Николай Кравченко - Закономерности и предпосылки эффективных форм развития экономических отношений
Первый тип назовем условно держиморда. Этот тип хорошо знаком всем россиянам. Однако не все понимают его маятниковую природу. В экстремальных условиях, когда стоит вопрос о выживании страны, люди с таким типом личности часто облагораживаются, они самозабвенно служат державе, требуют от других самоотдачи, подавая при этом личный пример. И они же приобретают отвратительные черты нетерпимого свойства в период длительного мирного развития: сочетание подобострастия к начальству, уживающегося порою с интригами, направленными на занятие его места, с полным произволом, бездушием и безразличием к подчиненным. И это притом, что, действуя в соответствии с инстинктом сохранения власти, помноженным на наркотическое опьянение ею, держиморды пытаются распространить принцип «держать и не пущать» на все сферы человеческой деятельности без исключения – от науки, культуры и техники до экономики.
Реакция общества на засилье и произвол держиморд – нарастание настроя в пользу всемерной либерализации страны. На такой почве быстро идет в рост другой тип личности в российской социальной истории – либерал. Первые шаги либерализма на почве тотального гнета держиморд не только выглядят привлекательными и разумными, но и являются просто необходимыми. Между прочим, здесь наблюдается трансформация вполне здравой и плодотворной идеи, к каковой относится и либерализм с его гражданскими правами и свободами, в губительное для страны обольщение, а именно в бездумное копирование западного образа жизни.
Наши доморощенные деморыночники-радикалы пытались внедрить в России экономическую систему США. Однако последняя базируется на бумажном американском долларе – системообразующей мировой валюте, не обеспеченной ничем, кроме военно-политического могущества США и страха Запада перед катастрофическим кризисом мировой экономики, который неизбежно разразится, если доллар сорвется со своего пьедестала. Если бы Россия действительно хотела подражать США, она должна была бы стремиться вытеснить доллар как основу мировой валютной системы рублем, что в обозримой перспективе утопично. Подчинив же рубль доллару, Россия добровольно приняла на себя роль колониального придатка к экономике США.
Напомним, в США в течение последних десятилетий импорт ежегодно превышает экспорт на сумму от 100 до 300 млрд. долларов. Это значит, что США ввозят на такую сумму каждый год больше реальных ценностей, чем вывозят сами, расплачиваясь за это работой станка, печатающего доллары. Концентрируя таким путем огромные богатства, соответственно изымаемые из других стран, США скупают у всего мира лучшие «мозги», подпитывая свои сферы науки, образования, информатизации и наукоемких производств.
Опираясь на эти сферы, США усиливают свое не только экономическое, но и военно-политическое господство.
В противоположность этому в Россию посредством прозападных деморыночников была внедрена экономическая модель с точностью до наоборот. Вместо выпуска денег, обеспеченных реальными факторами производства, в стране создан искусственный дефицит рублевой массы (10 %-16 % к ВВП относительно 80 % к ВВП в странах Запада). В результате остро не хватает рублей для финансирования производства и для обеспечения спроса на внутреннем рынке. Это явилось главной причиной падения объемов производства до уровня 40 % от 1990 года. При этом в России свертываются в первую очередь наукоемкие, то есть наиболее прогрессивные, отрасли. В большей степени сохраняются, но тоже продолжают падать топливно-энергетические и сырьевые отрасли. Их продукция во все большей мере оседает на Западе. Большая часть вырученных за нее денег оседает там же. Чем больше Россия экспортирует энергоносителей и сырья, тем ниже на них мировые цены, тем меньше валюты выплачивает за их потребление Запад.
По оценкам западных экспертов, одна только «утечка мозгов» из России приносит ей ежегодно потери порядка 50-70 млрд долларов. МВФ давал России ежегодно кредит в пределах 3-4 млрд долларов, что на душу населения составляет всего от 20 до 26 долларов. Взамен МВФ диктует России такую модель хозяйствования (такие правила экономической игры), в результате которой из страны на Запад ежегодно перекачивается различных ценностей на несколько сот миллиардов долларов. Кроме того, созданы условия для продажи по бросовым ценам иностранцам львиной доли достояния страны. В частности, с 1992 по 1995 год было приватизировано около 2/3 основных фондов народного хозяйства. За них государство получило всего около 8 млрд долларов. При этом многие наиболее лакомые куски собственности оказались у иностранцев. Если рублевую стоимость приватизированного имущества пересчитать в долларах по паритету покупательной способности двух валют, то получится сумма порядка 1,5 трлн долларов.
