Шалва Амонашвили - Здравствуйте, дети!
А теперь я выписываю вопросы и пожелания родителей.
«Может быть, объясните нам, почему шестилетних берут в школу? Куда нам спешить? Зачем отнимать у детей детство?» Обязательно объясню!
«Организуйте, пожалуйста, для молодых родителей педагогические курсы. Это нам очень нужно!» Надо выполнить эту просьбу!
«Будете ли вы часто выводить детей на свежий воздух?»
Обязательно, и даже каждый день.
«Введите, пожалуйста, продленку. Многие родители нуждаются в этом». Завтра же выясню возможность организации продленного дня.
«Скажите нашим детям, они Вам больше поверят, чтобы по утрам не капризничали и хорошо ели!» Ну что же… Надо предупредить детей, чтобы они не приходили утром в школу голодными.
«Найдите, пожалуйста, возможность и объясните толком, в чем заключается суть вашего эксперимента! Расскажите на конкретных примерах, как вы будете его проводить!» Да, конечно, родители имеют на это полное право! Сделаю это при первой же встрече с ними.
«Можно ли будет приходить родителям на уроки?» Конечно, можно! Такие открытые уроки помогут мне на конкретных примерах познакомить их с экспериментальным обучением. Открытые уроки для пап, мам, дедушек и бабушек — наилучший способ установления взаимопонимания между мной и семьей каждого ребенка.
«Все, что Вы сказали о гуманистическом воспитании детей, очень интересно. Но реально ли?»
Как же мне вселить в них веру в идею гуманистического воспитания? Может быть, они будут убеждаться в этом по мере того, как их дети будут меняться и развиваться?
Вы поможете мне, дети, доказать, что вас можно воспитывать и обучать без принуждения и давления? «Да!» Мне надо будет отучить вас от произнесения хором «Да!» без предварительного осмысления того, на что требуется ваше согласие!
Глава III
МОМУС ПРОТИВ МОРФЕЯ НА УРОКЕ (День 20-й)
Закон взаимности
Звенит звонок. Я быстро вхожу в класс, оглядываю детей. Они сразу стихают. — Здравствуйте, дети! — говорю им весело. Сегодня уже двадцатый день, как я встречаюсь в классе со своими шестилетками, и я чувствую, что моих ребятишек тянет ко мне.
Одна мама рассказала, как ее сын в субботний день умолял повести его в школу. «Сегодня же день отдыха, выходной!» — говорила мама. «А я там буду отдыхать!.. Почему нельзя отдыхать в школе?» — настаивал мальчик.
Да, детей тянет в школу, к товарищам, к педагогу, тянет к учебной работе. Почему? Что за сила влечет их?
Хочу верить, что существует специфический объективный закон, проявляющийся в педагогическом процессе. Закон этот я бы назвал «законом взаимности»:
Пусть педагог всегда спешит к детям, радуется каждой встрече с ними; тогда и дети будут спешить в школу и от всего сердца радоваться каждой встрече со своим педагогом.
— Здравствуйте! — отвечают они радостно.
— Садитесь! У нас сегодня большие дела! Давайте начнем, не теряя ни минуты!
Многим ребятишкам не терпится приступить к чтению. Последние 3–4 дня они непрестанно просили меня: «Давайте изучать буквы!» И я теперь думаю, что мне надо было сократить так называемый добукварный период на три-четыре дня, что я чуть «передержал» детей со структурным анализом слов.
Как надо было мне поступить?
Вот как: после того, как дети поняли принцип звукового анализа слов (а такое понимание было достигнуто через 15 учебных дней), надо было перевести детей на изучение букв и параллельно продолжать работу над овладением детьми способами записи слов и предложений.
А я придерживался добукварного периода, задержал детей минимум на 3–4 дня. «Простите, дети, я же не нарочно! Вы прямо на ходу ломаете мою науку, и мне трудно все предвидеть! Но я обещаю вам, что через четыре года я исправлю это упущение с другими ребятишками, которым пока только два годика!»
«Лихорадка букв»
Мои ребятишки рвутся к буквам. А ведь я сам способствовал усилению этого рвения. В нашем коридоре на столиках то и дело появлялись детские книжки с красочными рисунками. Хочется узнать, что там написано, но не умеешь читать. Обидно. И бежит ко мне Лела: «Что здесь написано?» Пристает Георгий: «Прочтите, пожалуйста, эту сказку!» А Саша на переменах берет какую-нибудь книжку и пытается прочесть слова и предложения, расспрашивает товарищей: «Не знаешь, что это за буква? А это буква з, правда?» Каждый день приходил я в школу рано утром, чтобы успеть написать несколько слов и букв на доске, которая стоит у нас в коридоре. Дети, войдя утром в коридор, сразу замечали, что на доске написано что-то новое. И начиналось:
— Это буква т!
