Генадий Свиридонов - Родники здоровья
Володушка золотистая - многолетнее травянистое растение, достигающее порой в высоту 2 метров (обычно же 30-100 сантиметров), с широкими, тупыми, обычно пронзенными стеблем листьями (нижние стеблевые листья - черешковые) - темно-зелеными или сизовато-зелеными (особенно у близкого к володушке золотистой вида - володушки круглолистной, произрастающей в южных районах европейской части страны), с 5-20 лучевыми зонтиками, каждый из лучиков которого оканчивается одним желтоватым цветком. Цветет володушка золотистая в июне - июле, а распространена в лесах европейской части страны, на Урале, в Западной и Восточной (до Забайкалья) Сибири и в восточной части Средней Азии. Растет она в разреженных лиственных и хвойных лесах, на их опушках и полянах, по лесным лугам и оврагам, берегам речек, поднимаясь в горах до субальпийских лугов, где составляет нередко значительную часть травостоя.
Володушка золотистая
Володушка золотистая (и другие виды) не считается ядовитой, а польза от ее приема в виде настоя (а попросту травяного чая) велика, о чем свидетельствуют дан-игле медицины и практика в народе. Жаль, что ее знают немногие. И не только ее. Можно привести множество примеров, когда нещадно вырывают известные всем растения (зверобой и душицу, медуницу и чебрец, ландыш, валерьяну и другие), стоящие, особенно в европейской части страны, уже на грани вымирания, а рядом растут десятки, сотни растений, часто не только не уступающих этим, а во многом их превосходящих, и только из-за своей малой осведомленности человек их не трогает. Например, успокаивающие растения. Есть десятки ценнейших, не менее эффективных, чем валерьяна, - это пустырник (его несколько видов) и панцерия, патриния и пион уклоняющийся, по эффекту действия превосходящий валерьяну в 4, а по размеру корня - в 1000 раз (его запасы в Сибири весьма значительны и при разумном использовании и воспроизводстве могли бы служить много и много лет), наконец - чебрец, душица, мелисса, синюха, синеголовник и другие. А мы из года в год бьемся, как рыба об лед, в поисках ставшей легендарной валерьяны.
Или зверобой! Так ли уж он везде незаменим и необходим? Нет. Это действительно ценное растение, но в девяноста девяти случаях при опыте и знаниях можно вполне обойтись без него. Хочется, чтобы каждый, прочитавший эти строки, понял простую и древнюю, как мир, истину: "Если взглянуть на природу глазами врача, можно сказать, что мы живем в мире лекарств". Остается добавить, что лекарственных растений тысячи, но нужно умело и бережно их использовать. Тогда лишь хватит их и нам и нашим внукам.
С другой стороны, почему бы нам не культивировать более активно такие безвредные и вместе с тем ценные лекарственные растения, как зверобой, душица, валерьяна, мелисса и некоторые другие, на своих приусадебных и мичуринских участках вместо бесплодных поисков их по аптекам. Выгодно и себе и государству. Повторяю - речь идет о культуре безвредных растений. Многие уже давно освоили это и беды не знают, в то время как другие по незнанию выбрасывают как сорняк ту же мелиссу, мяту и другие ценнейшие травы.
Мы переживаем, по выражению некоторых наиболее здравомыслящих ученых, "травный ренессанс". С этим нельзя не согласиться, более того, хочется, чтобы всячески (но в разумных пределах) ускорилось массовое и грамотное освоение дикой и культурной лекарственной нивы. Думается, это основной фрагмент экологической культуры, о которой мы сейчас так много говорим, но мало делаем для ее становления. Современный человек достаточно образован, чтобы понимать, с какой бережностью нужно относиться к родной природе, этой бесценной кладовой здоровья.
Классическая формула современного "природоохранного" подхода дана в замечательной повести известного писателя Владимира Солоухина "Трава", которую я перечитал десяток раз; я так благодарен автору за это чудесное произведение о нашей русской природе, наших родных и милых травушках-муравушках.
Вот она, эта сцена: "Александра Михайловна Колоколова, врач, травница и замечательный во всех отношениях человек, однажды, несколько лет тому назад, постучалась в мою комнату, где я жил тогда в доме отдыха в Карачарове. Не успел я моргнуть, как эта на седьмом десятке женщина оказалась передо мной на коленях. Впрочем, не успел я моргнуть второй раз, как она быстро встала с пола и начала говорить:
- Видели? Хотите, встану на колени еще раз?
- Но помилуйте, Александра Михайловна! Что с вами!
- Я слышала, вы собираетесь писать книгу про целебные травы.
