Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
Звонок телефона вернул ее к действительности. В телефонной трубке она услышала голос тети Маши.
— Анфиса, я сегодня к Вовке поеду. Может, и ты со мной? Вы ведь давно не видались?
— Не-е, —протянула Анфиса.
Вовка был сыном тети Маши и доводился Анфисе двоюродным братом. Но так как он был намного старше своей сестренки, то отношения их как-то не сложились. И, кроме «привет», им больше друг другу сказать было нечего. Женившись, он перебрался к жене в Солнцево. «Даль-то какая! Как другой край света», — говорила тетя Маша о новом месте жительства сыночка. Анфиса так ни разу у него и не была.
— Ну, как знаешь, — тетя Маша не стала настаивать. — Тогда сегодня ночуешь одна. А завтра, — она замолчала и, подумав, добавила: — Не знаю, может, завтра и не приеду. Мне завтра нянькаться не надо. Ладно, я тебе оттуда позвоню.
После разговора с тетушкой Анфиса вновь глянула за окно. Она чувствовала, что с ней что-то происходит. С ней так бывало, когда беспокойный бес долбил ее сознание, подбивая на необдуманные поступки. Такая умная и благоразумная, такая выдержанная, умеющая считать до десяти, прежде чем спустить на собеседника собак, Анфиса часто отдавалась во власть этого беспокойного существа и совершала импульсивные поступки, о некоторых из них она должна была бы жалеть, но не жалела. Понимала, что без этого бесенка жизнь была бы куда преснее.
Вот и сейчас он забарабанил по черепушке.
Она быстро натянула джинсы и свитер, пожалев, что не захватила с собой коротенькую дубленку и теперь ей везде приходится ездить в дорогой и длинной норковой шубе, и вышла из дома.
Глава 9
«НУ ЧТО, ОТПРЫГАЛАСЬ, КОЗА?»
Стало теплее, но зато подул ураганный ветер. Анфиса терпеть не могла холод, впрочем, как не терпела и жару. Она закрыла лицо варежкой — щеки у нее замерзали моментально.
Ловить частника в столь поздний час она не решилась. А добираться общественным транспортом пришлось долго, и, когда она вышла из автобуса возле медицинского центра, часы показывали полдевятого.
«Центр уже закрыт. Но врачи обычно уходят позже» — эта мысль давала ей надежду, и она пошла по тропинке. Первую арку она миновала вместе со спешившими домой прохожими, а вот ко второй ей пришлось идти одной. Пройдя ее, она подошла к двери центра. Окна чернели, только в одном горел свет. Шторы там были плотно задернуты.
Войдя на крыльцо, она дернула дверь. Закрыто. Она нерешительно постучала. Но никто на ее стук к двери не подошел.
«Все правильно. А чего ты ждала? И вообще, что ты хочешь здесь узнать?» — начала она себя укорять. Теперь подначка беса не казалась ей привлекательной. На что она надеялась? Анфиса представила себе, как заходит в кабинет припозднившегося доктора Сидоренко, этого хитреца, который что-то скрывает. Он же сам сказал ей на приеме, что каждый день торчит на работе до девяти-десяти. И вот она вцепляется в него мертвой хваткой — иногда Анфиса могла быть достаточно убедительной, находить всякие доводы. Нужно выдавить из
него все об Антоне, об этой «синей клубничке» — придумали же название, наркоты клятые. На худой конец она застанет хотя бы вахтера. Может, хоть у него сумеет что-нибудь выудить. Проснувшаяся в Анфисе жажда деятельности требовала результата. И вот он, результат, — закрытая дверь, собачий холод, ветер.
Она потопталась на крыльце.
Перед зданием стояли «Жигули». Цвета из-за темноты она не различила — какие-то темные. В воздухе в свете фонаря резко взлетали подхватываемые ветром снежинки. Крыльцо выходило на противоположную сторону жилого дома. Анфисе стало боязно. Одна. Под фонарем, хорошо еще, не под красным. В совершенно безлюдном месте.
Она сошла с крыльца, быстро добралась до угла и обогнула дом, выйдя к подъездам. Там ей стало спокойней. Редкие прохожие возвращались к себе домой. Две женщины, выгуливающие своих собачек, прошли мимо Анфисы и свернули в подъезд.
Она услышала обрывок их разговора.
— Говорила же, смотри, на ком женишься. Она девка гордая, быстро тебя турнет. Вот теперь расхлебывает...
— Да, они нас, матерей-то, не слушают... Думают, что больше нас в жизни понимают...
«Да, не слушают, — мысли Анфисы переключились на разговор женщин. — А Антон? Его жена? Почему она не ищет?» Нельзя сказать, что мысль о жене Антона впервые пришла ей в голову. Она спросила о ней у Анны Максимовны, но та ответила как-то неопределенно. А ведь они ждали ребенка? Анфиса подосадовала, как же она упустила из виду
жену Антона, продумывая направление расследования. И тут же будто обожглась — расследование.