— Нет, это не т, а ц!
— Здесь написано слово радость.
— Оооог-оооонь… Я прочла!.. Огонь!..
— Нааарооод!.. Народ!.. Ура!..
В нашем коридоре возникал такой «жриамули», музыкальнее которого нельзя было услышать ни в одном лесу. Дети учили друг друга буквам, чтению слов. Слова, которые я писал им на доске, были не случайные — все они уже звучали в классе, был проведен звуковой анализ каждого из них. И получилось так, что показе классе, на уроках, тянулся добукварный период, в коридоре, на переменах начинал разгораться букварный период. «Лихорадка букв» — только так могу назвать то состояние, которое охватило моих шестилеток за последние 3–4 дня.
Надо срочно «внести» букварный период из коридора в класс, на уроки, а то снова окажусь в том самом тупике, в котором оказался на днях, задавая детям вопросы по осознанию ими речевой действительности. Тогда симптомы лихорадки только-только начинали проявляться.
— Каким словом можно обозначить действие, которое я сейчас выполню?
И я продемонстрировал в классе ходьбу.
— Шагать… Ходить! — ответили дети.
— А это действие?
— Садиться!..
— А это?
Беру мел и пишу на доске случайно всплывшее слово с надеждой, что получу ответ: «Писать».
Эка. Смелость!
— Что значит «смелость»? — удивился я.
Вова. Вы написали слово смелость!
— Я же не спрашивал вас, что я написал? Я спрашиваю: как называется действие, которое я выполнил? Вот, смотрите! — и я опять пишу на доске более сложное по количеству букв слово отечество, пишу его не печатными буквами, а скорописью, связно. — Как называется это действие?
Ну конечно же, «писать»! Но что происходит с детьми? Многие из них направили свои указательные пальцы к доске и шепчут:
Майя. О…оте…
Дато. Отечес…
Гига. Нет! Оте…теческий… Отеческий!
Майя. О-те-чество… Отечество! — и вскрикивает: — Там написано: «Отечество»!
«Ну, хорошо! — подумал я тогда и оставил упражнения по осознанию речевой действительности. — Это мы проделаем в следующий раз и не на таких упражнениях! А теперь…»
— Хотите поиграть? Я напишу слова, а вы, если можете, прочтите их сразу и вслух!
Солнце! — прогудел класс, как только я отошел от доски и дети увидели написанное мною слово.
Я опять прикрываю собой доску, пишу слово и отхожу в сторону.
— Дерево! — радуются дети.
А потом: Дом!.. Мама!.. Папа!.. Бабушка!..
Читали, конечно, не все. Одни не успевали прочитать слово, как другие уже произносили его вслух…
Все это завершалось чтением книги о приключениях Буратино. В любое свободное время — на больших переменах, во время прогулок в парк — я читал им эту книгу выразительно, эмоционально (разумеется, насколько это было в моих силах). И детям не терпелось продолжить чтение. А Элла недавно мне говорит: «Какой Вы счастливый, что можете так читать!» «Да, дети, уметь и любить читать — это настоящее человеческое счастье. Только как сделать, чтобы разжечь в вас неудержимую страсть к познавательному чтению? Вот моя забота!» — ответил тогда я мысленно Элле.
Так вызывал я «лихорадку букв»: дети приставали ко мне, к родителям: «Скажи, что это за буква?.. Что тут написано?.. Почитай, пожалуйста!» Они подолгу не отходили от коридорной доски, где по утрам я писал для них буквы, слова, предложения, скороговорки…
С завтрашнего дня они начнут у меня изучать буквы, и тогда я стану тщательно шлифовать у каждого из них навык беглого, сознательного чтения. Сегодня же, на наших 15-минутных «мини-уроках», я дам им задания по структурному анализу слов, буду упражнять их в квазичтении и квазиписьме.
Кстати, о мини-уроках: как они хороши, компактны, насыщены! Дети не успевают устать, как я беру свой набор маленьких золотистых колокольчиков — их три, — закрепленных на металлическом диске, и слышится звонок на пятиминутную классную переменку. Часто дети выполняют физические упражнения вместе со мной. Иногда я даю им минуты свободного отдыха, иногда же предлагаю детям опустить головы на парты, послушать музыку и подумать о чем-то хорошем, добром, пофантазировать. Через пять минут набор маленьких колокольчиков издаст низкий веселый звук, и мы опять приступим к серьезному делу, уже до музыкального электрического звонка для всей школы.
