ждать. Еще одно. Если бы на квартире оказались военные, не попадайтесь им в руки. Вот вам… Буду ждать. Помните, в случае чего — расстреляю.
Кельнер принял конверт и деньги. Немного побледнел, но обещал все в точности выполнить.
Час напряженного ожидания… Уже мог бы возвратиться. Это не так далеко отсюда. Что если квартира занята чекистами и кельнер арестован?
Еще десять минут. Кельнера нет… Еще пять минут…
Что за чертовщина? Я не могу никуда идти. Это может быть подозрительно. В дверь постучали.
— Да.
Я обрадовался — это был кельнер.
— Господин убежал четыре дня тому назад к американцам.
— Кто сказал?
— Соседи.
— Ладно! Можете идти! Никому ни слова, не то — пуля в лоб…
Кельнер ушел.
Отель оказался благоустроенным. Ванная комната, теплая вода. Великолепно.
Я выкупался и лег спать. Усталость взяла свое, и я быстро уснул.
В 6 часов утра часовые разбудили меня.
— Торопитесь. Майор Попов уже оделся.
— Ладно.
Во время завтрака кельнер рассказывал нам самым добродушным образом:
— Прагу, фактически, спасли власовцы. Если бы не они, эсэсовцы уничтожили бы все…
Смершевцы слушали внимательно. Майор Гречин попросил меня перевести слова кельнера.
— Смотри, как оно удачно выходит. Власов — спаситель Праги. Нет, брат, шутишь… Передайте ему, что это неправда. Прагу спасли танкисты Рыбалко.
Я перевел кельнеру слова майора.
— Пусть будет так — согласился благоразумный кельнер.
Мне, вообще, и раньше нравились пражские кельнеры. Правда, они большие плуты, но деловитости в них было всегда с излишком.
— Поехали.
Майор Попов взял с собой четырех бойцов, и судбекер тронулся. Моджаны. Там украинская гимназия, центр украинских сепаратистов.
Аресты…
В 12 часов дня мы возвратились. Наша опер-группа переехала в Стжешовице, на Делостжелецкую улицу. Узнаю тебя, чекистская застава. На улице шлагбаум. Пропускают только своих.
Красивые виллы, когда то здесь помещалось Гестапо.
Майор сдал арестованных. Приехал Шапиро, тоже с арестованными… 40 легковых машин, судбекеры, вилюсы, шевролеты, зисы… даже эмочха одна. Постоянный гул моторов.
Вот полковник Козакевич. Он в гражданском костюме. О, какой он красавчик!
Майор Гречин торопит меня.
— Идите быстро обедать. Работы много.
Дом № 11.
Смершевцы собрали все пишущие машинки. Пересчитали — 80 штук.
— Изрядно — говорит капитан Шибайлов. Гестапо было не плохим учреждением.
— Вне всяких сомнений — соглашается майор Гречин.
— Жаль, что все бумаги уничтожены…
Я ушел обедать.
Быстрее! Быстрее! Надо ехать в здание Гестапо в Бубенче. Майор Гречин, капитан Шапиро, Капитан Наумов… Едем. Загудели моторы. Здание Гестапо в Бубенче — своеобразный замок.
У входа чешский штабс-капитан с охраной.
Вход воспрещен!
— Что-о? — протяжно спрашивает майор Гречин.
— Вход воспрещен.
— Мы офицеры НКВД…
Штабс-капитан моментально сдается.
— Пожалуйста, пожалуйста…
Кто-нибудь уже здесь был?
— Нет!
— Вы ничего не увозили отсюда?
— Нет!
Началась погоня за документами. Взламывались двери, шкапы… Но немцы, видимо, нас пожалели — все сейфы были открыты.
Нигде ничего. Все полки пустые.
— Чорт их возьми! Быть не может, чтобы сожгли все бумаги.
— Сожгли или увезли.
Ни в подвалах, ни под паркетами… нигде никаких следов.
В одной комнате капитан Наумов нашел двадцать литров водки.
