Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год
— Брат Фернандо! Что ты говоришь своему исповеднику?! Одумайся!
— Ты мне больше не исповедник! Ты подлый лицемер в одеянии священника, волк в овечьей шкуре!
— Ты совершаешь преступление против церкви, — с трудом переводя дыхание, проговорил монах. — Самый страшный грех — ересь!
— Как же, ты видишь щепку в глазу ближнего, а в своих не замечаешь и бревна. Это слова писания, падре. О, я с прилежанием изучал теологию, учение, в котором много красивого и доброго. И что вы из этого сделали?! Нет, нет, монашек, я вижу насквозь тебя, до самого сердца. Горе тебе!
Доминиканец опешил и в течение нескольких минут стоял как соляной столб. Что же это такое, дилетант толкует священнослужителю о совести?! Откуда он берет слова, что звучат как трубы страшного суда?
Фернандо спокойно отдал половину своей добычи. Но зачем она ему, если он хочет остаться здесь со своей Лигой!
Неожиданно прибыл Фагуакундур со своей тысячей индейских воинов.
Яд, который испанцы хитро заставили его впитывать, делал свое дело. Кесада ему казался умным, искусным человеком, и он не стал задерживать испанцев на границе страны, и теперь, нарушая приказ своего отца, оказался здесь, довольный произведенным эффектом.
Кесада выспрашивал индейца о положении в стране чибчей, словно лазутчика, вернувшегося из разведки.
— Ципа сейчас живет в Муэквете. Гарнизоны на границе должны быть вскоре распущены — приближается время уборки урожая. Да и вообще жизнь в стране не в лучшем состоянии, пока все мужчины с оружием в руках охраняют границы, — сообщил Фагуакундур.
— Неплохо, — пробормотал командующий, — очень благоприятная ситуация.
— Из-за того, что храмы сгорели, народ очень беспокоится, что Суа и Чиа нас страшно накажут. Другие говорят, что Новый Бог белых людей лишит солнце и луну их могущества, и теперь, мол, им никто не сможет помочь.
— Смятение среди язычников. Скоро будет самое время для выступления, — отметил как бы про себя Кесада.
— Куда? — спросил Фернандо.
— Как куда? — усмехнулся командующий. — Ах, ты святая простота! Лейтенант, похоже, с вами что-то случилось. Если бы вы во время нападения пиратской галеры так же тяжело схватывали суть происходящего, то лежали бы мы все на дне морском или строили бы бастионы в Тунисе. Куда же мы должны выступать еще? В Фунцу, чтобы согнать ципу с его давно прогнившего трона!
— Я это тоже должен перевести Фагуакундуру?
— Да что вы, лейтенант.
— Я думал, что такой вариант невозможен, ведь у нас есть договор с ципой.
— Видите ли, обстоятельства меняются, и договоры теряют смысл.
— Но я же давал клятву, сеньор командующий. А клятвы не могут терять смысла, они заносятся в книгу судеб.
— Но в данном случае, полагаю, наш падре сможет вам отпустить грехи вашего клятвопреступления.
— Наш падре вряд ли способен помочь мне.
Чибча озадаченно смотрел то на одного, то на другого. Он понял, что они спорят, но о чем, не догадывался.
Кесада кивком головы дал знак лейтенанту Романо увести индейца. Лейтенант, пожав плечами, вышел вместе с Фагуакундуром.
— Я должен вам напомнить, что вы офицер короля, — сказал Кесада, когда они остались с Фернандо одни. Он, внезапно преобразившись, стал сухо официальным и злым. — Что вы, черт возьми, все время беспокоитесь о диких язычниках?
— Они же люди, — проговорил, побледнев, Фернандо.
— Слишком много чести этим дикарям! — воскликнул командующий. — Я уполномочен Испанией завоевать эту страну, и в этом мне не помешают ни самый хитрый кацик, ни жалостливый лейтенант!
— Чем же они так отличаются от других людей? — спросил Фернандо, принуждая себя сохранять спокойствие. — Разве они не такие же, как и мы? Они смеются и плачут, танцуют и играют. И если положить им на грудь руку, почувствуешь биение сердца. Впрочем, тот кто не имеет сердца, этого не замечает.
— Дурак! — засмеялся командующий, вскочив со скамейки и расхаживая широкими шагами взад и вперед по помещению. — Кавалерийский офицер, а рассуждает милосердней и более по-христиански, чем наш падре. На что это похоже?! Что же мне с вами делать? Ну что ж, я попы таюсь избежать опасности неправильного выполнения моих приказов, или по меньшей мере смягчения их, если мы выступим против Фунцы.
— Мыне должны выступать против Фунцы, сеньор командующий, поймите же это! Тисквесуса же наш союзник.
— Ну вот, опять!