А действительно, получается, что она проводит расследование. Эта мысль наполнила ее мгновенной гордостью, а потом отозвалась минутным смущением. Идиотизм, тоже мне, мисс Марпл из Москвы.
Раздумывая обо всем этом, она дошла до середины шестиподъездного дома. И тут к ней обратился догнавший ее парень:
— Время не подскажете?
Она повернулась к нему, и их глаза встретились. Он слегка прищурился, припоминая, где бы мог ее видеть. Анфиса же узнала его сразу. Это был тот самый, вышедший перед ней из кабинета Сидоренко парень. Глянув на часы, она быстро ответила. Кинув ей «спасибо», он поспешил вперед..
Внутри у Анфисы стало как-то холодно, и ноги будто ослабели. Попросту говоря, ей стало жутковато.
«Ну, что ты с ума-то сходишь, — уговаривала себя Анфиса. — Может, он живет в этом доме или рядом где. Просто совпадение...»
Она продолжала идти вперед за парнем. Он не свернул ни в один подъезд, а, дойдя до конца дома, повернул за угол. «В центр пошел! Нет, что-то тут не так!» И бес, сидящий внутри ее, наплевав на страхи и неуверенность, погнал ее вперед — она устремилась за парнем.
Когда она вышла из-за угла, то увидела троих, стоящих в свете фонаря у того самого «жигуля», на который она недавно обратила внимание, Они о чем-то говорили, но ей не было слышно. Она по-
дошла ближе и теперь уже могла различать голоса. Один из них принадлежал Сидоренко. Другой — парню из холла, ну а третий она только что слышала, тут не было никаких сомнений. Разговор шел на повышенных тонах, однако слов она никак не могла.разобрать. Она подошла еще ближе. И вдруг... Сразу три окна на первом этаже вспыхнули ярким светом, осветив на тропинке Анфису. Она замерла, не зная, что делать — идти вперед или броситься назад. Вся троица обернулась в ее сторону.
Сидоренко, теперь она видела его хорошо, что-то сказал и, сев в машину, газанул. Машина резко тронулась с места, проскользив по асфальту, вывернула на дорогу.
А парни двинулись навстречу Анфисе. Их медленная, вальяжная походка не обещала ничего хорошего. Ей стало страшно. Оценив обстановку, она поняла, единственное спасение — успеть наискосок добежать до арки и, проскочив ее, оказаться в более людном месте. И она рванула... Но не рассчитала, что длинные полы шубы будут путаться в ногах, а в неутоптанном снегу она буквально увязнет. Но ей все-таки дали добраться до арки.
В арке была кромешная тьма. Кто-то рванул ее за рукав и резко, броском, прижал к вонючей, как и во всех московских дворах, стене. Они дышали ей прямо в лицо.
— Ну что, отпрыгалась, коза? — послышался угрожающий голос...
Анфиса подумала про себя: «Может, не отпрыгалась, но допрыгалась». Вот и все ее расследование. Все ее дурацкие стремления помочь там, где уже ничем не поможешь. Внутри у нее будто льдом покрылось.
По голосу она сразу определила — справа тот, из кабинета, именно его нужно больше других опасаться.
— Что вам нужно? — выдавила она,
— Это тебе что тут нужно? — вновь заговорил он. — Где Антон?
От этого вопроса Анфисе стало душно.
— Я не знаю.
— Не ври! Где он? Зачем таскалась к Сидоренко? — При этих словах он ударил ее под грудь. Шуба смягчила удар. Боль, резкая, но терпимая, пронзила ее тело. И тут она вдруг почувствовала, что сейчас разрыдается или потеряет сознание. «Только не это», — дрожа всем телом, думала Анфиса.
Между тем все вокруг отдалялось куда-то, заволакивало туманом. Чувства притуплялись. И только сжимало сердце.
От ее молчания парень разозлился. Он навалился на нее всем телом и зашипел:
— Говори! Ну же, говори! А то...
— Эй, что у вас тут? — вдруг раздался в арке мужской голос.
Парни отпрянули от нее. Анфисе показалось, что она узнала этот голос.
— Вали, куда шел. Нос не суй, куда не просят, —
ответил вновь тот, что держал ее справа. Другой же все время молчал.
— Штырь, ты, что ли? — осведомился вновь прохожий. И Анфиса почувствовала, что он подошел совсем близко. Где-то внизу недовольно заворчала собака.
— Влас? — удивленно произнес Штырь.
У Анфисы не было больше сомнений. Она вдруг испугалась, что Влас, тот самый охранник из ангара, неведомо откуда взявшийся в этой темной арке, уйдет. И, не осознавая, на чьей он стороне, спасение это или ее погибель, она вдруг завопила:
