Петер Загер - Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история
К 1900 году население города достигло почти пятидесяти тысяч человек, намного превзойдя по численности университет. В последнем насчитывалось около двух тысяч пятисот студентов, и все они ездили на велосипедах. Из этого увлечения вырос старейший из существующих ныне союзов – Университетский клуб велосипедистов, основанный в 1877 году. Самая высокая в Англии плотность велосипедистов достигается во вполне определенной точке Оксфорда: на перекрестке возле таверны King’s Arms в конце Брод-стрит. Только в Ханое велосипедистов на улицах больше, чем в Оксфорде. Количество велосипедистов не ускользнуло от внимания и некоего смышленого горожанина, который уже в четырнадцать лет начал ремонтировать студентам велосипеды, в 1901 году открыл собственный велосипедный магазин на Хай-стрит, а впоследствии стал одним из самых успешных автопроизводителей. Это был Уильям Ричард Моррис, лорд Наффилд. В доме № 21 по Лонгуолл-стрит, напротив Оленьего парка Магдален-колледжа, до сих пор находится старый гараж Морриса, материнская ячейка торговой марки MG.
В 1913 году первый «Моррис» въехал в Оксфорд с завода, расположенного в городском предместье Каули. Это был маленький, недорогой и невероятно популярный «Моррис» со вздернутым носом. Вскоре с конвейра сходили уже более ста тысяч автомобилей в год.
Другой Уильям Моррис, «увенчанный цветами», после учебы в Оксфорде проповедовал союз искусств, ремесел и социализма, в то время как его тезка впервые обеспечил в городе полную занятость и хорошие зарплаты.
В 1936 году предприятие Морриса стало самым большим автомобильным заводом в мире, за исключением разве что американских. После 1945 года из Оксфорда вышли еще две успешные модели: «Моррис-майнор», ставший в Англии символом послевоенных лет, и «Остин-мини», на котором в «свингующие шестидесятые» ездили абсолютно все – от Твигги до лорда Сноудона. Тогда, в пору расцвета, на автомобильном и сталелитейном заводах в Каули работали почти тридцать тысяч человек. А в 1994 году, когда заводы купила компания BMW, после многочисленных слияний там оставалось всего несколько тысяч работников. А ведь модель, построенная на базе «Остина-мини» – английский автомобильный бестселлер в Японии, – и поныне сходит с конвейера в Каули.
В годы бума «Моррисов» рядом с town и gown вырос и третий Оксфорд – мотополис, как назвал его Джон Бетджемен. В ту пору город Оксфорд стал латинским кварталом Каули, а университет – придатком индустриального города. Это был «мир внутри мира», как вспоминает тогдашний студент Стивен Спендер: «Единственной частью города, где университет оставался Оксфордом, был весьма ограниченный мирок колледжей, церквей, конференц-залов и старых зданий, вкрапленных в красно-кирпичное море индустриального Оксфорда, по которому, подобно кораблям Нового времени возле островов Греции, скользили грузовые и легковые автомобили».
За тридцать лет население города удвоилось, достигнув в 1939 году ста тысяч человек – в первую очередь за счет приезжих из Уэльса и центральных графств. Университет тоже расширился: число студентов выросло с тысячи трехсот в 1850 году до четырех тысяч шестисот в 1931 году, а к концу xx века вновь утроилось. Все больше выпускников государственных школ, студентов-естественников, магистров, бакалавров и девушек вносили свою лепту в общий рост.
В октябре 1934 года молодой философ из Франкфурта предпринял героическую попытку «мыслить противоречивыми категориями» в среде крутых парней из Мертон-колледжа: это был Теодор Визенгрунд Адорно, как он тогда себя называл, изгнанный из Германии национал-социалистами. Среди эмигрантов, нашедших пристанище в Оксфорде в это время, были также австрийский физик, лауреат Нобелевской премии Эрвин Шрёдингер, его коллега из Берлина Николас Курти, ставший впоследствии ведущим физиком-экспериментатором Кларендонской лаборатории во время работы над британской атомной бомбой. Из Гейдельберга приехал историк философии Раймонд Клибански, из Вены – историк искусств Отто Пехт и ученик Шёнберга Эгон Веллеш, преподаватель византийской музыки в Линкольн-колледже, из Гамбурга прибыл Эрнст Кассирер, из Фрайбурга – Эдуард Френкель, первый за всю историю Оксфорда иностранец на кафедре классической филологии. Не зря после массового исхода ученых из Германии и Австрии Оксфорд прозвали «лучшим немецким университетом в Европе». Лирику и эссеисту Михаэлю Гамбургеру, приехавшему сюда ребенком со своей еврейской семьей в 1933 году, пришлось провести в Крайст-Черч-колледже «годы на пыточной скамье», прежде чем, переведя на английский Гёльдерлина, Целана, Грасса и других, он стал одним из самых ярких пропагандистов немецкой литературы в Англии. И Бодлианская библиотека, ныне располагающая значительной частью архивов Феликса Мендельсона-Бартольди, обязана этим немецкому эмигранту – члену конгрегации Баллиол-колледжа Альбрехту Мендельсону Бартольди, потомку композитора.