Снаружи опять загремели барабаны, выкрики пьяных солдат доносились через дверь. Командующий продолжал шагать из угла в угол.
— Итак, — сказал он, посмотрев лейтенанту в глаза, — я дам вам шанс, сеньор де Монфорте, доказать, что вы настоящий мужчина и достойный офицер короля. Вы должны тайно снарядить всадников и пройти через западную долину, чтобы с юга внезапно напасть на Эльдорадо. Оттуда они не ожидают наступления, панчи побеждены и граница страны там наверняка открыта. Захватите чибчей врасплох, овладейте дворцом в Муэквете и заставьте основные силы отступить к Фунце. Обеспечьте сохранность сокровищ. А потом все гарнизоны чибчей один за другим будут разбиты.
Он стоял, покачиваясь с носков на пятки и выставив нижнюю губу, и усмехался. Фернандо медленно встал.
— Нет, — возразил он, — этого я делать не буду, сеньор командующий. Я дал клятву, а для меня клятва значит больше, чем ваше благорасположение.
Командующий на мгновение застыл от удивления.
— Так, — прохрипел он, — смотри, каналья! Ты, значит, слишком чист и тонко воспитан, чтобы делать грубые дела? Ты, значит, человек, а мы звери? Я тебе покажу зверя! Немедленно под домашний арест! Ты отстранен от командования кавалерийским отрядом. Командовать им с завтрашнего дня будет фенрик Мануэль. А ты делай что хочешь!
Он повернулся кругом и поспешно вышел. Хлопнула дверь, и раздосадованный лейтенант швырнул в стену кувшин, с глухим звоном разбившийся вдребезги.
— Чима! — послышалось в тишине.
— Сеньор?
— Дорогой друг, ты должен сделать одно очень важное дело. Подвинься ближе, чтобы нас никто не слышал. Я тебе хочу кое-что сказать.
— Я слушаю, сеньор!
— Ты сейчас же должен покинуть меня. Беги из города, будь хитрым, как лисица, чтобы тебя не схватили. Беги к ципе, разбуди его, если он спит! Вытащи его из воды, если он купается! Вырви его из объятий жены и прокричи ему в уши: «Предательство! Предательство! Испанцы нарушили договор, хотя он и был скреплен торжественными клятвами. Отряд конников двинулся на страну чибчей после полного разгрома Туньи». Ципа должен отправить все драгоценности в укромное место, ведь за ними так жадно охотится белый командующий. Всем женщинам чибчей следует убежать в горы и прятаться в ущельях. Все мужчины, способные носить оружие, пусть спешно двигаются к границам. Завоеватели хотят прорваться в страну там, где их меньше всего ожидают. Они будут жечь и разрушать все, как в стране панчей и в Тунье. Беги, Чима, не медли. Передай привет Аите, пусть она со всеми вместе спасается в горах. Все мои мысли о ней.
— Сеньор, прости меня, что я уже не верил, что ты мой брат! Если меня убьют, ты будешь носить мой титул уцакве. Будь здоров, сеньор!
Фернандо понимал, что теперь он стал совсем чужим среди конкистадоров, его сочтут либо глупцом, либо сумасшедшим. Неужели среди его товарищей по экспедиции, с которыми он делил все невзгоды, не найдется ни одного единомышленника?
Он знал, что таких нет. Мануэль, его спутник первых дней, стал палачом без намека на совесть. Монах оказался лицемером, жадным на добычу, как последний наемник-солдат. Командующий — вдохновителем жестоких убийств.
Неужели в Новый Свет, кроме этого сброда, никто больше не попал?
Утром конкистадоры продолжали свои обычные дела. Кесада, не успевший как следует выспаться, вялый, с парами чичи в голове, устроил суд и расправу.
Конечно, мало ли что под пьяную руку взбредет в голову командующему, однако после восхода солнца сомнения исчезли. Мануэль стал командиром кавалерийского отряда, а Фернандо оказался под домашним арестом.
— Так-то вот, мой лейтенант! — радостно бормотал Мануэль. — Я догнал тебя, теперь мы с тобой на равных, хе-хе, я даже обошел тебя.
Незадолго до полудня командующий поинтересовался, между прочим, где сейчас Чима. Его не было ни в штабе, ни в помещении, занимаемом лейтенантом.
— А что вам, собственно, нужно от индейца? — спросил Фернандо и безразличным тоном добавил: — Я его отправил кое-куда с моим личным заданием.
— Можно узнать, куда? — с недоверием спросил Кесада.
— Это не столь важно, как вам показалось, — ответил Фернандо, оставаясь совершенно спокойным. — У меня завелась девушка в Фунце, когда я там был с посольством.
Командующий криво усмехнулся, привлекая Мануэля в свидетели этой вольности лейтенанта.
