Виктор Еремин - 100 великих литературных героев
…И вот мы, литераторы, работавшие в редакции “На страже Родины”, решили избрать персонаж, который выступал бы в сериях занятных картинок, снабженных стихотворными подписями. Это должен был быть некий веселый, удачливый боец, фигура условная, лубочная. Стали придумывать имя. Шли от той же традиции, “уголков юмора” красноармейских газет, где тогда были в ходу свои Пулькины, Мушкины и даже Протиркины (от технического слова “протирка” – предмет, употребляющийся при смазке оружия). Имя должно было быть значимым, с озорным, сатирическим оттенком. Кто-то предложил назвать нашего героя Васей Теркиным, именно Васей, а не Василием. Были предложения назвать Ваней, Федей, еще как-то, но остановились на Васе. Так родилось это имя».
Добавим только, что впервые Василий Теркин появился в 1940 г. в газете «На страже Родины» как проходной, малозначимый герой и считался коллективным творением сотрудников редакции. Тогда же была издана брошюра «Вася Теркин на фронте». Из восемнадцати опубликованных там стихов одиннадцать написал любитель-рифмоплет Николай Щербаков (псевдоним Снайпер), а его соавторами стали А.Т. Твардовский, Н.С. Тихонов, Ц.С. Солодарь и С.Я. Маршак. Перу Твардовского в брошюре принадлежала только «Биография Василия Ивановича Теркина», которая давала весьма масштабный зачин для незначительного героя. Начиналась она словами:
Не в Париже, не в Нью-Йорке —
В деревушке под Москвой
Родился Василий Теркин,
Наш товарищ боевой.
Всех сильнее был он в школе,
Был он ловок и плечист,
Был он первый в комсомоле
Гармонист и футболист…
Далее рассказывалось, как сразу по окончании школы Теркин отправился в военкомат, был призван в армию и стал пулеметчиком.
Надо отметить, что после завершения финской кампании никто из членов редколлегии, участвовавших в создании Теркина, к нему больше не обращался, полагая написанное в газете баловством, а вот Твардовскому Василий запал в душу, и поэт продолжил разработку его образа уже дома, в Москве.
Итак, Василий Теркин задумывался коллективно как персонаж юмористический, и прототипа у него никогда не было, а многочисленные попытки найти такового среди современников Александра Трифоновича свидетельствуют только о всеобъемлющей народности героя. Автор этой книги в свое время тоже поддался искушению и в «100 великих поэтах» ошибочно назвал прототипом Василия Теркина младшего брата поэта – Василия Трифоновича Твардовского, в годы войны служившего летчиком и погибшего на фронте. Оправданием этой ошибки может быть лишь тот факт, что сам вопрос поиска прототипа Теркина необычайно важен для раскрытия его истинной сущности.
Трудно встретить в мировой литературе героя, на прототип которого претендовало бы столько народов и национальностей, как на Василия Теркина. Представители чуть ли не всех народов СССР, кто воевал в РККА, рассказывали, что герой списан поэтом с парня из их народа. И хотя сам Твардовский неоднократно подчеркивал, что Теркин русский и из крестьян, отказываться от кровного родства с ним никто не собирался.
Здесь-то и кроется главный секрет Теркина, его коренное отличие от Уленшпигеля или Брюньона. Если последние появились в канун жестокого кризиса давно существовавших единых народов как их жизнеутверждающие начала, то Василий Теркин знаменовал собой рождение нового, доселе небывалого, органически объединившего в себе многие народы народа[325] – советского.
Бесспорно, тема советского народа требует отдельного серьезного исследования и не имеет никакого отношения к тем бесчисленным писаниям, которые штамповались в официальных интеллигентских структурах, процветавших во времена всевластия партийно-государственной бюрократии.[326] Однако отметим, что еще меньшее отношение имеет он к той грязно-политической демагогии, которая навязывается нашему обществу начиная с 1986 г. В этой статье мы будем говорить о советском народе только в объемах, требуемых для понимания образа Василия Теркина и осмысления поэм о нем. Другими словами, речь пойдет о так называемом «совке», как презрительно именует его нынешняя ницшеанская интеллигенция российских столиц, а особенно ее денационализированная молодежь, и главным художественным выразителем свойств и устремлений которого стал Василий Теркин.