- Это не совсем так. Про целебные травы, вернее, про целебные свойства трав я писать не собираюсь и не могу. Я же не знахарь, не травник, не народный лекарь. Я просто хочу написать...
- А! Значит, и правда, хотите!
- Да что тут плохого?
Александра Михайловна сделала новый порыв опуститься на колени.
- Владимир Алексеевич, дорогой, прошу вас, не пишите про травы.
- Почему?
- Я читала вашу книгу про грибы, знаю, как вы пишете. Получается очень наглядно и убедительно. Не пишите. Хотите, еще раз на колени встану? Вы не представляете, что будет. Все ринутся в леса, па луга, на поля. Истребят все, уничтожат цветы, траву, всякую зелень.
- Кажется, вы преувеличиваете силу убедительности моих книг. Грибы ведь никто не истребил.
- Грибы собирают испокон веков. Создалось равновесие. Потом остается грибница. Она в земле. За травами пока что охотятся только некоторые знатоки и любители. Многие травы приходится брать с корнями. И ежели хлынет масса... поверьте мне, истребят зверобой, истребят кипрей, истребят подорожник, истребят каждую целебную траву..."
Безусловно, все это не совсем так. Ведь если каждый из нас грамотно и бережно будет собирать только нужные ему травы, ничего подобного не произойдет. Повторяю, грамотно. А для этого необходимо издавать больше литературы с подробным описанием растений, условий их сбора и хранения.
Хочется привести еще одну цитату из той же книги Владимира Солоухина, в ней он говорит о корысти человека: "Так всегда у человека и получается: сперва красота, очарование, сказка, поэзия, душевный трепет, созерцание и любование, а потом вдруг - корысть. И уж если появилась и заговорила корысть, то ни красота природы, ни разум, ни даже чувство самосохранения не властны остановить и заглушить ее".
Нельзя не признать правильности данного суждения. Думается, от корысти и нужно прежде всего беречь природную кладовую без замка и затворов. Но как? Проработав треть века в лесной области, занимаясь непосредственно охраной мира растений, я могу судить, как трудно, а порою невозможно бороться с этим злом одним запретом.
Помнится, однажды Сергей Николаевич Скороходов, ученый, ботаник-ресурсовед в настоящее время, а тогда студент, пригласил меня в свое родное полузаброшенное село Иткару, что стоит на реке Томи на границе Кемеровской и Томской областей. Пишет: "Приезжайте, Геннадий Михайлович, покажу я вам чудесный уголок со зверобоем". Я с радостью, улучив денек, поехал. Ждет он меня. Показал село, окрестности - я в восторге. Не терпится увидеть чудо-зверобой. Тронулись к намеченной поляне, где была давнишняя залежь (ох и любит зверобой вот такие трех-пятилетние залежи - разрастается буйно и мощно). Идем. Миновали стройный березняк - светлый и приветливый. За ним пошел вековой кедрач, могучий, величественный, неповторимый. Неожиданно кедровый лес кончился, и открылась огромная неоглядная поляна с морем цветущих, благоухающих трав. Их было много. Густо росли они в этот дождливый и теплый год. Виднелись тут и там желтоцветные подмаренники и их белоцветные собратья, синецветные колокольчики весело перешептывались на еле заметном приятном ветерке, белоцветные скабиозы и многочисленные злаки высотой до колена, а порою и выше, стояли на нашем пути. Красноголовый клевер был облеплен пчелами, манжетка сияла каплями дождя, попадались другие травы... зворобоя почему-то не было. Я был озадачен. Мой проводник, недоумевая, пошел дальше. Здесь, где мы стояли, недавно было очень много зверобоя. Сейчас должно было бы рябить от его золотистых соцветий, а он пропал. Чудо, и только. Вдруг слышу громкий возглас Сергея, призывающего меня (его укрывала до пояса пологая ложбинка, что тянулась вдоль стены леса). Я подошел и обмер от изумления, растерянности и гнева - полуметровым валом, словно могильный холм, лежали остатки стеблей зверобоя, вырванных с корнем по всей поляне, сваленных в кучу и здесь преспокойно обрезанных и оставленных гнить. Мы были словно громом поражены. Рядом с измятой травой след машины.
Вот образец нашей, с позволения сказать, "культуры" взаимоотношений с природой, "культуры", от которой веет беспробудным варварством и головотяпством.
А ведь это одно из самых ценных растений, "трава от 99 болезней", без которой иногда нельзя вылечить человека, как без муки нельзя испечь хлеба (так отзывался о зверобое отличный знаток народной медицины Михаил Андреевич Носаль).