Перечисление фактов вопиющего ограбления России под видом радикальных монетаристских реформ можно было бы продолжать и продолжать, но и сказанного достаточно для вывода о том, что отечественный либерал в случае его трансформации в крайний тип прозападного реформатора становится предателем своей собственной страны.
По ходу наших рассуждений прочертим вертикальную линию. На ее верх поставим тип держиморды. Внизу изобразим прозападного либерала реформатора. Проведем в середине вертикальной линии горизонтальную, образовав крест. По мере приближения к его центру тип держиморды преобразуется, словно в сказке о гадком утенке, в тип просвещенного патриота. Аналогичным образом при движении в направлении центра креста тип ультра западника преобразуется в тип конструктивного реформатора, служащего уже не заокеанским интересам, а своей родине.
На левом конце горизонтальной линии изобразим тип фанатичного революционера, который считает, что человек ,своим разумом способен сконструировать наилучший и единственный тип личности и самый совершенный вариант устройства общества, после чего методом насилия возможно претворение сконструированной схемы в жизнь. Так случилось в 1917 году.
По мере продвижения к центру креста, тип фанатичного революционера преобразуется в разумного реформатора, осознающего возможности и границы сферы человеческой активности, различающего ситуации, в которых человеку нужно положиться на себя и в которых следует уповать на провидение.
Правый конец горизонтальной линии отдадим социальному типу обывателя – самого обычного человека, который в крайней точке своего падения практически полностью атомизируется, стремится в одних ситуациях просто выжить, а в других – комфортабельно обустроить жизнь своей семьи. Когда подавляющее большинство населения страны сконцентрировано на правом конце горизонтальной линии, народ превращается в толпу и уже почти не оказывает влияния на определение курса развития страны. Тогда этот курс формируют люди, занимающие место на трех других концах социального креста. Однако по мере продвижения большинства населения страны от конца горизонтальной линии креста к его центру социальный тип обывателя преобразуется в социальный тип гражданина; соответственно, население преображается в народ, становясь уже не только объектом истории, но и ее субъектом.
Общество распято и страдает на социальном кресте в той мере, в какой в нем доминируют люди, принадлежащие к полюсам этого креста. Общество возрождается, освобождаясь от распятия на кресте, в той мере, в какой в нем начинает преобладать тип людей, символизируемый серединой креста. Соответственно такому преобладанию, каждый из четырех крайних социальных типов преобразуется в направлении своего духовного возрождения.
Если люди, находящиеся на всех четырех концах социального креста, пребывают во вражде друг к другу, то люди, приближающиеся к середине этого креста, не только находятся в социальном мире, но и взаимно дополняют, усиливают друг друга. Социальный тип человека, символизируемый серединой креста, характеризуется объединением в себе всех, тех четырех положительных начал общества, которые, откалываясь в свое «самостийное» крайнее существование, превращаются в начала отрицательные и разрушительные, в начала, оторванные от других начал, призванных взаимодополнять друг друга.
Центральный социальный тип, как это ни парадоксально на первый взгляд, укрепился в личностях весьма значительного числа россиян. Однако до сих пор роль этого типа в определении политико-экономического курса страны и в СМИ крайне незначительна. Причина в том, что люди этого типа, сравнительно быстро сформировавшегося в России в последнее время, практически начисто лишены оргструкгур, финансовой поддержки, материальной базы, доступа к СМИ. В результате люди этого типа на внешнем плане изолированы друг от друга, не являя собою (пока!) особого социального слоя. Они атомизированы, а потому растворены среди людей, пребывающих на правом полюсе социального креста. Однако в случае объединения людей центрального типа они не только займут принадлежащую им по праву середину креста, но и «перемагнитят» большую часть населения страны, пребывающую на правом конце, что обеспечит его пробуждение и значительное перемещение к центру.