— Не отравлена? — с боязнью спросил майор Гречин. Он любил выпить, и его охватило беспокойство — вдруг водка была отравленной.
— Не бойся, майор! Не погибнешь.
Однако, майор не решился пробовать.
— Интересно, где документы?
На вопрос майора никто не отвечал.
Я смотрел на все эти пустые полки с непонятным чувством. Сколько людского горя когда то лежало на этих полках. Если бы горе имело вес, то все здание Гестапо провалилось бы от тяжести в преисподнюю…
— Поступили «честно» — промолвил капитан Шапиро.
— Плохо! Очень плохо. Сколько шпионов ускользает от нас.
— Документы! Где они?
В 11 часов вечера, после напрасных поисков, мы возвратились на Делостжелецкую улицу, в дом № 11.
— Товарищ Синевирский, зайдите к капитану Степанову.
— Есть, товарищ полковник!
Капитан Степанов жил на самом верхнем этаже.
— Садись… Интересные у меня люди…
В комнату ввели среднего роста господина. Таких я когда то видел много в Праге. Они все похожи друг на друга, эти постоянные гости ночных баров.
— Ваша фамилия?
— …….
— Занятие?
— Юрист.
— Итак! Нам некогда долго возиться с вами…
Я быстро переводил слова Степанова.
— С каких пор вы работали в Абвере?
— С 1942-го года.
— Какое было ваше первое задание?
— Поездка в Константинополь.
— Зачем?
— Установить влияние Англии на Турцию.
— Ерунда. Более конкретно.
— Там должен был связаться с одним англичанином.
— Фамилия?
— …..
— Ваше второе задание?
— Поездка в Анкару.
Так. Вы специалист по Турции?
— Нет.
— Третье задание?
— Поездка в Стокгольм.
— Зачем?
— ….
— Власта Б., ваша жена?
— Нет, невеста.
— Любовница?
— Да.
— Она ездила с Вами?
— Нет.
— Врешь, пан. Врешь! Мне известно, что она ездила с тобой в Стокгольм.
— Нет.
— Что?.. Дежурный! Приведите Власту.
Через пять минут втолкнули в комнату девушку лет двадцати. По правде сказать, я мало видел таких красавиц. Каштановые волосы, лучистые глаза, благородство в каждом движении.
— Власта, вы ездили с ним в Стокгольм?
— Да.
— Слышишь, пан?
Степанов ударил юриста по лицу кулаком. Очки юриста слетели на пол и разбились. Из носа потекла кровь.
Юрист посмотрел на Власту. В глазах его отразился ужас. Он начал всеми святыми, своей честью и совестью уверять капитана, что Власта не замешана в это дело, что она ничего не знала о его работе у немцев.
— Пожалейте хоть ее… — умолял он.
Власта начала дрожать.
— Уведите его.
Дежурные увели юриста.
— Зачем вы ездили в Стокгольм?
— Я люблю путешествовать…
— Что-о?
— Пан доктор хотел сделать мне удовольствие, поэтому взял меня с собой.
— Врешь, Власта?
— Честное слово.
— Врешь!
В глазах у Власты появились слезы. Возможно, что ей впервые говорили прямо в лицо такие грубые слова.
— Зачем ты ездила с доктором в Стокгольм?
Власта молчала.
— Говори, проститутка..
Капитан подошел к ней и… погладил ее по голове.
— Не плачь, дорогая моя… Всему в мире приходит конец. Ты, вот бл**ствовала с доктором, разъезжала по заграницам, а тысячи людей из-за тебя умирали. Теперь медаль поверпулась другой стороной. Ты умрешь, а те, которые раньше страдали, будут жить и радоваться.
Власта молчала.
— Слушай! Хоть ты и красива, и благородства в тебе много, но если ты мне не будешь отвечать на вопросы, я выбью тебе зубы. Понимаешь? Выбью тебе вот эти белые, красивые зубы — При этих словах капитан дотронулся пальцами губ Власты.
