Марина Черкасова - Северная Русь: история сурового края ХIII-ХVII вв.
Отдалённые от уездного центра северные волости, расположенные на стыке Вологодского, Важского и Каргопольского уездов, контролировались дворцовыми учреждениями сравнительно короткое время – в конце 1530-х гг., а в дальнейшем – великокняжеской казной (Приказом Большой казны) – высшим финансовым учреждением тогдашней России. В грамоте 1538 г. Спасо-Режской пустыни на «Важской верхотине» (стыке Верховажских и Тотемских земель) отмечен суд дворецкого над крестьянами. В 1540-х же гг. грамоты на монастырские владения в этих местах выдавались по распоряжению казначеев, что свидетельствует о совмещении ими своих основных – контрольно-финансовых – функций с административно-судебными. 6 июля 1546 г. по приказу казначея И. И. Третьякова была выдана жалованная грамота Спасо-Преображенской пустыни на Глубоком озере (вскоре будет приписана к Спасо-Прилуцкому монастырю, поскольку в мае 1551 г. подтверждена на имя его игумена). В этом документе был отмечен суд дворецкого в случае предъявления иска настоятелю. 14 марта 1546 г. по распоряжению казначея И. И. Третьякова дьяк Ив. Курицын (тоже, несомненно, казённый, как считает Д. Е. Гневашев) оформил грамоту о неприписке к вологодскому посаду архиерейской слободки в подтверждение более ранней (и несохранившейся) грамоты, Василия III (которая тогда же, в 1546 г., возможно, была заново подписана). Финансовые прерогативы казначея в 1546 г., таким образом, распространялись не только на северную оконечность Вологодского уезда, но и на саму Вологду, тогда как административно-судебные были сосредоточены у вологодского наместника кн. В. И. Воротынского. В отношении ближайшей к Вологде и довольно крупной, плотно населённой Кубенской волости в то время правом «боярского суда» обладал кормленщик Р. Б. Голохвастов: он мог не предоставлять свои судные списки к докладу кн. В. И. Воротынскому, а посылать их прямо в Москву к боярскому докладу.
Новыми должностными лицами, формируемыми из состава средних и мелких служилых людей, стали на Вологде с 1521 г. городовые приказчики. Первый из известных – это А. Филимонов, которому была направлена указная грамота Василия III о запрещении облагать оброком за сенные покосы крестьян Спасо-Прилуцкого монастыря от 18 февраля 1521 г. Грамота была выдана по приказу великокняжеского казначея Ю. Д. Шеина, а в дальнейшем дважды подтверждалась – в 1538 г. (дьяк Ф. Мишурин) и даже в 1677 г. (дьяк Ф. Артемьев).
Помимо финансовых, городовые приказчики имели и земельно-распорядительные функции. В 1530 г. городовой приказчик И. Г. Володимеров по указным грамотам Василия III измерял и межевал земли и леса Корнильево-Комельского и Кириллова монастырей соответственно в Комельской волости и Городском стане. Показательно, что Василий III в этом акте обращался к князьям, детям боярским, сотским, десятским и всем крестьянам («моим, великого князя, и митрополичим, и княжим, и боярским, и монастырским и всем без омены, кто чей ни буди») – столь полный перечень местных сословных групп напоминает преамбулу Белозерской губной грамоты 1539 г., и это позволяет усматривать несомненную общность в их развитии, тем более что территориально грамота относилась к сопредельным с Белозерьем землям. В 1532/33 г. тот же И. Г. Володимеров «разъезжал» смежные починки Павло-Обнорского и Корнильево-Комельского монастырей. В 1536 г. вологодский городовой приказчик Ф. Д. Матафтин вместе с городовым же приказчиком г. Любима разводил соседние земли Павло-Обнорского и Корнильево-Комельского монастырей в Комельской волости и Лежском Волоке. В 1542 г. городовой приказчик П. В. Ушаков присутствовал на земельном обмене.