Сегодня в Оксфорде насчитывается сорок колледжей. Не удивительно, что, если верить старой шутке, американские туристы на улицах нередко спрашивают прохожих: «Где же университет?» Под сенью университета выросло множество самых разных школ – как подготовительных, так и высших, – вдобавок политехникум и секретарский колледж, прозванный студентами seccies[52], десятки языковых школ, летних школ, академий, частных колледжей – и все они отмечены товарным знаком Оксфорда. Кроме того, есть crammers (репетиторы), подготовительные курсы, институты вроде Tutorial Establishment Эдварда Грина, где аспирантов других университетов за баснословные деньги подтягивают до оксфордского уровня. С тех пор как в автомобильной промышленности наступил спад, образовательная индустрия обеспечивает самую большую статью доходов в экономике города наряду с туризмом. В этой топ-отрасли заняты более ста тысяч человек.
Оксфорд – город книг, самый крупный после Лондона издательский центр в Великобритании. К традиционным столпам экономики принадлежат и оксфордские больницы – узкоспециализированные, как и колледжи. А также фирмы высоких технологий и растущий сектор предприятий сферы обслуживания, в котором сегодня зарабатывают на жизнь более трех четвертей всех работающих в Оксфорде.
Между двухэтажными туристическими автобусами (теперь наконец изъятыми с запертых безнадежными пробками улиц) летом 1996 года я впервые увидел велорикшу, новое предложение предприимчивых студентов. В том же году город впервые пригласил отдельного менеджера по туризму. Раньше существовало лишь Бюро обслуживания туристов, не проводившее никакого маркетинга («никогда этого не хотели, никогда в этом не нуждались»). А ведь в год Оксфорд посещают около пяти миллионов человек, из них почти половина приезжают на один день из близлежащих городов: от Лондона до Стратфорда-на-Эйвоне. Наряду с Венецией, Флоренцией, Зальцбургом, Брюгге и Экс-ан-Провансом Оксфорд входит в шестерку хронически переполненных культурных столиц Европы. Дай только волю ЮНЕСКО, и в пиковый сезон нам дозволялось бы посещать Оксфорд лишь по входным билетам на строго ограниченное время, как музей Вермеера и некоторые особенно популярные выставки.
Вдали от колледжей и туристов лежит совсем иной Оксфорд: бетонные пустыни новостроек в Бартоне и Блэкбердлейз, окраинных районах, где обитают малоимущие – безработные, матери-одиночки, пенсионеры, этнические меньшинства. Правда, даже в процветающем старом городе «все потерявшие и потерянные» не редкость. «Такое впечатление, что бродяг в городе почти столько же, сколько студентов, и одни составляют главный фактор роста числа других», – написал Хавьер Мариас в романе «Все души». В Оксфорде, одном из самых богатых городов Англии, на каждого горожанина приходится самое большое (за пределами Лондона) количество бездомных – drifters, living rough (бродяг, живущих без удобств), – не имеющих крыши над головой и выброшенных на обочину. Кажется, что город как магнит притягивает их еще со времен Средневековья, когда бродяги и странствующие работники могли рассчитывать на подаяние и ночевку в местечке, где так много монахов и филантропов, – милосердная традиция, ныне всячески искореняемая организациями вроде Ночного приюта или Киренейской общины.
Оксфорд называли бродяжьей столицей Британии, меккой для собирателей пожертвований. Здешние жители тем легче вовлекаются в благое начинание, чем безнадежнее оно выглядит, словно пытаясь оправдать репутацию home of lost causes. 5 октября 1942 года группа горожан собралась в старой библиотеке церкви Св. Девы Марии, чтобы организовать помощь голодающим в охваченных войной областях, особенно в Греции. В этой инициативе, исходившей от некоей квакерши, приняли участие представители как town, так и gown. Тогда существовало множество организаций подобного рода, но название лишь одной из них – Oxford Commitee for Famine Relief (Оксфордский комитет помощи голодающим), сокращенно Oxfam – стало нарицательным. Более тридцати тысяч сотрудников-добровольцев, почти девятьсот магазинов секонд-хэнд по всей Британии, сегодня Oxfam – самая значительная английская организации помощи странам третьего мира. И самая богатая, с годовым оборотом около ста пятидесяти миллионов евро.