Вряд ли кто возьмется оспаривать мысль о том, что окончательное формирование советского народа как наднационального духовного единства граждан нашей страны всех национальностей (при исторически сложившемся главенстве русского народа) произошло с началом Великой Отечественной войны. Мне даже довелось слышать о том, что условным днем рождения советского народа следует считать 3 июля 1941 г. – когда прозвучала речь И.В. Сталина «Братья и сестры…»
Сам Твардовский писал, что разбирал в поэме «сущность… людей первого пооктябрьского поколения». Потому что основу нашего общества составляли не «жертвы» большевиков, как сегодня пытается доказывать, глумясь над «совками», московская интеллигенция, а советские люди. Поэт ставил перед собой задачу «проникнуть в их духовный внутренний мир, почувствовать их как свое поколение (писатель – ровесник любому поколению). Их детство, отрочество, юность прошли в условиях Советской власти, в заводских школах, в колхозной деревне, в советских вузах».
Именно поэма «Василий Теркин» на примере своего героя наиболее ярко продемонстрировала отличительные свойства советского народа: бескорыстие, патриотизм и товарищество (независимо от национальности).
Публикация поэмы состоялась частями в 1942–1945 гг., а писалась она на основе собственных военных впечатлений Александра Трифоновича.
В мае 1945 г. была опубликована последняя глава поэмы – «От автора». О популярности Василия Теркина среди фронтовиков говорить не приходится, он стал кумиром всех военных поколений и сразу вошел в ряды классических литературных героев.
Неудивительно, что после войны неоднократно вставал вопрос о необходимости продолжить поэму. Твардовский отказывался от этой идеи, но в 1953 г. задумал резко сатирическое произведение и решил защитить его авторитетом Теркина. Так появились первые главы поэмы «Теркин на том свете». В сугубо поэтическом отношении произведение это слабое, до «Василия Теркина» не дотягивает, но как духовное, футурологическое его можно считать одним из величайших творений нашей литературы.
Поэт не успел опубликовать «Теркина на том свете». После смерти Сталина в стране начался разгул свободно вдохнувшей воздух всевластия запуганной прежде диктатором бюрократии. Как раз против нее и была направлена сатира поэмы. Рукописный текст уже в 1954 г. был украден и с приложением доноса от сотрудника журнала «Новый мир» (главным редактором которого с 1950 г. был А.Т. Твардовский) передан в ЦК КПСС.
7 июля 1954 г. под председательством Н.С. Хрущева состоялось обсуждение вопроса о «Новом мире» и поэме Твардовского «Теркин на том свете» на заседании Секретариата ЦК КПСС. У Никиты Сергеевича ума хватило только на то, чтобы изречь: «Как он мог это написать? Зачем он загубил хорошего солдата, послал Теркина на тот свет?» Цековские холуи пошли дальше, обвинив Твардовского в клевете на партию и антисоветской деятельности, они призвали принять постановление в духе постановления 1946 г. по журналам «Звезда» и «Ленинград». К счастью, поэт отделался только снятием с должности главного редактора. Еще не укрепившаяся тогда у власти хрущевская бюрократия на большее не решилась.
Прошло всего два года, и в стране возобладали процессы, которые в конечном итоге привели к контрреволюционному перевороту в августе 1991 г. А именно: с помощью ницшеанской интеллигенции, полагавшей, что своими кукишами в кармане она открывает истину в последней инстанции и тем самым благодетельствует народу, партийно-государственная бюрократия стала потихоньку перекладывать ответственность за свои дела на советский народ и на идею советской власти. Бюрократия же провела «разоблачение» культа личности Сталина, виновными в котором оказались все – от дряхлых стариков из глухих деревень до грудных младенцев. В результате истинные виновники массовых злодеяний и их дети до наших дней остались во власти и при государственных кормушках, а после 1991 г. завладели национальными богатствами России, созданными трудами и муками советского народа.
Понадобился тогда и Александр Трифонович. В 1958 г. он вновь возглавил «Новый мир» и целых двенадцать лет невольно прикрывал собой и Василием Теркиным клеветников на советский народ, прежде всего московских интеллигентов-ницшеанцев. За это ему пошли на уступки, и в 1963 г. на страницах «Нового мира» была опубликована доработанная автором поэма «Теркин на том свете».
Если «Василий Теркин» поведал читателю о появлении советского народа, то поэма «Теркин на том свете» показала злейшего и коварнейшего врага его, исконной целью которого было ограбление и истребление советского народа, прежде всего духовное. Речь идет о партийно-государственной бюрократии. Твардовский изобразил ее в примитивном понимании своего времени, но это не важно – дело было сделано. Лишь к 1980-м гг. в науке стало складываться понимание бюрократии, как слоя государственных чиновников, использующих данную им обществом власть прежде всего в личных корыстных интересах, в корыстных интересах своих родичей, друзей и «нужных» людей.