Городовой приказчик Тебенок Михайлов и подьячий Васюк Мясново в 1550–1551 гг. производили землеописательные работы, в ходе которых заозерские села Спасо-Каменного монастыря Марьино, Филисово и Вечеслово с обширной округой из 62 деревень были положены в окладные единицы – четыре сохи с целью взимания с их населения «государевых ямских и приметных денег и всяких податей». Налоги должны были выплачиваться сотским князя Ив. Вас. Пенкова (вотчинника этой части уезда) в крупные княжеские села Заднее и Никольское-Заболотье. К их же «присуду» крестьяне названных сёл по делам о высших уголовных преступлениях – разбою, татьбе и душегубству. Таким образом, в 1550-х гг. отнюдь не вся ещё территория Вологодского уезда была подведомственна агентам центральной власти. Зримым наследием удельной эпохи оставались на ней подобные «анклавы» с административно-судебными и налоговыми правами местных князей. Книги Т. Михайлова и В. Мясново 1550/51 г. упоминаются в жалованной грамоте Ивана IV Спасо-Каменному монастырю от мая 1562 г., подписанной казённым дьяком Д. В. Лазаревым, когда в связи со смертью последнего представителя старшей ветви ярославских Рюриковичей кн. И. В. Пенкова происходит унификация административно-финансового статуса вотчинных комплексов этой духовной корпорации. Сбор сведений о городовых приказчиках на Вологде (как и на Белоозере) – их персональном составе и функциях в дальнейшем следует дополнить и расширить, но даже приведённые здесь данные ставят под сомнение мысль М. М. Крома о том, что в северных городах, сеть которых была очень редкой, данный институт местного управления не был развит. На Вологде известны и губные старосты. Земельно-распорядительные полномочия губного старосты С. Ф. Волоцкого распространялись на смежные с Комельской волостью пошехонские земли, а оформил запись о размежевании земель Корнильева монастыря с кн. Ф. М. Угольским губной дьяк И. Н. Пестин (1564). Этот институт в Белозерье и на Вологде активно действовал и в опричные годы.
В спасо-прилуцкой описи 1688 г. отмечена «грамота вел. кн. Ивана Васильевича всея Россия о сыску разбойников в лист 56 г. (1547/48 г.)». Возможно, здесь имеется в виду губная грамота его сёлам, аналогичная грамотам, известным по началу 1540-х гг. для Кирилло-Белозерского и Троице-Сергиева монастырей. Не исключено существование в своё время и специальной вологодской губной грамоты. Вопрос этот нуждается в отдельном изучении. К 1555/56 г. относится указание на губного целовальника Масленской вол. С. Жданова (в разъезжей грамоте выборного старосты Ив. Злобина на земли Кириллова монастыря 1555/56 г.). Верстанием в службу и «роспросом» новиков (молодёжи) по Вологде в 1596 г. занимались два губных старосты – И. Вечеслов и И. Трусов.
Определение И. Злобина как выборного старосты склоняет к предположению о формировании на Вологде местной служилой группы детей боярских. Обратим внимание на то, что и в утверждённой грамоте на царство по избранию Михаила Фёдоровича 1613 г. от группы вологодских дворян фигурирует выборный Михайло Остолопов, который «в товарищев своих место выборных дворян руку приложил». Заметное усиление группы служилых землевладельцев в Вологде к 1550–1560-м годам в дальнейшем придаёт социально-экономическому и политическому развитию города и уезда вполне зримые общерусские черты. Ниже систематизированы сведения о составе наместников и волостей в ряде севернорусских городов конца XV – первой половины XVI в.
Церковное управление
О сильной пестроте, чересполосности в системе управления можно говорить применительно не только к гражданской, но и церковной сфере. Становление церковно-административной системы и её институтов на обширном пространстве Русского Севера было длительным и сложным. До конца XIV в. разные земли края являлись северными территориями наиболее древних епархий – Новгородской и Ростовской. В 1383 г. часть северных земель (главным образом по р. Вычегде) вошла в состав созданной Стефаном Храпом Пермской (с 1492 г. – Пермско-Вологодской) епархии. В 1658 и 1682 гг. в ходе очередного «разукрупнения» образовались три новые епархии – Вятская, Устюжская и Холмогорская. Архаические элементы первоначально проездной организации управления в виде осенне-зимнего «объезда» сельских приходов Устюжской земли владычными десятильником, доводчиком с их людьми, сбора «полюдного» корма отражены в позднейшем источнике – окладной книге Устюжской десятины Ростовской митрополии 1625 г.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
В. Д. Назаров считает, что духовным отцом Василия II Трифон мог стать уже во время пребывания того в обители в сентябре – начале октября 1446 г., «тяжелейший период его политической жизни». Тогда же великокняжеским дьяком Иваном Поповкой была составлена беспрецедентная по полноте таможенно-проезжих привилегий жалованная грамота Василия II Кириллову монастырю (АСЭИ. Т. 2. № 96).
